Страница 26 из 40
Ханна смотрела им вслед — Шольт шел легко, цокая подковками на парадных туфлях, дразня движениями крепких узких бедер, а Йонаш топал рядом, держась за его запястье. Родители что-то говорили, но фразы благополучно пролетели мимо ушей. Позже, во время чаепития в квартире, Ханна уяснила, что Шольт родителям понравился. В принципе, интересно было бы рассказать о покойной матери Йонаша и проклятии Хлебодарной, и послушать, оправдают они Шольта или нет. Но интерес был теоретическим, портить наладившийся вечер Ханна не собиралась, поэтому беседа свернула на обсуждение предстоящего юбилея двоюродного дяди и проблем с наследством, возникших у троюродной тети. В итоге Ханну все-таки заставили идти на юбилей — вот почему родители не предупредили о визите, понимали, что она ускользнет.
Глава 27. Поход в кино
— Поедем к нам? — предложила матушка. — Возьмешь с собой вещи, переночуешь, а потом все вместе отправимся в ресторан. Нужно отдыхать, менять обстановку. Ты ездила на природу, превращалась?
— Да, — честно ответила Ханна. — Ездила. На целый день, с компанией. Отлично погуляли.
Она убедила родителей, что приедет в ресторан, не опаздывая и не изобретая предлогов, чтобы игнорировать торжество.
— Не хочу везти платье на вешалке, подол обязательно помнется, придется снова утюжить. Если на мне помнется — тут уже ничего не поделаешь. Судьба. И еще я хотела полежать в ванне. Смотри, какая ароматизированная соль нашлась в запасах. Понюхай!
Матушка понюхала соль, покачала головой, пробормотала: «Баловство» и еще раз напомнила адрес ресторана и время прибытия. Ханна вызвала такси, проследила, как родители усаживаются в машину, и отправилась набирать ванну. Насыпать соль она забыла — размышляла о том, что Шольту идет парадная форма. Почему-то подумалось, как оторопели бы все дальние и близкие родственники, если бы она без предупреждения явилась на юбилей с таким кавалером. Ох, и шептались бы за спиной!..
Ханна едва не заснула в теплой воде — размечталась, разморило. Очнувшись, она потянулась к флаконам и тюбикам, занялась уходовыми процедурами, мысленно выбирая платье, в котором пойдет на юбилей. Не хотелось ничего откровенно-вечернего, но и костюм, сдобренный блузкой с рюшами, тоже не подходил. Искупавшись и укутавшись в мягкий махровый халат, Ханна еще раз перебрала развешанные на плечиках платья и остановилась на темно-вишневом — длинном, глухом спереди, с небольшим вырезом на спине и разрезом на юбке сзади.
«Плащ, такси. Обратно тоже на такси. Черные туфли на шпильке подойдут. Отплясывать я там не буду».
Программу сборов в ресторан Ханна выполнила честно и пунктуально. Около двух часов дня, когда она красила ресницы, от пожарной части раздался вой сирен. Первое время Ханна вздрагивала, а потом привыкла — выезды у пожарных случались по нескольку раз в день, и это далеко не всегда были трагедии. И к горящим мусорным бакам выезжали, и тоже с сиренами — не в пробках же стоять.
В половине третьего, одевшись и надушившись, она вызвала такси. Сотовый телефон зазвонил, когда Ханна запирала дверь квартиры. Удивление — «неужели уже водитель, так быстро?» — рассеялось, когда она увидела высветившуюся на дисплее надпись «мама».
«Не может не проконтролировать. Еду я уже, еду!»
Обратный откат — от легкого раздражения к удивлению — случился через минуту.
— Праздник отменяется, — сообщила матушка. — Ресторан сгорел.
— Как — сгорел?
— Как всё горит? Пламенем. Говорят, началось с кухни, сейчас уже всё здание пылает. Никто не пострадал, персонал успел эвакуироваться. Деньги дяде вернут, но торжество переносится на следующие выходные. А, может быть, вообще отменяется.
Ошеломленная Ханна спустилась к калитке, отказалась от поездки — водитель сообщил ей, что проезжал мимо того самого ресторана, ох и пылает! — и, цокая шпильками, направилась в кафетерий, чтобы выпить кофе и привести мысли в порядок. Всякое в ее жизни бывало, но в такой ситуации она оказалась в первый раз.
Йонаш вбежал на веранду, когда она поставила стаканчик с кофе на столик.
