Страница 10 из 13
Добился все-таки своего, гад настойчивый. Не сам, так через курьера всучил мне цветы.
Красивые, зараза! И ни в чем не виноваты. Но так хотелось швырнуть их в урну, что аж руки зачесались. Но не стала этого делать. Не опустилась до такого демонстративного шага. Просто отставила веник и конфеты на край стола и предпочла о них забыть, полностью сосредотачиваясь на своей работе.
Но уже через полчаса вздрогнула, так как рядом со мной остановился некто, кто пах как сам грех – порочно, остро, терпко…
Боже!
Вся покрылась ледяной коркой страха, но все же подняла глаза на Хана. Стоит, руки в карманах и равнодушно созерцает подаренный им букет. Дотрагивается пальцами до нежного лепестка, а потом неожиданно недовольно поджимает губы и молча уходит в свой кабинет, оставляя меня растерянно смотреть ему в след.
Ай, да не все ли мне равно, что там в голове у этого похотливого самца? Так-то и да, все равно!
Но после обеденного перерыва на мою голову снова выпадает очередное испытание сокрушительными эмоциями.
Совещание. И мне все-таки дают сказать свое слово. Выпаливаю все как на духу, но неожиданно в ответ получаю лишь сухой кивок. А дальше внимание босса тут же смещается с меня на другого подчиненного. Вот так – удивительное дело и, наверное, посреди лета пойдет снег, потому что такого никогда не было, чтобы Хан выслушал и остался всем доволен.
Никогда, слышите?
И пока я потрясенно мандражирую на своем стуле, совещание подходит к концу, а коллеги гуськом тянуться на выход друг за другом. И только я мешкаю и торопливо следую за ними самой последней, но неожиданно врастаю в пол от голоса начальника, обращенного ко мне.
– От кого цветы?
– Простите? – недоуменно гляжу я на него.
– От Стасички? – ухмыляется и поднимает на меня глаза, полные бесконечного недовольства.
– Не могу понять вашего настойчивого интереса, Марк Германович, – вопросительно приподнимаю брови и пожимаю плечами, не в силах разгадать его шарады.
– Свободна, – отмахивается вдруг тот, и я пулей вылетаю из переговорной, притормаживая только возле своего стола.
А там, принимаюсь выискивать среди прекрасных бутонов карточку отправителя. И нахожу ее!
Стремительно разворачиваю и почти в голос чертыхаюсь. Вот же…а-р-р-р!!!
«Передавай привет, Хану, дорогая! И да, кушай шоколадку, поднимай концентрацию эндорфинов в крови, цвети и пахни назло этому кобелю. Целую, Арина».
Звезде-е-ец!!!
Рухнула в кресло и устало прикрыла глаза.
Ну, что за жизнь? Босс без тормозов, так еще и друзья садисты. Мне же с этим тираном еще работать надо было дальше почти целый год, а они воду мутят. Эх…
Не выдержала, взяла в руки телефон и набрала Толмацкой:
– Если ты звонишь меня поблагодарить, то не стоит, – довольная, как слон, тянет в трубку подруга, а я только закатываю глаза.
– Ну вот нафига, Ариш?
– По мне так славный пистончик для Марка Гадовича не помешает, чтобы знал, что нашу Таню есть кому защитить, – поучительным тоном, словно учительница, вещала девушка.
– Уж не знаю, каков был план, но пистончик только что прилетел мне, а не ему, – недовольно буркнула я и покосилась в сторону кабинета начальника.
– Ой, как славно, – рассмеялась в трубку подруга и я усомнилась в ее психическом здоровье.
– Больше так не делай, – прервала я ее неоправданное веселье.
– Хорошо. Я – не буду!
– Э-э-э…
– Все, пока-пока, Танюш, – и отключилась, паразитка такая.
А я только затравленно втянула голову в плечи и оглянулась по сторонам. Благо, что никто не обращал на меня внимания, да и отдел наш был в большинстве своем молодой. Цветы – на столе у девушки далеко не редкость. Вот и я сильно не отсвечивала.
Но под конец дня так эмоционально вымоталась, что все-таки открыла коробку с конфетами и взяла себе одну, тут же закидывая ее в рот. И даже глаза закрыла от блаженства.
