Страница 107 из 113
Алгонквин задрожала, но, хоть она была в восторге, она была слишком стара, чтобы верить всему, что видела. Ей придется проверить его, убедиться, что это было чудо, каким оно и выглядело. Она поднялась из черной воды перед ним, сделала из своего лица отражение Мирона.
— Ты сделал это?
— Да, — сказал он, его голос был слабым, но уверенным, он коснулся опущенной головы города. — Прошу прощения за проблемы, которые причинила СЗД. У нас был фальстарт, но я все развернул. Вторая попытка у Ворот Мерлина была успешной, — он вскинул нахально голову. — Перед тобой Первый Мерлин, Хозяин Сердца Мира.
Алгонквин нахмурилась, ее маска стала недоверчивым лицом мага. Он врал, она ощущала это в его пульсе. Но смертные всегда врали, особенно эгоисты. Вопрос был в том, врал ли он о чем-то важном?
— Ты починил печать?
— Да, — твердо сказал он. — Я не могу ничего сделать с магией, которая уже вытерла, но поток новой силы был подавлен. Через несколько недель все, что было пролито сегодня, уйдет, и мы останемся сухими.
— Насколько сухими? — осведомилась Алгонквин. — Ты сделал, как договаривались?
Мирон был оскорблен.
— Конечно. Я ненавижу Смертных духов так же, как ты. Я сделал уровень магии как в ту ночь, когда ты проснулась, как ты и просила. И я — Мерлин, как ты и просила, так что наша сделка выполнена, Хозяйка Озер, — он улыбнулся. — Мы победили.
Алгонквин не слушала. Она была слишком занята, проверяя каждый дюйм своих владений, погружаясь в глубокие холодные воды ее сосуда на дне Моря Магии. Но, хоть она была там, она не могла понять, говорил ли он правду. Все вокруг еще бушевало. Она не могла понять, пока магия не успокоится, и все же…
Она вернулась в воду в Яме, поднялась на остров, чтобы смотреть на мага свысока. На человека. Но тут не было лжи. Изменения, которые она видела во всех Мерлинах с тех пор, как смертные начали себя так звать, были заметны в его душе.
Ее вода задрожала. Чем бы еще он ни был, сэр Мирон Роллинс точно был теперь Мерлином. Ее Мерлином. Ее агентом, орудием, которое она получила, отдав все.
— Я победила, — прошептала она, маска растаяла, ее вода пошла рябью от восторга. — Я победил.
— Мы победили, — исправил Мирон, опираясь на сжавшегося духа города рядом с ним, СЗД еще не издала ни звука. — Эта ночь была победой для всего мира. Ты свободна от тирании наших безумных духов, а человечество защищено от себя. Я получил Сердце Мира как личную лабораторию, а ты можешь уже не переживать из-за СЗД.
Он был прав. Теперь дух СЗД сделала свою работу, и она могла стереть этот грязный город со своих берегов. Она могла стереть все города, лодки и человечество, которые загрязняли ее воды. Но сначала она заберет остатки магии этой ночи и закончит то, что начала, когда убила Трех Сестер.
Тут хватало сил, чтобы растопить гору Хартстрайкер и все крепости других кланов до основания, особенно, раз Золотой Император уже подал себя ей на тарелочке. Когда она уничтожит их убежища и их лидеров, будет лишь вопросом времени, чтобы стереть оставшихся змей охотой, и теперь, раз Смертные Духи больше не были угрозой, Алгонквин получит все время мира. Вечность безопасности лежала перед ней, возвращение к времени до смертных и их богов. Шанс вернуться домой.
И он был ее шансом.
Еще нет.
Алгонквин повернулась. Она размышляла и не ощутила приближения Левиафана, но это было не важно. Он был там же, где и всегда: за ней.
— На каком основании ты это говоришь?
Логика, — ответил он, его щупальца окружили остров, где стоял Мирон. — Твой маг — известный предатель, который ходил в место, которое ты не можешь видеть. Теперь он вернулся и говорит, что совершил невозможное, что совпадает с твоими желаниями. Глупо верить ему так быстро, особенно, когда он еще не показал доказательства.
— Я ощутила, как он вошел в Сердце Мира, — сказала Алгонквин. — Это доказательство.
Это в его интересах, — прошептал монстр, его многочисленные глаза были недоверчивыми. — Но его верность тебе не доказана. Ты не ощущаешь магию?
