Русский маг

На флоте моряки служат и на суше. Морская пехота, службы тыла, вооружения, судоремонта. Радиоотряд особого назначения, куда попали Покровский с Даниловым, занимался секретной разведкой. Посты обеспечивали российские корабли в Атлантике оперативной информацией. Беда в том, что часть только перебросили на новое место недалеко от Чечни, поэтому разведка больше напоминала стройбат. Сначала следовало отремонтировать здания и установить оборудование, а уж потом нести боевые дежурства. Глупая война громыхала где-то в стороне, и первые полгода службы выпали из памяти Алексея. Незачем вспоминать унижения и надругательства, если хочешь и дальше дружить с головой. Но один случай в памяти отложился. После него «дедушки» стали относиться к Покровскому иначе…

В армии переделывают фамилии или дают клички. Для краткости. Свое прозвище Алексей заработал на третий месяц службы. Был у них старослужащий Кудрявый, на «гражданке» у него родила жена. И все бы хорошо, только Кудрявый ездил в отпуск год назад. Жена написала, что переносила ребенка, но от этого рога с головы «дедушки» не свалились. Тут ему под горячую руку и попался казах Бекменбетов – редкостный «тормоз» из призыва Покровского. За любую провинность «дедушки» обычно пробивали «балласт»: боец вставал навытяжку, а «дедок» лупил ему кулаком в грудь. Кудрявый разошелся не на шутку, «годки» подбадривали, и третьим ударом он засветил Бекменбетову аккурат в солнечное сплетение. Казах схватился за ушибленное место, сапоги разъехались по полу, рот жадно хватал воздух, как у выкинутой на берег рыбы. В это время Алексей драил «палубу» на центральном проходе. Увидев расправу, он подбежал к одногодке, «дедушки» не стали ему мешать, напуганные случившимся. Привычно кликнул – боль начала собираться в области живота, красные волны уходили не наружу, а внутрь. С таким Алексей еще не сталкивался. Руки задрожали, он попытался вытянуть алый клубок вверх – не вышло. Рискнул продавить вниз. Бекменбетов закашлялся, его подняли на ноги, и он ускакал легкой ланью в гальюн, где его и настиг мощнейший приступ поноса.

– Ну как ты? – спросил Алексей, когда казах вышел с просветлевшим лицом.

– Спасибо, Шаман! – на полном серьезе ответил Бекменбетов.

Прозвище прижилось. Теперь даже с пустяковыми болячками шли к Покровскому, а не к медику. Моряки уверовали. Алексей набивал руку, практикуясь на сослуживцах, а после излечения начштаба от геморроя (пациент потребовал страшную клятву о молчании) служба наладилась окончательно. Алексей теперь заслуженно гордился способностями сенса, с улыбкой вспоминая школьные годы и недоверие одноклассников. Посмотрели бы они на него сейчас!

Началась «стодневка». «Дедушки» прокалывали иголкой дни в календарике: ровно сто дней – и приказ, а там ждет вольная жизнь. Если хочешь пораньше на «гражданку», командование всегда шло навстречу. Условие одно: дембельский аккорд. Простор для творчества полный: вырыть котлован под фундамент, обустроить техздание, нарисовать агитплакаты. И что характерно, «духов» привлекать нельзя, такая вот дискриминация.

Алексей, Юра и Бекменбетов подписались на возведение нового поста «Волна». Сооружение состояло из двух железных ферм, которые вся часть еле доволокла до места установки. Там рыли большую яму для фундамента, болтами соединяли конструкцию в единое целое, а техники крепили на верхушке антенну-радар, укрытую колпаком. Всю работу дембеля выполнили на земле за неделю. Остался последний штрих: с помощью лебедок поднять двадцатиметровую башню и закрепить «Волну» тросами. Руководил процессом капитан третьего ранга Борисов – бородатый мужик сорока лет, единственный в части стоящий специалист по техническим вопросам. Алексей с Юрой вкопали три лебедки грузоподъемностью по пять тонн, Бекменбетов приладил стальные канаты. Весеннее небо не обещало дождя. За сутки матросы подняли «Волну» наполовину. Башня нацелилась в небо под углом сорок пять градусов, как будто указывая – Бог там.

