Страница 2 из 15
— И вам не хворать, великая княжна, — с усмешкой поклонился ей вслед за Ломоносовым. Мэри превратилась в мебель, спрятавшись за моей спиной. — Отец просил проведать вас. Все ли в порядке?
— Правда⁈ — хором удивились сестры, живо выдав сходство, несмотря на разность их характеров и стихий.
— Даже подсказал, где вас искать. Присяду? — устроился напротив, про себя отметив, что Радзивиллы сидели здесь без всякого сопровождения. Не только слуг не было, но и охраны. — Как поживаете? Помогла вам победа в турнире?
— О да, еще не успели поступить, а уже на вершине рейтинга! — воодушевленно ответила Юля. — Ну почти, после тебя.
— Какого еще рейтинга? — Аристократам больше делать нечего, кроме как постоянно меряться письками? Мало им «Золотой сотни»?
— Ты и этого не знал? — вмешался в беседу Ломоносов. — В МДАМ существует негласный рейтинг студентов. Тем, кто входит в десятку, выплачивают очень жирные призы. Баллы начисляются за успехи в учебе, спортивные победы и дуэли с турнирами.
— А, как с подпольным турниром. Типа секретный, но все о нем знают, — рассмеялся.
— Да. И ты там первый из-за победы в обоих турнирах! — горячо воскликнула Юля. — Я на втором, а Элла на третьем!
— Почти правда, только все наоборот. Я вторая, а она третья.
Я только глаза закатил. Ломоносов скинул мне приложение, где можно было отслеживать свое положение в таблице. Охренеть просто, вот это я понимаю «тайный клуб»!
Честно говоря, было скучно говорить об учебе, и Романова нигде не было, так что я уже подумывал было свалить, как вечер перестал быть томным.
— Строганов, — пробасил огромный парнишка, настоящая гора мускулов с бритой головой. Его бесцветные рыбьи глаза уставились на меня без всякого выражения. — Вот ты, значит, какой.
— С кем имею честь? — приподнял бровь, уже зная ответ. Система спалила мне Влада Меньшикова быстрее, чем произносится слово «фалафель».
— Ты побил моих братьев, и я пришел показать тебе, на что способен настоящий боевой маг.
— Ага, твои братья мне уже показали. Вали, пока целый.
— Сейчас тебе не помогут твои артефакты и кристаллы. Я вызываю тебя на дуэль. До потери сознания или сдачи. — Толстые губы растянулись в мерзкой улыбке, когда он указал на уткнувшуюся в пол Мэри. — Ставкой будет она.
— И с чего мне соглашаться? Чет не вижу никаких призов с твоей стороны.
— А их не будет. Я ничем не рискую. Если умный, согласишься и ляжешь. Считай наказанием за дерзость. Не ссы, я тебе ее верну, через месяцок.
Само собой, вокруг нас мгновенно сгустилась толпа. Аристократишки жаждали насладиться зрелищем, как зарвавшегося нищеброда ставит на место кто-то, кого они боялись. Унижение других всегда было для них лучшим развлечением.
— Не интересно, — зевнул я и повернулся обратно к Радзивиллам.
— Что, решил за юбками спрятаться? — пробасил Меньшиков. К сожалению, он не переходил к активным действиям.
Элла выжидательно уставилась на меня, а вот Юля… попыталась заступиться! И лучше бы она этого не делала…
— Вали отсюда, Меньшиков! — подскочила девушка с буквально вспыхнувшими глазами.
— А то что, побежишь папочке жаловаться? Так он старый уже, всюду не поспеет…
— Не зарывайся. — Рядом с сестрой встала и Элла. — Правда хочешь начать войну между нашими родами?
— А чего вас бояться? Император не станет за вас заступаться, а без его юбки вы просто никто. Дуэль? Я готов один на двоих. Когда проиграете, от старшей мне пятерки до конца года, а младшая пусть учится ртом работать в правильном направлении.
Мда… посидел у бассейна, называется. Видимо, напряжение между родами в ТОП-10 было гораздо сильнее, чем у низших, с которыми я обычно тусовался. Мне бы уйти бочком, и пусть Радзивиллы сами решают свои проблемы, но тут я наконец заметил Романова. Он с мерзкой улыбкой следил за унижениями своей красной как рак невесты.
Все прекрасно понимали, что сестры не соперницы Меньшикову, он-то все время уделял тренировкам и в Академию пошел гораздо позже обычного, для начала пройдя обучение внутри рода. Настоящий боевой маг. Пару недель назад я бы напрягся, но после Хирохито…
— Предлагаю переместиться в другое место. Здесь слишком воняет от всякой мелочи. — Сознательно прошел мимо Меньшикова и толкнул его плечом. Он тут же попытался придавить меня своей лапищей и уперся в щит. Отодвинул гиганта и взял за поводок Мэри.
— Что, Строганов, обосрался⁈ Беги, беги.
Замер как вкопанный и медленно развернулся к торжествующему Меньшикову.
— Ты меня сейчас во всеуслышание трусом назвал? — Побольше дрожи в голос, больше эмоций! Зритель передо мной тупой, переиграть не страшно.
— Разумеется, трус! Ссыкло, маменькин сынок, любитель прятаться за юбками.
— Правильно говорят, сила есть — ума не надо. — Выбросил сжатый кулак и прошиб барьер Меньшикова, воздушной струей отправив того в бассейн. — Жаль, у тебя ни того, ни другого не наблюдается.
Аристократы вокруг взорвались хохотом при виде пунцового гиганта. Своим падением он вызвал огромную волну и чуть не утонул. Как выяснилось, он не умел плавать. Выбравшись с помощью слуг, он взревел:
— Кирилл Строганов, я вызываю тебя на дуэль!
— Предоставь интересную ставку, иначе мне будет слишком скучно учить тебя уму-разуму.
— Хорошо, урод! Я ставлю свой гоночный байк!
— Не интересно, мы недавно выяснили, что мой лучше. — Новые смешки из толпы. В открытую над Меньшиковым старались не ржать, хрен ведь злопамятный. — Тем более ты правда считаешь какую-то машину равной целой княжне?
— Тогда сам скажи, чего ты хочешь! Мы здесь не на торгах!
— Оружейный магазин на Таганке. — Еле вспомнил, где мы с Викой закупались. — Со всем складом.
— Идет! А ну разойдитесь, уроды! — Это он обратился уже к толпе.
Типичный пиромант, вспыльчивый и легко выходит из себя. Нас проверили на артефакты и проводили в специальное защищенное место. Судьей назначили Николая Семеновича, его присутствие гарантировало честность нашего сражения.
А нет, ошибся в оценке. Как только мы оказались посреди дуэльного купола, Меньшиков разом собрался и окружил себя многослойным барьером, и взгляд приобрел стальной оттенок.
— Скажи честно, тебя кто-то купил, чтобы ты нас провоцировал?
— Издеваешься? Богаче нас только Романовы. Меня нельзя купить. — Эх, из его уверенности и самодовольства дома бы строить, прочнее не было бы стен.