— О, тетя Ханна! — обрадовался он. — Вы мультфильмы любите? У нас билет в кино пропадает. Мохито час назад на вызов выдернули.
— Мультфильм? — переспросила Ханна.
Йонаш тут же вывалил ворох разнообразных сведений — мультфильм как фильм, полнометражный, про кругосветное путешествие кота Филимона, билеты были куплены заранее, и они собирались, но Мохито пришлось уехать, а дядя Казимир, встреченный по пути, идти в кино отказался, сказал, что не любит мультфильмы.
— Вы пойдете?
— А папа?
— Папа тоже пойдет, — Йонаш посмотрел на нее с явным недоумением. — Папу не вызвали, он на больничном, у него рука в лубке.
— Я помню, — чувствуя себя дурой, проговорила Ханна. — Я имела в виду, не будет ли папа возражать, что я…
— Он мне сказал кого-нибудь позвать. Билет пропадает!
В итоге Ханна и волчье семейство — на этот раз одинаково джинсовое — отправилось в кинотеатр, до которого было пятнадцать минут ходу, на машине дольше по улицам кружить будешь.
— Йонаш вас ни от чего не отвлек? — спросил Шольт, когда они шли мимо пожарной части. — Если вы куда-то собирались, а он был чересчур настойчив…
— Я собиралась. На юбилей двоюродного дяди, — честно ответила Ханна. — Но ресторан сгорел.
— Какой?
— «Барсучье логово».
— Скорее всего, подожгли, — сказал Шольт, вынимая из кармана телефон. — Там бильярдная в пристройке, мы туда с облавами как на работу. Вечно у них ночные разборки. А ну-ка…
Он позвонил какому-то Максиму, долго слушал рассказ, потом сообщил Ханне:
— Точно, подожгли. Повезло, что вы за стол не сели, давка была бы приличная, да и дыма наглотались бы, пока выбегали.
Йонаш, умчавшийся вперед и вернувшийся, спросил:
— Где дым?
— Далеко, — отмахнулся Шольт.
Они дошли до кинотеатра — солидного здания с колоннами — потолкались в очереди и заняли свои места на балконе. Йонаш сел между Ханной и Шольтом, и это позволило сосредоточиться на экране. По пути в кинотеатр посещали разные и неожиданные мысли — Ханна думала, что Шольт заметно выше нее, даже когда она на каблуках, а она не самого маленького роста, и в джинсовой куртке он не такой красивый, как в парадной форме, но тоже хорош.
Мультфильм увлек. Ханна переживала за кота, которому пришлось отправиться в путешествие из-за спора с барсуком, переговаривалась с Йонашем и хлопала в ладоши, когда Филимон спасся после кораблекрушения. Выйдя из кинотеатра, они с Йонашем начали обсуждать мультфильм.
— Классно он по пустыне на велосипеде ехал!
— Да! И на оленьей упряжке по снегу. А паровоз какой красивый был!
— Очень! — согласился Йонаш и повернулся к Шольту. — Пап, а тебе паровоз понравился?
— Не видел, заснул, — ответил тот.
— Там же шумно было! — удивилась Ханна.
— Мне ничего не мешает, когда спать хочется, — ответил Шольт. — Мороженое будем?
Йонаш так громко завизжал: «Да!», что на них обернулись прохожие.
В кафе-мороженом волчье семейство отлично знали. Только у Ханны спросили, какие ей наполнители добавить в пломбир, Йонашу сразу выдали три разноцветных шарика, посыпанных тертым шоколадом и орехами, Шольту — белые с мятным сиропом и клубникой. Ханна выбрала пломбир с изюмом и грушевым сиропом, и попыталась оплатить свою порцию, но Шольт так на нее посмотрел, что она беспрекословно спрятала кошелек в сумочку.
После мороженого и чая они прогулялись по вечерним улицам, сделали крюк, не спеша к дому и части. Ханна дважды отдергивала ладонь — забывалась, хотела взять Шольта за локоть здоровой руки — после чего крепко ухватилась за ремешок сумочки, чтобы не допускать навязчивых вольностей.
Сюрприз случился возле Алтарного Парка. Шольт подозвал Йонаша, они пошептались, и через пять минут Ханна стала обладательницей букета из мелких темно-вишневых хризантем — в тон к платью. Рядом с парком всегда стояли цветочницы, но Ханна не ожидала, что сияющий Йонаш вручит ей букет и скажет: