Страница 24 из 91
— Что же, тогда нам нужно поговорить с Алешей. Только он может дать такое разрешение.
За Алешей она сходила сама. Когда она вкатила кресло с мальчиком в гостиную, лицо у того было очень серьезным и сосредоточенным. Похоже, она уже успела что-то рассказать.
Аверин улыбнулся:
— Ну что Алеша, одолжишь мне ненадолго свою маму?
Мальчик серьезно посмотрел на него:
— Ывы п-йдете спа-а-асать ди-ав? И ль-юдей?
— Да, Алеша. Людей я уже спас, четырех девушек, их хотели мучить и жестоко убить. А дивов мучают и убивают до сих пор. Я должен их спасти. Твоя мама обещала мне помочь, но только если ты разрешишь. Ты должен отпустить ее, чтобы я мог… — он попытался подобрать слово.
— П-йи-вязать. Я зна-а-йу, я чи-ита-й.
Аверин встал, подошел и наклонился к нему:
— Ты ведь знаешь, кто твоя мама? Так?
Мальчик наклонил голову.
— Я не ма-й-ень-кий.
— Вот и отлично. Тогда договорились? — он протянул Алеше руку. — Я зайду вечером и приготовлю всё к обряду.
Мальчик пожал руку и снова наклонил голову.
— Отлично, — Аверин обернулся к Анастасии:
— Тогда подбери подходящую личину под это, — он показал на сумку, которую принес с собой.
— Что это?
— Ханьфу. Сейчас можно купить едва ли не в любом магазине. У твоего облика должны быть черные волосы. Постарайся как-нибудь воткнуть в них заколки, которые я принес. Будем самыми модными в этом гадюшнике.
Внешность у чародея Аверин сделал себе вполне европейскую. Даже чем-то похожую на собственную, только чуть помладше и с другой формой лица. Цвет глаз и волосы оставил прежними. И, посмотрев в зеркало, остался доволен. Узнать будет затруднительно, а отвращения эта личина не вызывала. Оставалось решить еще один важный вопрос.
Он набрал номер брата.
— Поместье графа Аверина.
— Анонимус, это я. Позови Василя.
— Слушаюсь.
— О, это ты, привет, — раздался в трубке голос брата, — ты уже вернулся из столицы? Приедешь, расскажешь, как всё прошло?
— Конечно, обязательно. Сразу же, как только освобожусь. Слушай, у меня к тебе важное дело.
— Конечно, говори.
— У тебя, случайно, нет яхты?
— Случайно, есть. А тебе какую надо?
— У тебя их несколько, что ли?
— Три. Я поэтому и спрашиваю, для чего тебе. Просто прокатиться недалеко или погулять с большой компанией? И где? По Ладоге или по заливу?
— Ох, ничего себе вопросы… мне нужно от Приморска добраться до Бьёркского архипелага.
— Понятия не имею, где это.
— Ладно. Мне нужно что-то, что выглядит прилично и при этом не перевернется зимой на море. Кузя умеет летать, а я, к сожалению, нет.
— А, ну возьми тогда «Чайку». Она надежная, морская. А что, там навигацию открыли?
— Не совсем… там работают ледоколы.
— А, ну отлично.
— Еще нужно перевезти ее в Приморск. Желательно по суше.
— Ну-у это вообще не проблема. Перевезем в лучшем виде. Тебе когда надо?
— Завтра.
— Завтра? Ну… хорошо, тогда я сейчас позвоню и договорюсь.
Вечером, как и обещал, Аверин отправился к Анастасии.
Он позвонил в ворота и обомлел. Калитку ему открыла юная китаянка.
Протянув руку, она увлекла его в сад.
Только мурашки по коже подсказали, кто перед ним на самом деле.
— Ничего себе… это что, настоящая китаянка? — совершенно искренне удивился он.
— Японка. Я расскажу, только пойдемте в дом, тут холодно для шелкового платья. Я, конечно, не простыну, но это всё равно неприятно.
Аверин пошел за дивой. Вот что имел в виду Кузя, когда отказался от пальто. Див не пострадает от последствий переохлаждения. Но даже сейчас, глядя на хрупкие плечи китаянки-японки Анастасии, Аверину захотелось прикрыть их.
Когда они зашли в дом, Анастасия забрала его пальто, шапку и, опустившись на колени, расшнуровала и сняла ботинки. Всё это она проделала с удивительной грациозностью.
— Выглядит потрясающе, — одобрил Аверин, — так когда ты успела сожрать японку?
— В восемнадцатом году мы с госпожой и детьми уехали на Дальний Восток. Там в то время было гораздо спокойнее. В Хабаровске в поезд села семья японцев, ехали во Владивосток. Старшая дочь оказалась больна, а к вечеру ей стало совсем плохо — тиф. Моя хозяйка велела мне немедленно убрать из вагона заразную девушку.
— А скажи, ты помнишь историю каждой своей личины?
— Да, конечно. От некоторых у меня даже осталась частичная память. Я храню ее.
— Хранишь? Серьезно? Ты бережешь память своих жертв? Зачем? В ней что-то полезное?
Она подняла уголки ярко накрашенных губ:
— Нет. Ее ценность в другом. Понимаете, ситуации и обстоятельства бывают очень разными.
— И… как долго она может храниться?
— Не знаю. Думаю, пока я снова не попаду в Пустошь.
— Ну что же… Пока переоденься, я еще успею насмотреться на эту красоту. А я пойду к Алеше, покажу, как подготовить обряд. Он несколько сложнее, чем с Сарой.
Через некоторое время Анастасия стояла перед зеркалом и ощупывала ошейник.
— Он красивый у вас.
— Да, на тебе отлично смотрится.
Она обернулась с легкой улыбкой:
— Вам нравится?
— Да, а тебе?
— Я же сказала, красивый. А так… странное ощущение, непривычное и давно забытое.
— Да? Разве фамильяры ощущают связь по-другому?
— Нет, — она тихо засмеялась, — просто я давно не служила никому по-настоящему сильному. Как фамильяр, я заботилась о своих хозяевах, и всё. Это совершенно другое. А вы старались, создавая свой ошейник. Не просто кольца грубой цепи, как у многих.
— У меня всегда была страсть к некоторому щегольству. Что же… надеюсь, если меня ранят, ты сможешь сдержаться.
— Я постараюсь, честно, — слегка нахмурилась она, но потом ее лицо разгладилось. — Я надеюсь, вы останетесь на ночь сегодня? Если у вас нет до завтра никаких важных дел?
Аверин посмотрел на диву и коснулся пальцем ошейника.
— …Наверное… стоит остаться. Только позвоню Кузе и скажу, что я под надежной защитой.
— Хорошо, а я пока схожу за вином.