Это было божественно – молочный шоколад, нежнейшее пралине и марципан. Да, концентрация эндорфинов в крови резко подросла. Сейчас съем еще одну и вообще хорошо будет.
Но стоило мне только открыть глаза, как я тут же встретилась с предельно недовольным взглядом Хана. Он вышел из своего кабинета с каким-то седовласым мужчиной, который что-то говорил Марку, но тот только кивал и полировал меня своей неприязнью.
Б-р-р!
Срочно конфетку!
Подхватила еще одну и демонстративно закинула ее в рот, улыбнулась и уткнулась в свой компьютер. Так-то! У меня тут своя атмосфера и в ней нет места всяким напыщенным и похотливым мужикам.
И вообще, как он мог мне когда-то нравиться?
Да, смазливый, спору нет. Тело еще это как у живого Бога. Но ведь ужасно заносчивый, вечно всем недовольный засранец, не принимающий отказов.
Ну что я могу сказать? Была дурой, обещаю исправиться.
На такой минорной ноте и закончился мой рабочий день, а затем я отправилась домой, чтобы хорошенечко отмокнуть в ванной с пеной и бокалом благородного Москато. И, знаете, все получилось, и я почти не вспоминала свои злоключения, представляя, что все у меня хорошо.
А если даже и нет, то обязательно будет!
Вот только и на следующий день легче не стало, а утром в офисе, у моего рабочего стола меня дожидался все тот же курьер, что был и вчера. На этот раз он держал в руках коробку с розами цвета нежной пастели, золотым папоротником и сухоцветами. И еще одну коробку конфет.
Красиво, ничего не скажешь. Ну и кто на этот раз? Если опять Арина, то я ее придушу!
Приняла, расписалась и полезла за открыткой, приготавливаясь внутренне уже ругать самодеятельную подругу. Развернула и тихо чертыхнулась.
«Арине ты запретила раздавать пистончики, а мне нет. И не злись, лучше съешь конфетку. Чмок. Твой Стасичка».
А-а-а!!!
Но, на удивление, начальник весь день ходил мимо, не обращая на меня совершенно никакого внимания. Просто по нулям. Будто бы ни то, что букета нет на моем столе, но и меня за ним тоже не наблюдается. Дела…
Но я только пожала плечами и предпочла возрадоваться, надеясь на то, что стратегия друзей подействовала и Хан наконец-то отвалил от меня.
Ага, три раза ага!
Буквально за час до конца рабочего дня на мой рабочий стол легла увесистая папка. Подняла глаза и вопросительно уставилась на секретаршу своего начальника. Та смотрела на меня с жалостью, но все же пояснила.
– Это правки по «Соло-ГК», Марк Германович попросил вас к завтрашнему обеду все подогнать и выслать корректный вариант ему на почту.
– К обеду? – задохнулась я.
– Да, – кивнула девушка и пожала плечами.
– Да там работы на несколько дней, – ужаснулась я, приоткрывая папку, словно она была ящиком Пандоры.
– Не могу ничем помочь, – развернулась секретарша и потопала в свой кабинет, а я осталась сидеть на своем месте, в полнейшей панике вцепившись в волосы.
Ну, гад!
Ну, погоди!
Скрипнула зубами, отодвинула в сторону свою текучку и принялась за работу, перелопачивая тонны информации и подгоняя графики и таблицы под удобоваримый вид. И такое во мне росло возмущение!
Пока коллеги вставали со своих мест, пока покидали просторный опенспейс, пока за окном садилось за кривой горизонт августовское солнце. Пока сам биг-босс ровно в девять вечера наконец-то не покинул свой кабинет.
О, я его ждала! Потому что внутри меня, словно в жерле вулкана уже во всю бурлила лава. А при виде его довольной физиономии меня окончательно переклинило и произошло извержение.
– Ах, какая смекалка, ум и сообразительность, – язвительно, но со смешком произнесла я, тем не менее, не отрываясь от монитора.
– Ты со мной разговариваешь?
– Нет, с тумбочкой, – огрызнулась я.
– М-м, ну ясно. Если не справляешься, то так и скажи, не надо выставлять меня самодуром, – медленно подошел к моему столу Хан и облокотился на перегородку, дотрагиваясь руками до нежных роз.
– Позвольте предупредить, смерть от разочарования ужасна мучительна, – фыркнула я.