Страница 21 из 117
— Да не было у меня хвоста и не будет, не волнуйся!
— А как ты узнала, что я рус? — я тоже смотрел на ее ножки, но не с гордостью, а скорее с обожанием. Очень не хотелось бы вместо них увидеть рыбий хвост… Говорят, что все поэты немного того… видят мир по-своему. Как все-таки хорошо, что я не поэт, и рыбьи хвосты, где надо и где не надо, мне не мерещатся. Иначе как бы я еще смог определить, что цвет волос у девушки самый что ни на есть настоящий?..
— По запаху, — наивно ответила красотка.
Я не сразу, осознал, что именно она говорит, и невольно задумался, как это по запаху можно определить настоящий ли цвет волос у девушки? Затем я вспомнил, на какой вопрос она отвечала, и в моей голове что-то щелкнуло, словно наручники на руках сомкнулись, и какой-то недостающий кусочек мозаики встал на свое место. Открывшаяся картинка мне однозначно не понравилась.
Она знает о моей национальности.
Она называет себя русалкой.
Она использует выражение «русским духом запахло».
Кто еще кроме меня в этом мире знает о таких вещах? Ответ был удивительно прост: никто. Только сейчас я начал осознавать, что действительно сплю, и все происходящее здесь и сейчас — это лишь работа моего сознания и подсознания.
Девушка, словно прочитала мои мысли, иронично улыбнулась и закачала прелестной ножкой. Меня вновь посетили сомнения, а вдруг я не прав?..
Девушка поощрительно улыбнулась. Видно, эта мысль ей понравилась больше.
…Вдруг во сне со мной пытается связаться некая «сила», которая, к слову сказать, может оказаться причастной к моему появлению в этом мире? Взять хотя бы тот же сон про домового…
Красавице и эта мысль понравилась. Она плавно поднялась и сладко потянулась. Затем стала прогуливаться по ветви неспешным шагом, осторожно, но грациозно переступая по шершавой коре босыми стопами. Изредка поглядывала на меня хитрыми глазами: смотрю ли? А я смотрел, и еще как: неотрывно, то и дело жадно сглатывая слюну. Какие уж тут на фиг сомнения? Какие уж тут к черту размышления? Кем бы она ни была, сновидением или «некой силой» (красота, к слову, тоже сила, причем страшная) она мне нравилась. Чертовски нравилась. И если это все же сновидение, то я не хочу просыпаться…
Девушка, кажется, осталась довольной таким решением. Для порядка она пару раз «оступалась», и я, растопырив руки, подбегал к дереву, не то с надеждой (наконец-то!), не то со страхом (а ну как не поймаю?). Вскоре мы стали прогуливаться вместе, она по ветви, я под ней, зато — с растопыренными руками. Потом девушка грациозно обошла вокруг ветви, пренебрегая законами гравитации, и на какой-то миг ее лицо оказалось напротив моего, только в перевернутом виде. Волосы гравитацией не брезговали, но, как ни странно, меня так и не коснулись, словно обтекли со всех сторон. Я растерялся, завороженный ее близостью и глазами, и только после того, как она вновь уселась на ветви, понял, что упустил шанс ее поймать.
Русалка поглядывала на меня с озорными искорками в очах, словно примеривалась, а не метнуть ли в меня желудем, чтоб я наверняка уверился в том, что она не работа моего подсознания…
— А имя у тебя есть? — спросил я красавицу, отвлекая ее внимание от желудей.
— Зачем оно мне? — по интонации было предельно понятно, что, даже не зная имени, ее невозможно было с кем бы то ни было перепутать, ни во сне, ни наяву.
— Э, ну не знаю… — сбился я, слегка удивленный подобным подходом к ономастике, а девушка с обезоруживающей простотой поинтересовалась:
— Тебе никто не говорил, что ты глупый?
Сперва я опешил, а затем рассмеялся. Отсмеявшись, мне стало легче, словно последние препоны на пути к нашему с русалкой взаимному счастью с себя скинул; присел на землю, скрестив ноги, и ответил:
— С такой непосредственностью — нет. А вообще, если ум есть — то это хорошо, а если нет — то об этом не задумываешься…
— Зачем ты ко мне приходишь? — без перехода спросила красавица.
По ее тону, выражению лица, исходящим от нее флюидам было видно, что мое общество ей приятно, и причиной ее вопроса скорее было чисто женское любопытство. В принципе, она сама знала, зачем я прихожу, но ей, как любой настоящей женщине требовалось словесное подтверждение своих выводов.
