Страница 6 из 113
Но сначала нужно было позаботиться о сестре.
Они умирали жестоко, так что драконы обычно не устраивали похороны. Многих уносил ветер после их поражения, но если пепел можно было собрать, обычно кто-то близкий к погибшему — спутник, наследник, даже любимый смертный — получал задание. Но, кроме Марси, которая тоже была мертва, у Амелии не было любимого смертного, а из спутников у нее был только Концепт Гор, но Джулиус не знал, как связаться. В другое время он надеялся бы, что Боб хороший, но теперь это было невозможным. Он не доверял Бетезде сестру, так что Джулиусу приходилось делать работу самому.
Сосудов тут было много. В стиле Амелии, по всей ее комнате валялись бутылки от алкоголя, включая дорогого вида бутылку виски, лежащую на полу у дивана, где она умерла. На дне даже осталось несколько капель, но Джулиус не осмелился вылить их. Он считал, что капли были уместны, запах алкоголя мог немного отвлечь от запаха смерти, и он осторожно пересыпал прах Амелии в бутылку.
Когда он собрал ее, как мог, закупорил бутылку и выпрямился, держа бутылку в руках, словно священный предмет, пока его мать смотрела с отвращением.
— Для чего это? — спросила она, стряхнув ладонью остатки праха с дивана, чтобы сесть удобнее. — Ее душа уже погасла. Тут только физическая пыль.
— Это все еще была она, — упрямо сказал Джулиус. — Амелия заслуживает лучшего, чем быть брошенной тут.
Бетезда явно думала, что это было глупо. Но она, наконец, придержала язык. Хорошо, потому что Джулиусу надоел этот разговор. Ему хватило матери на пять жизней, и он оставил ее с отвращением, прижимая к груди прах Амелии, вышел из логова сестры и направился к пещере, которая занимала вторую половину этажа в горе.
Комната Боба.
* * *
Джулиус не знал, что ожидал найти. Может, намек. Может, послание, которое объяснит, почему Боб поступил так. Когда Джулиус, наконец, открыл дверь пророка, он нашел лишь мусор.
Пещера Боба была бардаком. Технически она была того же размера, что и комната Амелии, но огромная пещера ощущалась крохотной и забитой, потому что от пола до потолка были собраны кучи вещей. Бесценные картины поверх старых стиральных машинок. Груды золотых монет лежали рядом со сломанными птичьими клетками и коробками винтажных частей автомобилей. В шкафу были шахматные доски, и каждая была открытой, и везде не было белого короля, а в ванной была куча чучел птиц, включая набитого дронта, украденного, похоже, из музея.
Он не понимал, для чего был весь этот бесполезный мусор, но после часа поисков в кучах Джулиус стал серьезно сомневаться в адекватности брата. Хорошо было только то, что тут было чисто. Пыли немного было, но ничего хуже того, что было в его комнате. Хотя его комната не была набита до потолка.
Когда поиски привели Джулиуса к двери, он был давно готов сдаться. Если Боб и записывал планы, их тут не было. Лучшими из находок были клейкие заметки, покрывающие вещи, как конфетти. Но, хоть записок было много, попытки понять бред, который написал Боб, были почти хуже, чем если бы он ничего не нашел. Даже когда появилось его имя — а оно возникало до ужаса часто — контекст не был полезным. Там было что-то вроде «Оставь Джулиусу намек» или «Проверь обувь Джулиуса: ледяные условия».
Даже когда записка казалась важной, не было ясно, когда это должно было произойти. Яркие записки висели на случайных предметах по всей пещере, не было смысла или намеков на то, когда их написали. Много раз он находил записки, которым на вид были века, и там говорилось о чем-то недавнем, например, записка на потолке над ванной была с напоминанием о концерте, который прошел две недели назад. Но были и новые на вид записки о событиях, которые произошли десятки лет назад.
Он подозревал, что смятение имело смысл, Боб говорил о пророках, что они жили в будущем и настоящем, но это не помогало ситуации. Джулиус из полезного нашел только коробки с содержимым его комнаты.
Это был единственный хороший сюрприз сегодня. Шесть дней назад Боб заявил, что продал все вещи Джулиуса, чтобы купить Джастину билет в СЗД. Но, хоть коробки были запечатаны и готовы к отправке на аукцион, ничто еще не было продано. Это означало, что Джулиус мог вернуть вещи, включая копию Ледяной Скорби. Он нашел и свою одежду, книги, компьютер, даже простыни. Все было тут, но, что странно, это не ощущалось как его.
