Его Величество император

Глава 37

Эллана.

Вироника наблюдала за полетом тяжелого истребителя, сидя в ложе для почетных гостей. Несмотря на отчаяние, злость, и ненависть к Эльриану, она не могла не оценить красоту полета. Минут пять ничего не происходило, потом полет сбился, всеобщая неразбериха, кричали зрители, на поле, у противоположенных трибун упал какой-то авионик, ко второму, севшему, подкатили целых три санитарных мобивена, кого-то вытащили и на носилках поместили внутрь мобивена.

— «Неужели удалось?»- мелькнула мысль. — «Если на носилках император, значит, сильно ранен, может, при смерти. Кто же посадил машину? Ах да, их же двое, второй пилот сажал! А падал Остин? Его сбили? Как? Неужели Эльриан летал с вооружением? Над зрителями?! Опасно же! Жалко Остина. Немножко. Но если он умер, это к лучшему. Не проговорится о той сказке, что она ему наболтала! Дознаватели умеют развязывать языки! И потом, если императором стал Эдгар, значит, Иоанна вернется из ссылки и отблагодарит находчивую фрейлину. Отец все равно будет регентом, а Остина все равно бы казнили. Показательно, на площади! Так что так просто погибнуть для него лучше! Он ей все равно не пара! Третий сын, даже без титула! Надо узнать, сильно ли задело императора, есть ли шанс у него выжить! Объявить, для спокойствия, могли все, что угодно.»

Вопреки ожиданиям, санитарный мобивен не поехал в сторону паромной переправы, значит, раненого не повезли в госпиталь. Машина подъехала к срочно выехавшему на взлетную полосу большому авиону, туда загрузили носилки с раненым, второму помогли подняться в авион, и большая, тяжелая махина поднялась в воздух, взяв курс на материк.

— Господа, — прозвучало над авиадромом, — в связи с происшествием, просим всех оставаться на местах, вы будете опрошены, как свидетели. После беседы с дознавателями вас переправят в Эстину. В довершение сообщаю, что император жив, ранен в руку, и отправлен на лечение в Главный Военный госпиталь, в Эстину. Просим соблюдать спокойствие, надеемся на ваше понимание!

В Эстину прилетели быстро, примерно за час с небольшим. В Арисе уже ждал специально оборудованный медицинский геликоптер. Джанни остался, его повезли мобивеном, в который заскочил срочно вызванный дознаватель. Побеседовать, пока у раненого есть время. В госпитале уже ждали знакомые лица. Здоровяк Иван Сомов, Айвор Жарден, травматолог, доктор Грогг, анестезиолог Сандро Сантьяго, и еще некоторые, незнакомые.

— Сколько времени лежит жгут? — Был первый вопрос.

— Около полутора часов! Один раз ослабляли, полчаса назад.

— Значит, снимать пока не будем, гемоглобин крайне низкий. Готовьте эритроцитарную массу, 2 дозы, суммарно не менее полулитра, одногруппную! Сандро, как с наркозом?

— Да все в порядке будет. Сможем удержать! Сканирование повреждений провели?

— В авионе, вот результат.

— Значит, Айвор, оперируем, берешь в помощники?

— Больше некого, генерал. Мои все оперируют, сегодня наш день, я две своих операции на ассистентов скинул, там просто, справятся. Пошли мыться.

Намывая над раковинами руки специальным дезинфицирующим мылом, Иван тихо, под шум воды, спросил Айвора:

— Рука сильно повреждена, общее состояние не очень, кровопотеря большая. Вспомни отца, не лучше ли просто ампутировать конечность? Император, он императором будет и с одной рукой! А жизнь гарантированно сохраним!

— Знаешь, Ваня, у меня у самого такая мыслишка пробегала, прогнал, отрезать мы всегда успеем, потом уже не вернешь. Какие мы врачи, если калечить пациентов начнем? Даже не разобравшись. Восстановим кровообращение, посмотрим. Если ткани в норме, будем восстанавливать!

— Ты Эвальда вспомни, тоже сохранять пытались, чем кончилось?