— Влюбился, — пробурчал я, решив пока не заострять внимания на всех тонкостях этой поляны и «моего» появления здесь.
— Любовь, — томно вздохнула красавица. — Теперь я понимаю, как тебе удалось найти сюда дорогу аж три раза подряд…
— Куда это «сюда»? — по инерции поинтересовался я.
Девушка лишь обезоруживающе улыбнулась в ответ, после чего пространство подернулось плавной рябью и стало таять, обнажая в серых лоскутах непроглядную черноту.
Глава 11. Выживание — системное вооружение (день 5)
Проснулся я поздним утром, на душе было легко и хорошо.
К утренним процедурам я добавил пробежку вокруг Огромки, чей периметр составлял километра два-три. Вернувшись в пещеру, я позавтракал ягодами и орехами, после чего занялся ревизией результатов своего гончарного творчества.
При наведении на припорошённую горку золы и пепла нейро-интерфейс несколько раз помигал мне её образом и погас. Это могло означать, как и то, что отжиг успешно завершен, так и то, что процесс бы прерван досрочно.
В целом отжиг прошел успешно, даже недостаточно высушенная глина спеклась и поменяла свой состав. Насколько качественно — покажет дальнейшая эксплуатация. Из потерь было два треснувших ножа и одно плоское блюдо, все остальное выглядело целым, без видимых трещин. Я перенес всю керамическую утварь к ручью, где тщательно ее отмыл. Нож, лопатку и совок заточил при помощи песка и камней, а кувшины и горшочки заполнил водой.
Ну что же, все идет плану, и следующий пункт в нем — это охота.
Охотиться я предполагал из лука, а для лука нужна была тетива. Прочность моих крапивных и лыковых веревок оставляла желать лучшего, и те и другие не были достаточно прочны на разрыв. В качестве эксперимента я пробовал скрутить композитную веревку и из крапивно-лыковых волокон, но эксперимент закончился очередным фиаско. Я подумывал скрутить две или три веревки вместе и сделать тетиву из них. Да, она получится более толстой, но зато выдержит натяжение лука.
Однако мои планы поменяли браслеты, сжалились надо мной и выдали рецепт прочной крапивной веревки. Никак не мог привыкнуть к внедряемым в память рецептам, ощущения оставались странными, словно оживали давно, многие сотни лет назад, забытые знания.
Конкретно эти знания не были новым рецептом, скорее они являлись чем-то вроде усовершенствования, апгрейда уже имеющейся технологии получения крапивных волокон. Нехитрой анимацией с зеленой и желтой подсветкой нейро-интерфейс показал мне, что шкурка с крапивы не должна сниматься целиком со всего стебля, поскольку стебель не однородный, состоит из сегментов-колен сантиметров по пять-десять длинной. В местах сочленения сегментов прочность волокон близка к нулю. По новой технологии мне надо было надрать волокон крапивы по длине сегментов ее стебля, причем тех, что ближе к корню. Размять их, промыть, очистить от мякоти, а потом выварить в щелоке.
Щелок всплывает на поверхность если залить золу водой и дать отстояться. Надо будет варить в нем волокна какое-то время. Потом тщательно отмыть, просушить и расчесать чем-нибудь острым. В результате получится похожая на волоски или пряжу штука, и вот её-то уже и надо скручивать в тетиву. Нитка из нее получится тонкой и прочной, и для тетивы на тугой лук подойдет, и для лески, и для шитья, и даже для вязания.
Следуя новому туториалу, я перенес в одном из горшков тлеющие угли к ручью и развел там костер. В другом горшке замешал золу, дал отстояться. Закинул в него надранные крапивные волокна и подвесил над огнем посредством подходящей рогулины. Интерфейс тут же подсветил образ горшка блеклым белым цветом. Ждем-с…
Место было выбрано мною удачно и не случайно, здесь имелся свободный доступ к воде и при этом она была достаточно глубока, чтоб не создавать лишних трудностей при наполнении ёмкостей. Еще здесь было достаточно песка, чтоб использовать его для чистки посуды или шлифовки камней. Неподалеку нашелся приличный валун, локтя два в длину и половину локтя в ширину. Он был окатый сверху, но вывернув его из земли я обнаружил плоское мокрое основание. Я вкопал его на облюбованном месте рядом с костром плоской стороной наверх. В дальнейшем его можно будет использовать как наковальню, а также как основание для заточки оружия или его шлифовки. Получился этакий примитивный верстак из палеолита.