Это было сложно описать. Бетезда выгнала его полтора месяца назад. Времени не хватило, чтобы его вещи перестали им пахнуть, но казалось, что все это было из другой жизни. Дракон, который касался и хранил эти вещи, никогда не был в СЗД. Он не отстаивал свои взгляды, не говорил «нет» семье. Он не встретил Марси. Он не был Джулиусом, потому он только сменил костюм, который Фредрик одолжил ему, на любимые джинсы и футболку, а остальное оставил, закрыв в ящиках. Он прошел к старому креслу в центре пещере и рухнул.
В кресле Боб, похоже, проводил больше всего времени, когда был тут, потому что от него пахло им сильнее всего в комнате. Джулиус вдохнул знакомый запах, вытащил телефон, махнул ладонью в облаке интерфейса перед собой, чтобы открыть архив.
Современные телефоны обычно не сохраняли историю вызовов. Такое обычно оставалось в облаке. Хоть раз паранойя Джулиуса помогла ему. Хоть он поменял три телефона и много сетей за последние два месяца, он загружал и сохранял всю переписку с тех пор, как покинул дом, включая загадочные сообщения и звонки от Неизвестного, то есть Боба. Он хотел прочесть все сообщения пророка, надеясь найти что-то, что объяснит эти трагические события, но когда Джулиус нажал на иконку архива, его отвлекла большая папка. Та, где он хранил все сообщения от Марси.
От ее имени боль вернулась с мощью. Собрание Совета и обнаружение пепла Амелии расстраивало, но это хотя бы отвлекло. Но теперь он не был отвлечён, смотрел на автоматически созданный текст последнего звонка Марси с ее полета в СЗД. Она сказала ему, что скоро вернется, и чуть не сказала что-то еще.
Все расплывалось перед глазами. Тонкий черный телефон выскользнул из его пальцев, упал на колени рядом с бутылкой с пеплом Амелии, он прижал ладони к глазам. Не сейчас. Он не мог разваливаться на части, когда клан, за изменения в котором он так боролся, был на грани разрушения. Этот Совет был его идеей. Он обещал семье лучшее будущее, когда свергал Бетезду. Он не мог отступить. Как-то нужно было, чтобы это сработало. Иначе ради чего были все их страдания?
Он все еще говорил себе это, набирался смелости поднять телефон и попытаться снова прочесть сообщения Боба, когда холодная ладонь опустилась на его плечо.
Джулиус вскочил с воплем, чуть не опрокинув кресло, повернулся и увидел за собой Челси.
— Не делай так!
— Прости, — сказала она, выглядя удивительно робко. — Я шумела.
— Так сложно было заговорить? — выдохнул Джулиус, держась за грудь, опускаясь в кресло. — Что ты тут делаешь? Ты же должна быть свободна.
Вместо ответа Челси схватила из кучи мусора в углу раскладной стул, тряхнула его, чтобы раскрыть, и опустила его перед ним.
— Я пока не могла уйти, — сказала она, садясь. — Когда я спрыгнула с того балкона, я кое-что оставила.
Джулиус нахмурился.
— Твой меч? — если это была ее проблема, это было легко исправить. Клык Челси все еще лежал там, где она его бросила, на балконе наверху. Но его сестра качала головой.
— Я больше не трону ту штуку. Даже если бы я хотела, он сам не позволит мне. Все Клыки Хартстрайкеров служат цели. У меня Клинок Защитника — для защиты клана. Кроме тебя и Ф, я не могу придумать ни одного Хартстрайкера, которое я стала бы спасать, если бы они умирали передо мной, так что Клык Защитника не примет меня в ближайшее время.
— Рад знать, что я среди тех, кому не позволят умереть, — Джулиус нервно улыбнулся. — Но если ты не о Клыке, тогда что…
— Мое яйцо, — прорычала Челси, ее зеленые глаза опасно сверкнули во тьме. — Оно было утром в моей комнате, а теперь его нет. Обычно я винила бы Бетезду, но эту тайну я смогла скрыть от матери. Ты, Фредрик и Боб — единственные, кто знали.