Его Величество император

Глава 32

Эллана. Коронация.

День рождения Эльриана прошел скучно, был торжественный обед и все, никаких развлечений, только разговоры со сплетнями. Гюльнар и ее компаньонка в них участие не принимали. Сразу после обеда Эльриан устроил совещание с регентами, обсудили размещение гостей в соборе, на коронации. Где она пройдет, император так конкретно и не сказал, обещав сообщить утром 12-го. Регенты были недовольны, но стерпели. Гостям сообщили, что утром подадут мобивены и гостей доставят на место во-время, до Эстиновы всего 4–5 часов лету, успеют.

11-е число все прошло в хлопотах. Конрад налаживал управление андроидом Васей, портной раз десять примерял мундир императору, пока не дождался приказа исчезнуть и раньше утра 12-го не появляться. Отделавшись от всех, Эльриан посвятил остаток дня Наджару и его сестре с компаньонкой. Вечером же его почти из постели вытащили регенты. Он еле успел спрятать Белль в гардеробной. Причина была просто сверхважной — жалоба неугомонного герцога Боннэбьен на то, что его на коронации посадили в задние ряды, а женщин взять с собой не позволили. Он вынужден был довольствоваться обществом сыновей и будущей невестки. Вальтрон Виронику взять в свою ложу отказался. Эльриан вовремя вспомнил о просьбе доктора Грогг не сдерживать эмоции и наорал на крестного и дядюшку, что видеть рожи Бонифация и Бертрана на коронации он не желает, так что тот пусть скажут спасибо, что их вообще куда-то посадили! С наглостью семейства Боннэбьен надо было что-то решать. А сейчас ему в голову пришла идея, как избавиться от надоедливого семейства навсегда. Он дал команду Саарте переправить Бонифация в Эстинову. Якобы тот сопровождает императора к месту коронации. Посмотрим, что натворит старик, почувствовав себя дедом императора. В любом случае, министром финансов ему уже не быть. Лучше всего, услать Бонифация на какую-нибудь планету, не слишком важную для Элланы, послом. Этой проблемой он озадачил Вальтрорна и, наконец, смог избавиться от посетителей.

Утром 12 августа, Эльриан только успел отвести Аннабель к Наджару, как на него накинулась толпа, начав подготовку к коронации. Еле удалось позавтракать. Парикмахеры, портной с помощником, оба камердинера — Сальваторе и Тони. Готовили, как барышню к первому балу. Ванна, прическа, одежда. Приходилось терпеть. Все должно было быть идеально. Посмотрев на себя в зеркало и убедившись, что выглядит он достойно, пошел знакомиться с конем. И тут случилась первая накладка.

Насмотревшись на полноватую фигуру императора, конюхи приготовили все того же флегматичного мерина, на котором Эльриан ехал в похоронной процессии. Появление стройного, подтянутого молодого атлета для конюхов оказалось сюрпризом. Естественно, мерин был забракован. Из гвардейских конюшен привели вороного, молодого, диковатого жеребца. Старший конюх трясся, боясь ответственности. На жеребце раньше ездил Бертран, и он его раз пять скидывал, пока командиру не подобрали более тихую кобылу. Но другого вороного жеребца быстро найти не смогли. Эльриан подошел к красавцу, напоминающему Дитера — и проточиной на лбу, и белыми носочками, достал припасенное печенье, жеребец охотно взял подношение. Старший конюх подошел, желая помочь императору сесть в седло, но не успел. Эльриан оперся о переднюю луку и одним махом взлетел на спину коня. Тот заплясал под незнакомым всадником, Эльриан пустил его легким галопом по кругу, давая привыкнуть. Вроде знакомство состоялось, но у ворот горячий конь встал на свечу, испытывая всадника. Конюхи кинулись на помощь, но император жестом и окриком остановил их.

— Куда! Назад, не пугайте коня, и не с такими справлялся! — Несколько минут борьбы, и конь подчинился, пошел чинным «парадным» шагом. Эльриан дождался эскорта. Подьехала охрана. Мишель приблизился к императору и тихо что-то сообщил.

