Его Величество император

Дверь гостиной и входная дверь распахнулись почти одновременно. Мишель, Джанни и Хуан внесли корзины с ужином. Эльриан и Саарте вышли из гостиной.

— Ри, вы закончили? Можем гостиную занять, ужин сервировать?

— Да, занимайте. Генерал нашим обществом перенебрегает. Хелвин, это шутка, не обижайтесь!

Эльриан вместе с генералом вышли в коридор, где бдил Клод.

— Ри, ты заканчивай новеньких шокировать, включи уже своего «Принца», тьфу, «Императора», никак не привыкну к новому титулу!

— «Маленькая собачка всегда щенок»? Я не обижаюсь. Мне теперь этот титул, будь он неладен, до конца жизни носить, и, хорошо бы, как можно дольше, раз уже они связаны. Пошел ужинать. Наконец-то не диетическую бурду! Будут вести с Терры, можете даже ночью разбудить!

— Обязательно, но, я думаю, раньше, чем через три дня ждать не следует. Пока погрузят, пока долетят! Так что отдыхай пока. Голову долечивай. Прости, напоминаю, покои императорские еще только в порядок приводят. Как тебе лучше, сменить обстановку, или оставить как есть?

— Оставьте пока, потом решу, если все обойдется. Все равно скоро в Эстину переезжать. Пойду ужинать, без меня не начнут, не буду народ голодом морить. И «императора» им все же покажу, пусть порадуются!

За ужином новенькие почувствовали, что что-то в их подопечном неуловимо изменилось. Сейчас, во главе стола, сидел не тот простой в общении парень, способный не отреагировать на обращение «тупой». Сейчас даже самый отважный человек не смог бы к нему так запросто обратиться. За столом сидел именно император. Спокойный, властный, имеющий неограниченные права, и сознающий за это ответственность человек. Эльриан как будто прибавил себе лет 5–6. Мишель и Джанни переглянулись. Они все поняли. Их друг включил «императора», и они решили его поддержать. Обращались к нему подчеркнуто почтительно, не забывали титуловать. Из общей атмосферы не выбился и Хуан, попросивший позволения покинуть ужин досрочно, что бы сменить Клода. Позволение было дано милостивым кивком. Преображение дерзкого мальчишки в человека, облеченного властью, поразило даже видавшего виды Конрада. Тогда он и вспомнил случайно услышанный на дежурстве в покоях старого императора, его разговор с секретарем Ивом Девелло о том, что как бы Эдмонд не играл в кронпринца, ему никогда не удастся изобразить и доли властности, полностью доставшейся Эльриану. Он тогда приписал эту фразу отцовской любви, и только сейчас понял ее значение. Перед ним был человек, рожденный править, человек на своем месте. Обед закончился, император, по-другому не назовешь, поднялся, отпустил их, приказав остаться с ним Мишелю, Клоду, Хуану и Джанни, напомнив о необходимости всем явиться завтра к 7-ми утра.

Оставшись наедине с Мишелем и Джанни, Клод ушел к Хуану, решать в каком порядке они будут дежурить у дверей, Эльриан рассмеялся, пожалуй, впервые с момента гибели семьи.

— Похоже, удалось слегка удивить новичков! Явно не ожидали! Теперь хоть переживать не будут, что им придется краснеть за императора.

Мишель тоже засмеялся: — У Конрада и этого, рыжего, с непроизносимой фамилией, были такие лица, словно привидение увидели.

— Фамилия рыжего с немецкого переводится как «белая голова», хотя лучше бы подошло «Ротткопф» — «красная голова», вам не кажется! — пояснил Эльриан, — Джанни, ступай к Моне, Жду завтра в семь, как договаривались. Мишель, ложись спать, а то вторые сутки на ногах! Никаких больше научных изысканий. Молодежь подежурит, а завтра график обговорим. Все, отдыхаем.

Грузовой космолет прземлился на Истриме, пассажиры, вынужденные мириться с неудобствами в маленьких ячейках-каютах, с удовольствием перебрались в ожидающий их челнок, который взял курс к космодрому Пренда. Конечно, своему начальству члены экипажа предлагали занять их более комфортабельные каюты, но Норберт с Роджерсом отказались. Для них этот полет был просто временным неудобством, а для экипажа их каюты были своеобразным домом, местом, где можно хорошо отдохнуть после вахты, расслабиться. Грузовик, сразу после разгрузки — погрузки должен был стартовать в обратный путь, правда, с заходом на Харру с очередным грузом продовольствия с Элланы, что бы не лететь порожняком. С Харры же на Селену отправлялась партия минералов — полуфабрикатов для специальных стекол, из которых изготавливали иллюминаторы для космолетов на химических заводах Венеры. Таким образом, за счет отсутствия полетов порожняком, экономилось топливо и ресурс космолета. И расчет этих взаимных грузоперевозок и был одной из задач логистиков.

