Сахар и золото

Сквозь красную дымку желания я едва вспомнил о презервативе. Из заднего кармана вытащил бумажник как раз в тот момент, когда джинсы поползли вниз. Зубами разорвал обертку, выплюнул уголок и быстро натянул презерватив. Вновь целуя, я поднял Фиону, и она обвила мою талию ногами.

– Николай, – выдохнула она, – давай. Поторопись…

«Да, точно. Прямо сейчас, или я издохну к чертям собачьим…».

Я толкнулся в нее, и глаза прикрылись сами собой. Уткнувшись в девичью шею, я утонул в ощущении окутавшего меня тепла. Моя потребность в этой девушке, невероятно сильное желание походило на жесткую зависимость. Фиона превратилась в наркотик, в котором я остро нуждался. И эта ее сущность, жизненная сила или костный мозг – как бы оно ни называлось, заглушало хаос людских эмоций, который постоянно бушевал во мне. Находясь вот так рядом с Фионой, внутри нее, соприкасаясь кожей, при каждом поцелуе ловя ее дыхание, чувствуя обхватившие меня жар и влажность, то, как она сжимается вокруг моего члена… я наконец-то обрел покой.

– Это, – рыкнул я, – это просто…

– Да, – вторила Фиона, – это…

Входя в нее быстро и жестко, не испытывал ничего, кроме неистового желания и безумного голода. Я жаждал покоя, однако принимал этот дар почти принудительно. Слегка прижавшись губами к ее губам, я поцеловал Фиону и постарался немного замедлиться, чтобы не причинить ей боль или не напугать. Но Фиона… черт возьми, эта девушка брала все, что я предлагал, и просила больше. Она царапала мою спину, талию и задницу, глубоко впиваясь ногтями в кожу. Я с легкостью держал Фиону на весу, как будто она ничего не весит. Она же настолько крепко обхватила меня ногами, словно не собиралась отпускать. И я этого тоже не хотел.

– Да, именно так, – прошипела она. Одарив меня требовательным поцелуем, Фиона откинулась назад и уперлась головой в дверь. – Прямо как… о боже… не останавливайся.

Я буквально стискивал ее в объятиях до тех пор, пока не ощутил приближение оргазма. После замедлился, сбрасывая темп до сильных и резких фрикций. Да, Фиона кайфовала от моих действий, но несмотря на это с каждым новым толчком с ее губ срывалась мольба о большем. Крики и стоны становились все громче и громче.

Наконец, я почувствовал, как она сжалась внутри. Острые ногти вонзились в мои плечи, и я наслаждался этой болью, куда более сладкой, чем та, что давали набивающие татуировку иглы. Мое тело судорожно поглощало ее, не в силах насытиться…

Кончая, Фиона впилась зубами в мою шею, а после откинула голову назад и издала крик. Я ощутил приближение собственного оргазма. Мой пах словно сжали кулаком, а потом резко отпустили, освобождая.

Обвив меня руками и ногами, она нашла губами мои губы и поцеловала. И в этот миг меня накрыл такой мощный оргазм, какого я не испытывал ни разу в своей проклятой жизни. Густую дымку моего экстаза Фиона приняла всем телом: она просочилась через рот, впиталась каждой клеточкой кожи.

Мы оба сотрясались от дрожи, и я прижал Фиону к стене. Мое дыхание обдавало ее шею, а ее обжигало мне грудь. Фиона уткнулась лбом в мое плечо. Несколько долгих мгновений мы просто восстанавливали дыхание, а я наслаждался тишиной.

Абсолютной тишиной мира, в котором находились только мы.

Глава 4

Николай

Мы старались отдышаться и обнимались, пока в наших телах утихали последние всплески оргазма. Медленно, с большой неохотой я опустил ноги Фионы на пол. Когда я выскользнул из нее, с девичьих губ сорвался тихий разочарованный стон. Она смотрела на меня снизу вверх, и в ее ярких глазах светилась решимость.

– Ты что-то с чем-то. Ты в курсе? – устало рассмеялась Фиона.

А потом мягко и аккуратно убрала упавшие мне на глаза волосы. Нежно поцеловала, но тут же игриво оттолкнула, прерывая наш контакт.

Натертая моей щетиной, кожа на ее шее и груди покраснела. Губы от поцелуев опухли и налились цветом. Поймав проходящую мимо Фиону, я коснулся ранки, оставленной моими зубами на ее нижней губе.

