Страница 47 из 91
— Подождите, это как? — Виктор провел себе пальцами по шее, изображая ошейник, и посмотрел на колдунов. — Разве хозяин у дива… ну, не один? Как вообще можно внедрить дива к чужому колдуну? Чтобы он потом снова вернулся… ну вы меня поняли, да?
Аверин развел руками. Мончинский и Фетисов с удивлением уставились на Владимира.
— Было сделано что-то вроде временного подчинения? — предположил Аверин. — Но как получилось, что немецкий колдун этого не знал? Он тоже был завербован? Расскажи, пожалуйста, Владимир.
— Да, расскажи, — поддержали все, особенно Кузя. Его глаза горели в предвкушении интересной истории.
— Странно, что вы не знаете, ваше сиятельство, — Владимир посмотрел на Аверина, — это запрещенная техника, но вы должны были о ней знать.
— Именно я?.. А! Я, кажется, начинаю понимать…
— Всё верно. Сейчас техника утеряна, и повторить ее не удалось. Ваш отец, ее создатель, погиб, не успев передать свои знания.
— Да, он проводил уникальные операции и создавал для них специальные заклятия. Жаль, я был слишком мал, чтобы что-то понять…
— Я вас помню. Вас и вашего брата. Меня привозили в поместье к вашему отцу.
Аверин молча смотрел на Владимира. Легкий хмель, ударивший было в голову, испарился без следа.
— Ты… расскажешь мне? — наконец спросил он.
— Хорошо, — Владимир отодвинул тарелку и взял в руку свой бокал, — могу ли я попросить налить мне еще немного вина? — он вопросительно посмотрел на своего хозяина.
— Конечно, — Мончинский поспешно схватил бутылку и налил в бокал.
Владимир приложил его к губам, едва коснувшись. И заговорил:
— Див, принадлежащий Адольфу Гитлеру, был ключевой фигурой в этой войне. Его тщательно скрывали и защищали. И добраться до него не было никакой возможности. Все попытки внедриться в высшие эшелоны власти, туда, где находились люди, знающие информацию о гитлеровском монстре, провалились. Наши разведчики либо гибли, либо не могли подобраться к нужным людям. Единственное, что удалось добыть, — список доверенных лиц, которые знали, где прячут монстра. Разведчики-люди не справлялись. Нужно было придумать что-то кардинально новое и необычное. Его сиятельство граф Аркадий Филиппович разработал особую технику ошейника. В процессе его создания колдун отдавал диву очень много своей крови, настолько много, что сам оказывался на грани жизни и смерти. Поэтому связь получалась подобной связи с фамильяром. Сам ошейник размещался у дива вокруг позвоночного столба, под кожей и мышцами. Помещали его туда через специальные разрезы. После того, как разрезы заживали, не оставалось никаких следов. Меня привезли в ваше поместье, и его сиятельство провел обряд и сделал операцию. Ассистировал ему фамильяр Анонимус, и он же сторожил меня после операции, тогда у нас еще был примерно одинаковый уровень силы.
— Сторожил? Зачем нужно было тебя сторожить? На тебе же был ошейник.
— Он был внутри, прямо в шее… ужас, это, наверное, просто невыносимо? — широко распахнув глаза, проговорил Кузя.
— Да, — подтвердил Владимир, — все дивы до меня не выдерживали и после операции впадали в бешенство, раздирали шею, пытаясь его достать. Я выдержал.
Он говорил, как всегда, совершенно спокойно, и, казалось, его пальцы, держащие бокал, не двигаются. Тем не менее вино в бокале колыхалось, как будто его крутили.
— Колдун, с которым был проведен обряд, остался в тылу. Моим поддельным хозяином вызвался стать доброволец. Его вместе со мной внедрили в СС. Предыдущего нашего разведчика раскрыли меньше чем через месяц. Мой поддельный хозяин продержался почти два, но также был раскрыт. Это входило в план. Согласно плану, узнав о провале, я немедленно поглотил поддельного хозяина и сбросил его память. Сделал вид, что стал демоном, и вскоре меня поймали. На допросе я честно рассказал, что в случае провала у меня была инструкция сожрать хозяина и сбросить память, чтобы она не досталась врагу. Я был силен и владел множеством полезных навыков, поэтому привлек внимание колдуна из руководства. Он забрал меня себе. И надел свой ошейник, не зная, что ошейник на мне уже есть. Это и являлось главной целью плана.
— Ох ничего себе, — ошалело проговорил Мончинский, а Виктор присвистнул.
— А дальше? — попросил Аверин.
— Я служил немецкому колдуну пять месяцев и двадцать один день. А потом случилось то, ради чего всё и затевалось. Мой хозяин попал на прием к Мартину Борману, секретарю Адольфа Гитлера. Див, который его охранял, был сильнее меня. Но моего нападения не ожидал никто. Я поглотил Бормана, а за ним и своего хозяина. А див Бормана сослужил мне хорошую службу. Освободившись, он напал на своих бывших союзников. Я сумел выбраться и сообщить информацию о местонахождении Гитлера и его дива своему настоящему хозяину. В ту же ночь Императорский див напал на них и уничтожил обоих.
Повисла долгая напряженная тишина.
— Владимир… ведь ты же герой… — тихо проговорил Мончинский, — почему об этом никто не знает? Даже я?!
— Вы можете запросить в архиве мое личное дело, если вам интересно. В нем на данный момент одиннадцать томов. Никто не станет их читать, поэтому каждому новому колдуну выдается выписка с наиболее важной информацией.
— А эта информация не важная?!
— В моем личном деле стоит отметка о том, что у меня высший уровень доверия. Думаю, этого вполне достаточно.
— А что значит «высший уровень доверия»? — спросил Виктор.
— Это значит, что див может командовать другими дивами, принимать решения и действовать самостоятельно, без колдуна. Или даже вопреки приказу колдуна. И исполнять задания повышенной важности или секретности, например, порученные лично его величеством. Хозяин о них может ничего не знать, — пояснил Мончинский, — но я думал, что ты получил этот уровень, потому что дважды добровольно возвращался на службу после э-э… гибели хозяина…
— И это тоже.
— Ну и ну… — удивленно выдохнул Виктор. — Мой отец, царство ему небесное, как-то взял в плен немецкого офицера и доставил в расположение своего полка. Так ему дали «Георгия». И вообще, его парадный мундир с кучей наград у меня дома на почетном месте висит. А у тебя, Владимир, выходит, «отметка в личном деле»? И всё?
— Я просто выполнял свой долг.
— Долг, значит… — задумчиво произнес Аверин, — ты знаешь, Владимир, сдается мне, что это мы все тут тебе изрядно задолжали… И я даже не представляю, как вернуть такой долг… — он обвел взглядом присутствующих, — предлагаю выпить за Владимира.
— Да!
Сам Владимир молчал и продолжал незаметно вертеть вино. Но когда все подняли стопки, тоже коснулся их своим бокалом.