Выгрузились на Пренде, переговорили с Герхардом. И, пересев в ожидавший их авион, пассажиры перелетели в Ново-Иридон, первый по величине город Западного материка, резиденцию его вице- короля. Этот титул оставался за Иствудами с тех времен, когда Западный материк считался колонией Южного королевства, а Иствуды были побочной ветвью его правителей. Потом материк вошел в империю, но титул вице-короля на вице-императора менять не стали. Иоганн Иствуд, младший брат императрицы Иоанны, принял гостей с Терры у себя в резиденции. Он только вчера прилетел из столицы после участия в Большом Императорском Совете. Гости выразили хозяину соболезнование, хозяин гостям — благодарность за помощь и надежду на скорое восстановление связи. Посоветовал не лететь прямо через Средиземный океан до Вальдзее и потом, после дозаправки, до Эстиновы, а воспользоваться так называемой императорской трассой, через остров Первопроходцев и Гардерик. Как пояснил герцог, мятежники могли успеть отремонтировать часть доставшихся им аварийных авиоников. Пассажирскому авиону вполне хватит одного истребителя, что бы быть сбитым. А часть трассы на Вальдзее была в пределах досягаемости истребителей с базы на Циоле. После обеда гости уехали в авиапорт. Решили, что отсторожность не помешает, и полетели более длинной, но менее опасной императорской трассой. Остановившись в резиденции Холдинга, занимавшей три этажа фешенебельного отеля, на площади напротив дворца, оценив открывающуюся из окна картину на закрытую плотным полотном зияющую дыру на фасаде здания, оба посланца собрались во дворец, для встречи с правителями Элланы.

— Роджерс, этикет помнишь? Первым правители здороваются с тобой, потом ты.

— Да помню я, помню! Почему правители?

— Потому, что регентов два, плюс Эльриан. Когда остается год до совершеннолетия, молодой император активно участвует в управлении государством. Эльриану до 20 лет почти месяц, но на это закрывают глаза. Так что, формально правителей трое, но я уже предчувствую, кто возьмет на себя большую часть!

— И кто? Я не очень-то интересовался делами Элланы.

— Жених нашей кузины, кто еще? Регенты, уверен, будут плясать под его дудку, как только он оправится после потери отца. Характер у него железный. И не дай бог тебе ему проболтаться насчет происшествия с Аннабель. Это не наше дело. Захочет, сама расскажет, нет — так и останется тайной. Хотя, думаю, она все же расскажет, при встрече. Тогда я Юстиниану не завидую. Ему и так эта выходка дорого обошлась, но как бы жизни не стоила.

— Не понимаю. Вроде он пострадал больше, чем Белль! И жених ее мне показался таким типичным принцем! Красивый, утонченный, воспитанный.

— Ага, на официальном приеме. Ничего, поймешь. Ты только поосторожнее с этим «красивым и утонченным». Тебе же здесь в ближайшее время работать, хоть и на другом континенте, но встречаться все равно придется. Пошли.

Делегацию, хотя, какую делегацию, так, двух посланников, встречали втроем, два регента и император. Наконец-то хоть какие-нибудь вести из остального мира! Эльриан ловил себя на мысли, что больше всего хотел услышать вести о жене. Получила ли Анни его послание? Или уже считает себя вдовой? Три дня нетерпеливого ожидания он пытался занять себя, что бы в голову не лезли дурные мысли. Будь проклята, матушка, из-за которой он никак не мог приучить себя до конца верить женщинам. Даже Милана не смогла окончательно разбить эту ледяную корку недоверия. Поэтому он постарался загрузить себя вроде бы нужными, но не срочными делами, несмотря на рекомендации медиков больше отдыхать. Вся компания врачей из Эстины появилась у него перед своим отъездом из столицы. Тед Сиррус, осмотрев императора, заявил, что все хорошо, только нужно еще неделю «полупостельного режима» и можно постепенно начать давать себе нагрузки. Валентайна настояла на проверке сердечной деятельности, ничего тревожного пока не нашла, но предупредила, что склонность к тахикардии — резкому ускорению сердечного ритма, у него имеется, и это, не проявляющееся в обычных условиях нарушение, скорее всего, связано с подавлением Эльрианом своих эмоций, и посоветовала иногда не сдерживаться. — «От того, что вы на кого-нибудь провинившегося накричите, никто не умрет, а от тяжелого срыва ритма сердца — вполне возможно! Не подавляйте свои эмоции слишком часто, давайте хоть иногда чувствам выход»! Эльриан слушал, кивал, но вести себя собирался по-прежнему. И неправа доктор Грог. От того, что накричит она, или даже доктор Сомов, скорее всего никому вреда не будет, только польза, а вот если рявкнет император, то виновного может и удар хватить!