Голод

А я с ужасом поняла, что устроила истерику, и расплакалась, как пятилетняя девочка, которой куклу в Детском Мире отказались покупать.

- Саша, возьми себя в руки, - мама нахмурилась, обхватив мое лицо. – Ты ведь знаешь, какой человек – Илья?! Раз вернулась к нему – знаешь. Я ведь добра тебе желаю, только добра. Успокойся, дочка, не плач. Мы что-нибудь придумаем.

И мне бы и правда сейчас успокоиться. Мама до этого дня меня лишь на свадьбе обнимала, ради фотографии. А до этого только в детстве. Я ведь помню, как в кровать к ним с отцом прибегала, и они не гнали. Нормальной семьей были. А потом что-то случилось. Но сейчас мама шепчет что-то успокаивающее, обнимает меня. И чем больше утешает, тем громче и отчаяннее я плачу.

- Ну-ну, детка. Хватит, большая уже, не нужно так убиваться. Что, совсем Илью не любишь?

- Я его н-ненав-вижу, - заикаясь пробормотала я.

- Жаль. Это все усложняет, - искренне огорчилась мама. – Но ты ведь понимаешь, что уйти ты от него не сможешь? Он… он тебе просто не позволит.

И тут моя истерика прекратилась. Причем так резко, будто меня пощечинами отхлестали. Мама явно знает про Илью больше, чем я думала. И даже больше, чем я. Она… она знает, кто он. Знает, чем занимается. Знает, что он опасен. Всегда знала, но позволяла мне с ним жить, и не открывала глаза.

- Мама, да что ты за человек такой? – я отодвинулась от нее, испытывая не обиду, а недоумение. – Ты точно меня рожала? Может, я приемная, а? Или ты – моя мачеха, как из сказки?

- Александра! – строго произнесла мама.

- Я помню, как меня зовут. А ты… ты расскажи-ка мне, ЧТО именно ты знаешь про Илью, и как долго? – напустилась я на нее. – Ты права, я поближе узнала своего мужа именно в тот момент, когда он заставил меня вернуться к себе. Но ты явно знаешь гораздо больше. И почему-то позволяла мне с ним жить. Расскажи мне о нем все! И объясни, почему ему я так нужна!

Мама нервно огляделась. Поджала губы при виде камеры в углу кухни – Илья, все же, установил по дому наблюдение. Но на кухне звук не пишется, насколько я знаю. И, тем не менее, мама решила подстраховаться. Подошла к стиральной машинке, и включила стирку на полную мощность. Да еще и кран открыла, чтобы кухня наполнилась тем еще шумом и гамом.

- Я всегда знала, что Илья по стопам своего отца пошел, - мама произнесла это спокойно, явно играя на камеру. – И не смотри на меня так, детка. Ты не знаешь, что такое нищета, а я вот знаю. И тебя мы в девяностые еле подняли. Да и до этого мы не шиковали, надоело это болото. Потому я никогда не осуждала тех, кто деньги умеет делать. Нельзя богатым быть, и чистеньким оставаться. Так что я не возражала, когда Илья тебе предложение сделал – такие, как он, свои семьи берегут. И женам ни в чем не отказывают.

- То есть, ты на деньги повелась?

- А ты не повелась? – мама приподняла бровь. – Я что-то не помню, чтобы ты влюбленно на Илью смотрела. Ни когда вы встречались, ни когда поженились. Кто еще на деньги повелся, дочка?! Ну да ладно, - отмахнулась мама. – Я не вникала в то, чем он занимается. Хотя, примерно догадывалась. С пистолетом по улицам не бегает – и то хорошо. Еще раз тебе говорю, не нужно волком на меня смотреть. Я за тебя спокойна была, Илья бы в жизни тебя не обидел, не предай ты его! Или я не права?

Я хотела наорать на маму, хотела сказать, что она не права, но тут она права. Илья даже сейчас, хоть и ведет себя, как психопат, на удивление мягок со мной. Только не из любви, а… не знаю, почему. А ведь у меня есть приятельницы, которые мужьям изменяли. И мужья их, обычные офисные менеджеры, в отличие от моего, после этого так за неверность воспитывали, что некоторые в больницах оказывались.

- Вот видишь, - удовлетворенно кивнула мама. – Ты у меня холодноватая, я и думала, что Илья для тебя – лучший вариант. Да и сама ты согласилась за него пойти, силком тебя никто замуж не тащил.

- Но почему ты… почему не сказала, чем он занимается? – растерянно спросила я.

