Страница 28 из 91
— Ладно, раз и светлость, и настаивает… — он протянул руку, и Анастасия помогла ему встать.
— Полная готовность, — тихо проговорил он.
Втроем они снова направились за официанткой. На этот раз она повела их не вверх по лестнице, а прямо по коридору. И, остановившись перед шикарной резной дверью из красного дерева, открыла ее, с поклоном пропуская колдуна вперед.
За дверью оказалась роскошная приемная с обитыми кожей диванами и золочеными подсвечниками, утыканными красными и черными свечами. Обстановка приличествовала дорогому борделю. Аверин уже догадался, кто ждет его за золоченой дверью кабинета, видневшегося на другой стороне приемной.
Дверь открылась, и из нее вышла управляющая, та самая, в платье с высоким воротником. Догадка Аверина окончательно превратилась в уверенность.
— Прошу вас, проходите. Хозяин ждет вас. Ваших слуг, будьте любезны, оставьте в приемной.
Аверин мельком глянул по сторонам. Окно, наполовину занавешенное бархатной шторой, выходило на залив. Аверин взглядом указал на него Кузе.
— Оставайтесь здесь, — сказал он и шагнул в открытую дверь.
Дверь выглядела массивной. Что у нее внутри? Серебряная решетка?
Колдун, «китаец», сидел за столом в огромном кожаном кресле, больше похожем на трон.
— Присаживайтесь, Гермес, не стесняйтесь, — он указал на кресло напротив и улыбнулся.
Дверь захлопнулась. Женщина-див застыла рядом с ней.
Аверин осмотрелся. Окно тут тоже присутствовало, но с его обратной стороны виднелась резная решетка, без сомнений, серебряная. Значит, и насчет двери он не ошибся. В стенах, надо полагать, тоже серебро, как в Управлении. Эта комната — бункер, в котором можно отсидеться, если случится что-то серьезное.
— Рад вас видеть, — лицо хозяина кабинета выглядело вполне приветливо. Аверин улыбнулся в ответ и сел в предложенное кресло.
— И я очень рад видеть вас, Андрей. Надеюсь, ваш настоящий, — он подчеркнул это слово, — фамильяр нальет мне выпить? А то мой приз остался в зале. Жаль, лед растает, когда я вернусь.
На лице князя Рождественского мелькнуло удивление.
— Арина, налей гостю коньяк.
— Лучше водки. Мне доктор запретил пить коньяк.
— В прошлый раз доктор запрещал вам пить вообще, помнится.
— Я сменил доктора, тот мне не нравился, — Аверин пожал плечами.
Рождественский положил локти на стол, сплел пальцы и принялся рассматривать своего гостя.
— А вы, как я погляжу, неплохо осведомлены.
— Ну право же, Андрей… Вы знаете меня с детства… Неужели вы думали, я поверю, что пигалица Ланфэнь или как ее там — княжеский фамильяр?
— Вот оно что… Да, не подумал, спасибо, что указали на ошибку. Но вы тоже прокололись с маскировкой, так что мы квиты, — князь развел руками.
— И в чем же я прокололся? — Аверин вопросительно посмотрел на князя, не переставая улыбаться.
— Ну, это совсем просто. Во-первых — ваш ягуар. Я отлично помню историю с поимкой опасного демона-«ягуара», ее много муссировали в Собрании. И этот нелепый ошейник, явно что-то скрывающий. Кроме того, да, вы явились без трости, но всё равно отлично видно, что вы хромаете, даже притворяясь пьяным. Половину бутылки в вашем номере мы видели, очень натурально. Вот только из унитаза воняло джином, дивы такое отлично чувствуют. А уж когда вы кинули дротик левой рукой и, черт побери, попали, я вообще перестал сомневаться.
— Ну, не обессудьте, не мог удержаться, глядя на этих мазил, — Аверин картинно закатил глаза.
— А что вы хотели, Гермес, что же вы хотели? Девяносто процентов посетителей моего уютного мирка — обычные люди, которым больше негде получить такие… яркие впечатления.
— Богатые люди, я видел расценки на номера. Но, браво, вы проделали отличную работу, выводя меня на чистую воду. Хотя и сделали несколько ошибок.
Фамильяр Арина принесла водку и замороженную стопку, скорее всего, где-то в комнате был холодильник. Налив водки, она замерла с бутылкой в руке.
Пить совершенно не хотелось, но Аверин поднял стопку и сказал:
— Ваше здоровье, Андрей.
И выпил. Очень надеясь, что водка не сильно ударит в голову. Он еще не ужинал, а съеденных в зале закусок было явно недостаточно. Но не пить нельзя. И проверять, не подмешано ли что-то — тоже, иначе, можно считать, он уже проиграл.
— Черт, вот так-то лучше. А вы не хотите?
Рождественский начал нервничать и терять терпение.
— Гермес, — проговорил он уже почти без улыбки, — давайте всё же к делу. Я хочу задать вам несколько вопросов, и от ваших ответов зависит, как пойдет наш дальнейший разговор.
— С удовольствием отвечу. Эх, хорошо пошла. А можно мне чем-нибудь закусить, красавица? — Аверин подмигнул фамильяру.
Дива посмотрела на хозяина. Тот кивнул.
— Итак. Первый и главный вопрос — на кого вы работаете? Кто велел следить за мной? И второй — сколько вам платят?
Аверин глубоко и очень драматично вздохнул. И расслабленно откинулся в кресле. Теперь можно было позволить себе расслабиться: Рождественский пытался его перекупить, а не убить. Что довольно здраво, учитывая оставшихся в приемной Кузю и Анастасию. Если с хозяином что-то случится — они устроят в отеле бойню. Сам князь, скорее всего, отсидится в кабинете, но для бизнеса это будет очень и очень плохо.
— Ну Андрей… что же такое? Я знаю вас как очень умного и проницательного человека… — он сделал паузу, а потом слегка подался вперед и прищурил глаза:
— Я — граф Аверин. И я всегда работаю только на себя. Я не занимаюсь слежкой. За исключением случаев, когда кому-то угрожают и этот кто-то способен выложить кругленькую сумму. Вы угрожали кому-то, настолько богатому и влиятельному? — он улыбнулся.
— Хм. Не припомню. Но врагов у меня хватает.
— Шантажом и компроматом я тоже не занимаюсь, это просто оскорбительно предполагать такое. И «выследил», если так можно выразиться, я вас исключительно по личной инициативе.
— По личной? — удивленно переспросил Рождественский. — Я могу узнать, с какой целью?
Появилась Арина с блюдом, на котором лежали маленькие квадратики хлеба с кусочками сельди и лука. Аверин одобрительно хмыкнул и указал на стопку. Дива наполнила ее. Аверин поднял стопку и посмотрел одним глазом сквозь стекло на князя.
— Помните, я сказал, что вы совершили несколько ошибок?
— Конечно. С нетерпением жду, когда вы на них укажете.
Аверин неторопливо выпил и положил в рот хлеб с селедкой.
— Вот главная ваша ошибка, — проговорил он, — вы почему-то решили, что раскрыли меня, когда я скрывался. А с чего вы вообще взяли, что я скрывался? Точнее, что я скрывался от вас?
— Нет? От кого же тогда?