– Прости.

Она дотронулась кончиком пальца до пылающих царапин на моем плече и застенчиво улыбнулась.

– Отдаю столько же, сколько и получаю. Неужели считаешь, будто увидев тебя в клубе всего в татуировках, с пирсингом и голодным взглядом, я подумала, что ты будешь ангелом в постели?

Фиона прикоснулась ладонью к моей щеке и рассмеялась, прежде чем направиться к кровати, сбрасывая на ходу сандалии. Потрогала носком останки своих разорванных трусиков и весело ухмыльнулась.

– Тебе повезло, что они не мои любимые.

Я зашел в крошечный санузел рядом с кухней, избавился от презерватива, вернул джинсы на место и потянулся за рубашкой. И пусть уходить не хотелось, но я все равно собирался сделать это. Поступить как должно.

– Дождь льет как из ведра, а ты вымок до нитки, – заметила девушка, когда я вошел в комнату. Обнаженная, Фиона лежала в постели, натянув простыню до талии. Она откинулась на подушки, и влажные розовые волосы веером рассыпались по груди.

– Пиво в холодильнике. Еда тоже. Если проголодался, угощайся.

«Оставайся. Здесь лучше, чем в мотеле».

Это показалось мне хорошим оправданием, чтобы не уходить. Вполне подходящим для маскировки страха, что в ту же секунду, как я попаду на улицу, отдалюсь от Фионы, неистовый шум чужих жизней вернется вновь.

Здесь было тихо. И я не желал покидать это место.

– Хочешь? – поинтересовался я, доставая пиво из холодильника.

Фиона глубже зарылась в постель. Не сводя с меня взгляда, она легла на бок и прижалась щекой к подушке.

– Нет, спасибо. Ты лишил меня сил.

Одним глотком осушив бутылку, я отставил ее на стойку рядом с клеткой. Маленькая желтая птичка уставилась на меня черными, похожими на бусинки, глазами. Я тоже смотрел на нее.

– Да, согласен, – произнес я с непроницаемым выражением лица.

– Оставайся, на ночь, – негромко предложила Фиона.

«Для нее это важно. Лишь одна ночь, соглашайся или уходи».

Я выбрал.

– Думаю, я мог бы переночевать.

Вытянув ладонь, она и похлопала по пустому месту на кровати позади себя.

– Я не кусаюсь, – рассмеялась Фиона, когда я непроизвольно потянулся рукой к следам ее зубов на шее. – Ладно, может, это и не совсем правда. Но ты же не будешь меня винить? Ты очень вкусный. Однако сейчас меня не стоит бояться. Едва ты погасишь свет, я тут же отключусь.

Щелкнув выключателем, я погрузил маленькую студию Фионы в темноту. Приблизился к выделенной мне части кровати и разделся до трусов.

– Спокойной ночи, Николай, – проговорила Фиона сонным голосом, так и не повернувшись ко мне лицом.

Несмотря на царящий полумрак, мне удалось рассмотреть татуировку на спине Фионы: очень яркие полевые цветы, среди которых летела невероятно реалистичная пчела.

Я перевел взгляд на потолок. Обычно вторая часть свиданий на одну ночь давалась мне проще. Я просто вставал и уходил или засыпал, улавливая нежелательные отголоски женских эмоций, прилипавших ко мне словно дешевые духи. Сегодня же все происходило иначе.

Я лежал в тишине рядом с Фионой. Она равномерно дышала, хотя еще и не уснула. Ее сознание тускнело и вспыхивало от мыслей. Вместо того чтобы чувствовать себя так, будто подвергся нападению или вторжению, я ощущал, как от ее мыслей на языке разливается сладость. Благодаря провидению я видел цвета эмоций Фионы. И пусть они не ослепляли, но показались мне поистине прекрасными.

Нормально. Я чувствовал себя нормально.

Ну или довольно близко к этому состоянию. С Фионой провидение больше не воспринималось проклятием. Если не на полное исчезновение этой способности, то это лучшее, на что я вообще мог надеяться.

«Почему? Почему она?»

– Николай… – позвала Фиона из темноты.

– Ник. Просто, Ник, – попросил я, стараясь, чтобы мое замешательство не переросло в разочарование.