— Ты не путай краш-синдром с простым ранением, пусть и с переломом костей, и почти 60-летнего, пожившего, мужика с 20-летним парнем. И ткани другие, и регенерация, и внутренние органы как новенькие. И я не думаю, что там артерия задета. Была бы плечевая артерия, у нас был бы труп. Скорее, вена.

— А тогда жгут зачем, да еще выше раны, надо срочно его снимать, что бы ткани не страдали!

— Вот раскроем рану и увидим. А жгут он сам накладывал, как думаешь, в кабине пилота, в воздухе, не у медика, было время разбираться? Надо было кровь остановить, вот и он сам и остановил. Сейчас мы и разберемся.

Эльриан получил где-то получасовую передышку во время перелета. Первые пол-часа вокруг него водил хороводы многочисленный медперсонал. С руки срезали остатки рукава комбинезона, наложили какую-то конструкцию, жгут, который до боли сдавливал ткани, вопреки его надежде, не сняли, пояснили, терять ни грамма крови больше нельзя, снимут в госпитале, где есть все условия. Наоборот, наложили еще один, ниже ранения. Почему условий не было в медицинском авионе император уточнять не стал, что бы не пугать и так испуганных врачей и медсестер, не мешать им делать свое дело. Рука онемела, он ее почти не чувствовал, что пугало. Пугала перспектива остаться одноруким. Сейчас прилетят, там знакомые врачи, можно будет пообщаться нормально, они не будут от каждого его шевеления шарахаться, как от нечистой силы. Он твердо решил, если бригада будет незнакомая, то потребовать к себе Айвора Жардена, он же травматолог, вот пусть рукой и занимается! А сейчас, пока от него отстали, капельница капала, рука после обезболивания и фиксации болела терпимо, слегка знобило, но это обычно при кровопотере, у него появилось время подумать, насколько же прогнила система безопасности в армии, если в одном из самых проверяемых подразделений, завелись предатели! Прав он был, считая, что дядюшку Эрвина давно пора менять! Но он понимал, что заменить его пока некем. Все умные люди, как назло, гражданские. Стоп, а почему гражданский не может быть министром обороны? Где сказано, что обязательно должен быть генерал? Так, надо остановиться. Начал мыслить не в ту сторону. Сейчас надо не министра обороны подбирать, тем более, как говорят, коней на переправе не меняют, а понять, как сто раз проверенный пилот, решился на преступление. На предательство. Тоже не получается, не хватает данных на пилота. Кто, откуда, что за родня. В эскортники старались брать семейных, если не женатых, так имеющих отца, мать, братьев. Что бы боялись за них, в случае измены. Пока он не знает, кто их с Джанни атаковал, нет смысла ломать голову. Интересно, как там Жан? Странно он выразился, «мягкие ткани» Это что? То самое место пониже спины? Поэтому так сказал, замаскированно? Но как туда могло попасть? Когда они делали бочку? Интересно, надо узнать, и посоветовать усилить защиту этого самого места! Мысли начали мешаться, и он сам не заметил, как задремал. Очнулся, когда перед самой посадкой ненадолго ослабили жгут, но довольно быстро снова затянули, еще туже. Переместили в геликоптер. Еще 15 минут полета и машина приземляется на крыше госпиталя, встречают знакомые лица. Вся бригада за исключением нейрохирурга, слава Богу! Опять ноутбук, обсуждение на птичьем языке, пояснения уже в лифте, по дороге в операционную, процедура снятия лётного костюма, знакомое лицо анестезиолога, маска на лицо, и чернота. Так и не успел сказать, что бы руку сохраняли! — последняя мысль. Очнулся, когда все было кончено. Первым делом со страхом взглянул налево. Рука на месте. Только вся в странной конструкции из металла и сильно отечная. Немного успокоился, хотелось спать, но кто-то упорно будил, звал по имени и требовал дышать. В горле слегка першило, вспомнил, наркоз же дают через трубку, вот и першит! Переложили на странного вида койку на колесиках, перевезли в другой зал, вернее, комнату, заставленную аппаратурой. Неприятные воспоминания нахлынули неожиданно. Точно в такой комнате умер отец! Неужели с ним так все плохо?