Уставшие дембеля расселись на скамейках. Закат полыхал всеми оттенками красного, теплый ветерок ворошил клейкие на вид стебли молодой травы, воздух наполняли цветочные запахи.

– Хорошо! – заключил Юра, раскуривая сигарету.

– А ты чем на «гражданке» займешься? – спросил Алексей.

– Водилой работать буду, на «дальнобой» пойду. А ты?

– Хочу в медицинский поступить.

– А я фруктами буду торговать, – влез Бекменбетов. – Вас кормить…

С утра похолодало, ветер усилился. Тросы звенели от натуги, но к вечеру конструкцию установили. Осталось привязать башню к грешной земле. Тут выяснилось, что Бекменбетов перепутал места крепления на вершине.

– Какой дурак туда полезет? – спросил Борисов. – Наверное, я.

Ветер крепчал, сооружение ощутимо раскачивалось. Каптри прокричал, чтобы ставили подпорки. Дембеля бросились исполнять приказ, но не успели. Один из тросов не выдержал: нити расплелись, и он лопнул. Две оставшиеся лебедки потянуло из земли, башня стала заваливаться набок. Юра уперся в край, чтобы остановить падение. Куда там! Освободившаяся громадина величественно пошла вниз. Борисов зацепился за ветку растущего неподалеку дерева. Юра побежал от падающей вышки, но споткнулся. Конструкция с грохотом рухнула, и боковой балкой, словно гильотиной, перерубила Данилову ноги.

Алексей испытал дежа-вю. Когда-то горящее полено так же придавило одноклассницу Зою, и причиной тому был как раз Юра. Алексей сбросил оцепенение и склонился над другом, рядом с матюгами плюхнулся Борисов. Лицо Юры побелело от боли и шока, он прошептал еле слышно:

– Помоги мне, Шаман.

– Сейчас, сейчас, потерпи, – попросил Алексей.

Зрение перестроилось, он увидел то, чего боялся: ноги отделились от тела, красные волны пробивались вверх, а ниже колен чернела пустота. Алексей не мог прирастить ноги, тело их уже отвергло. Хотел всей душой, но не мог! И такие на него накатили тоска и отчаяние, как будто это он сейчас корчился на земле, а не Юра, который все повторял как заведенный:

– Помоги мне, Шаман, ты же можешь, помоги!

Глава 2

Ослепительная вспышка. Наваливается непроглядная чернота, но спустя несколько мгновений пробивается свет.

Перед глазами роятся светлячками огоньки-звезды, водят хороводы осколки реальности. Калейдоскоп красок мешает сфокусировать взгляд. Руки пытаются разогнать вязкий туман, появляется ощущение движения, словно плывешь в тягучем масле. Откуда-то раздаются незнакомые голоса, странные звуки.

Он испытал нечто подобное, когда решил учиться боксу. Тренер недоглядел, а первый же спарринг-партнер не стал жалеть новичка и послал его в нокаут. После этого Алексей попал в больницу с сотрясением мозга и передумал насчет славы Али.

Какой-то гул, словно плывешь по ночной реке, а где-то впереди рокочет водопад. Пока еще не сильно, просто предостерегает: «Остановись! Дальше пути нет!» – и только от тебя зависит, куда ты направишь лодку: к берегу, где безопасность и покой, или же в ревущие волны, за которыми подстерегает смерть, а возможно, и наоборот – новая жизнь и сказочные страны…

Алексей напрягся – неведомое бормотание стало громче, уже можно различить отдельные слова и даже понять некоторые, но смысл все равно ускользает… что-то о сбывшейся мечте, помощи. Остались позади истекающий кровью друг и бессилие, впереди – манящая обещаниями неизвестность… и она требует сделать выбор! Рискнуть и победить, или остаться в безопасном, знакомом мирке и проиграть? Алексей глубоко вздохнул и принял решение. Кусочки мозаики стали притягиваться друг к другу, из тумана проступили очертания комнаты. Ощущение скованности пропало.

Он больно стукнулся коленями. Перед ним возвышался стол, заваленный стопками книг и непонятными предметами. Горел светильник в форме динозавра. За столом сидел крепкий еще старик, заросший черной бородой до самых бровей, из-под них блестели зеленущие глаза. Типичный моджахед, одним словом, решил Алексей.