- Потому что ты – чистоплюйка. И я, и Илья это понимали. Ты не думай, мы с зятем не обсуждали его дела. Просто я ему совет дала. Тебя подальше от всего этого держать. И сама молчала.

- Молчала. Да, ты молчала. Даже когда узнала про нас с Денисом, - всплеснула я руками.

- Да, - мама, кажется, сама устыдилась этого. – Уверена была, что это – блажь. Да и знала, что Илья так или иначе узнает про вас. Он пообещал тебя не обижать, и я спокойна была. Ну надает пощечин тебе, ну мальчишку накажет – кому от этого плохо будет? Зато все как раньше станет.

- Не стало, - скривилась я. – И не станет.

- Да я уж вижу. Илья… он не отпустит тебя, - мама спрятала глаза. – Во-первых, это будет поражением. А во-вторых, его отец по матери твоего Дениса убивался. Вроде даже роман у них был, но я не уверена. Не удивлюсь, если мальчишка окажется братом твоего мужа, слишком там все было запутанно. И Илья об этом знает, потому Дениса всегда ненавидел. И отдать тебя ему… да ни за что. Это будет означать проигрыш. Сама подумай.

У матери Дениса был роман с отцом Ильи?

Мать Дэна я помню – обычная женщина. Низенькая, темноволосая. Угловатая, как подросток. Да и не жили они в нашем доме, это Дэн в шестнадцать сюда переехал, чтобы с дядей жить. А мать его просто приезжала пару раз в неделю.

А еще… еще я помню, что я с магазина шла. Закупилась на пару недель вперед, в руках были пластиковые пакеты – тяжелые, режущие ладони из-за своей тяжести. Денис обычно подкарауливал меня, забирал тяжести. Я в те моменты даже радовалась тому, что он меня преследует. Но в тот день я его не обнаружила стоящим у магазина, и пошла домой сама – злая, растерянная. Привыкла к хорошему.

Дениса я встретила у подъезда, он с матерью шел. И пакеты у меня забрал, несмотря на неудовольствие своей родительницы. А у лифта мы встретились с Ильей, который любил поддразнивать Дениса, оказывая мне знаки внимания.

В лифт мы вошли вчетвером.

Я ожидала, что мама Дэна снова будет одергивать сына, чтобы не приставал ко мне. И что на меня будет коситься с осуждением, ожидая, что я найду способ оборвать глупую влюбленность Дениса. Так обычно и бывало.

Но не в тот раз.

- Что-то вы к нам зачастили, - Илья кивнул Марине Николаевне, и в тоне его голоса было ничем не прикрытое презрение. – Что, снова дома не сидится?

- Полегче. Ты с моей матерью разговариваешь, - набычился Денис, отвлекшись от разглядывания меня.

Пакеты зашуршали от того, как Денис ладони сжал. А я лишь нахмурилась.

- Я знаю, с кем я разговариваю, - выплюнул Илья. – Ты, когда вырастешь, тоже узнаешь. И не ласковее меня будешь общаться с этой…

- Хватит, - оборвала Марина Николаевна.

Но не сердито, не жестко, а как-то… жалко. Будто Илья имеет полное право так себя вести.

- Ну, блть, и семейка у вас, - Илья и не думал прекращать, и кивнул на меня. – Что, невестку себе присмотрели? Не старовата, а?

- В самый раз. Рот закрой, - оборвал Денис, и я невольно потянулась к нему, чтобы они в лифте драку не устроили.

- Эй, успокойтесь, - все же, сказала я. – Ваш этаж. Денис, отдай пакеты.

- Мама, выходи, - мотнул он головой. – Я Сашу провожу, и приду.

Марина Николаевна, побледнев, как полотно, вышла из лифта под издевательский смешок Ильи, и Денис сузил глаза от бешенства. Даже меня покоробило то, как он позволяет себе разговаривать с мамой Дениса. А самого Дэна можно понять. Но я не хотела быть свидетелем драки.

- Брэйк, ребята, - я вцепилась в пакеты, которые Денис и не подумал мне передавать.

- Не дергайся. Сказал же, что до квартиры донесу, - как-то грубовато произнес Денис.

- Женишок, - хмыкнул Илья, и все напускное веселье слетело с него резко, с сигналом остановившегося на моем этаже лифта: - Не получишь ты ее, вот увидишь. Дело принципа. Моей будет. Так ведь, Саша?

Я лишь скривилась, и вышла из лифта в сопровождении Дениса.

Тогда у нас с Ильей ничего не было. Он вяло ухаживал за мной, флиртовал, но без искры. Как обычно это бывает: симпатичный парень оказывал знаки внимания симпатичной девушке. Не больше.