Она не могла ничего ощущать. Но Море Магии бушевало как океан во время урагана и до того, как Мирон пробудил СЗД, и большая система долго успокаивалась.
— Это иссякнет, — уверенно казала она. — Иначе я убью мага и уничтожу город его духа. В этот раз — навсегда, — она оглянулась на Мирона. — Но ты говоришь мне правду?
— Я никогда не говорил иное, — сказал Мирон. — Это ты врала.
Он поднял голову, глядя поверх ее воды на тёмную тень за ней.
— Я узнал многое в Сердце Мира, Алгонквин. Например, я знаю, что такое твой Левиафан, и я это не потерплю.
— Мои поступки — не твое дело, — холодно сказала она. — Я — Хозяйка Озер. Ты — просто человек.
— Я куда больше этого, — сказал Мирон. — Я — Мерлин, защитник человечества. И я нужен тебе для управления печатью.
Она замерла.
— Это угроза?
— Да, — он смотрел на нее. — Личные амбиции в сторону, я действовал по твоему плану, чтобы изгнать Смертных Духов, потому что хотел сделать этот мир безопасным для людей, а не для того, чтобы ты играла нашим будущим с темным божеством. Я знаю, что Левиафан тут по твоему приказу, и из-за него печать Мерлинов и треснула. Но, как бы он ни попал сюда, Безымянному Концу нет места в здоровом измерении. Прогони его, или я сотру все, что сделал.
Волны кружились в затопленной Яме, гнев Алгонквин стал расти.
— Ты мне угрожаешь? Я — земля, на которой ты стоишь, дурак. Мне не будет указывать умирающее насекомое!
Улыбка Мирона стала раздражающей.
— Если бы так было, ты не согласилась бы со мной работать. Похоже, тебе нужны мы, умирающие насекомые. Ты должна это принять, потому что я победил тебя сегодня больше, чем он когда-либо, — он кивнул на Левиафана. — Его победа — твое поражение. Он — Безымянный Конец, сила, которая пожирает павшие измерения. Ему не нужно, чтобы ты преуспела. Он получит то, что хочет, если ты провалишься. Я же поставил на кон так же много, как ты. Я хочу, чтобы ты победила, потому что мы разделяем будущее. Это делает меня надежнее, чем он.
Алгонквин нахмурилась. Это было правдой.
Нет, — прошипел Левиафан, его огромная тень оказалась над ней. — У нас сделка, Алгонквин.
— Да, — она посмотрела на него. — Но потому он прав. Наша сделка была в том, что ты будешь служить мне, пока я не провалюсь. Только если я не справлюсь, я дам тебе закончить работу. Я всегда знала, что ты согласишься, только думая, что я не могу победить. Я победила, Левиафан, — она посмотрела на его тени. — Ты мне уже не нужен.
Я всегда буду тебе нужен, — прогудел он, его голос дрожал в ее воде. — Ты вызвала меня сюда. Дала мне имя. Я — твой конец, Алгонквин. Я не уйду пустым, когда сделка еще не завершена.
— Она завершена! — закричала она, поднимаясь перед ним. — Магия обрезана! За день море успокоится, и этот избыток исчезнет. За год магия станет такой, как в первую ночь. Когда магии будет так мало, Смертные Духи не смогут угрожать нам, как бы много людей ни было. Мир снова будет принадлежать земле, как всегда должно было быть. Я победила, Левиафан, и то, что ты не можешь принять поражение, доказательство, что Мерлин говорит правду.
Это так? — огромная тень стала распространяться, заполняя Яму щупальцами, которые тянулись и разделялись, неслись по затопленной земле и к оставшимся колоннам Небесных путей. — Бедная Алгонквин, ты стала такой наивной. Такой отчаявшейся. Ты была самым мудрым духом, но теперь любой маг-шарлатан может очаровать тебя. Он говорит, что ты хочешь слышать, а ты ведешься.
— А ты тратишь мое время, — Алгонквин собрала воду, оказалась выше него. — Ты был хорошим запасным планом, но победителями это не нужно, да? Я не жалею о нашей сделке. Только из-за тебя я смогла сегодня победить, но это кончено. Мы оба играли, и я победила.
Она указала водой на небо, наполненное дымом.
— Иди, Левиафан. Найди новую добычу, потому что тут больше для тебя охоты не будет.