— Жаль Васю, хорошая была машина, я, честно, рассчитывал на снайпера, но «друг» Сэм решил оторваться по полной. Экраны в Эстине переключить успели? Нет? Не переключайте, посмотрим на поведение Бонифация и его семейки. Пусть все записывают.

Герцог Боннэбьен, злобно пыхтя устроился в кресле салона большого императорского авиона, стартовавшего к Эстинове с авиадрома Арис. Впереди, в сопровождении Конрада Харлоу, этого выскочки, даже без титула, сидел какой-то очень спокойный и тихий император.

Сзади перешептывались две дуры — дочь и жена. Прошляпали все, что только можно. Прав был Эвальд, когда отговаривал от скоропалительной свадьбы с подавальщицей из портового трактира, пленившей вдовца-герцога крепким теломи и румяным лицом с которого не сходила веселая улыбка. Зря он понадеялся на то, что его древняя кровь возьмет верх, и дети пойдут в него. Радовал только старший сын, от первой жены, и то частично. Имея такую протекцию при дворе, отказался от должности и осел во владениях, твердо сказав, что если герцогством не заниматься, то они вскоре пойдут по миру, несмотря ни на какую дружбу императора. И хорошо, пусть ведет хозяйство, теперь Эвальда нет, надеяться на помощь не на кого, впереди грядет проверка финансов, которой герцог боялся. Пользуясь дружбой простака Эвальда, благодарного ему за «спасение» во время подстроенного им же, Бонифацием, «кораблекрушения», он несколько раз запускал руку в государственные финансы, последний раз, как на зло, сразу после Нового года, что бы покрыть карточный долг пьяницы, младшего сыночка. Старший затеял какие-то перемены в хозяйстве и категорически отказался давать деньги разгильдяю. Герцог понадеялся на дружбу с Эвальдом. Тот на многое мог закрыть глаза, чего не сделает, так не вовремя спасшийся его сынок. В отличие от своих дур и их покровительницы Иоанны, он оценивал Эльриана совсем по-другому. Эвальд недаром выделял младшего и не раз повторял, что лучшей кандидатурой на престол был бы именно он, а не добряк Эдмонд. Но менять законы о престолонаследии император считал преждевременным. И вот, этот лучший кандидат, через несколько часов будет коронован. Он-то не постесняется и законы поменять, и старого друга отца за растрату посадить, это герцог понял, уже разок столкнувшись с Эльрианом. От такого императора будут одни неприятности. Лучше бы его мятежники прикончили. Вот тогда…

Додумать крамольную мысль, что тогда, герцог не успел, прилетели. Конрад под ручку повел императора к мобивену. Бонифаций припустился за ними.

— Ваше Величество, а мне куда? — воззвал он к монарху.

— Следуйте за нами, герцог, — каким-то металлическим голосом сообщил император. Бонифаций поспешил выполнить приказ. Разместились во дворце. Утром началась суматоха перед коронацией. Так как собор был рядом, далеко ездить не надо было. Гвардейцы, бывшие подчиненные его сына, образовали коридор, застелили ковровой дорожкой, по которой и пошел будущий правитель. Бонифаций с семьей и охраной изображали свиту. Подошли к собору, Эльриан повернулся и помахал народу рукой, стал подниматься по ступеням храма. К счастью, по традиции, один. Немногочисленная свита должна была подняться только когда Эльриан войдет в храм. Эскорт, охрана в храм не входили, ждали снаружи. Бонифаций стоял, ожидая, когда можно будет тоже подняться. Сзади шептались дамы. Императору оставалось пять ступенек до входа, когда прогремел взрыв! Пламя взметнулось к небу, полетели какие-то обломки, стекла, закричала толпа. Когда дым рассеялся, вместо ступеней красовалась воронка метра три в диаметре, и никакого признака только что поднимавшегося по ступеням человека. Громко выругался Конрад, откуда-то появился Стивен Райс, прозвучала команда оцепить место происшествия и площадь. До Бонифация только сейчас дошло, что мальчишки Эльриана больше нет, его внук Эдгар — император, все, свобода, ура! Надо застолбить власть! Он подскочил к Стивену, и заорал: