Страница 23 из 102
— Протезом и прямо по сраке, вот и все его одобрение…
Хотя, Гену-то он баловал, это со мной выпендриваться не брезговал.
Я уже понял, что смерть «Айболита» стала для местных неким важным событием, затмившим даже разбойного барона вместе с осадой Грисби. Даже могу вспомнить и высокий статус гильдии на юге, которая является своеобразной «фабрикой звезд», козыряя подвигами своих членов и даже не стесняясь продавать сувениры и фигурки особо знаменитых «героев».
Но на последний вопрос ответа нет.
— А это там какого хрена⁈ — разглядывая портрет оруженосца, я не сразу заметил бревно в глазу, в виде уголовной рожи, покрытой донельзя знакомыми шрамами.
— Так ведь… Это же вы Живореза одолели!
— А гильдия-то тут причем⁈ Меня же в рыцари записали!
— Но ведь вы зарегистрированы как авантюрист… Вам и ранг новый присвоен. — пацан неуверенно пожал плечами, намекая на пририсованный к моей харе серебряный жетон.
— Кому лапшу на уши вешаешь, — сроду я в гильдии не регистрировался! Я наемниках служил!
Пацан недоуменно пучил глаза, пытаясь возражать и рассказывать бредни про какие-то тренировки и песчаные арены, но я лишь отмахнулся. Раздули жупел на ровном месте и заработали к «чужой славе» — чисто методичка замполита, по выбиванию медалей. Этого в герои, а тебе помельче, но зато живому. Рядом же стоял.
Зарегистрирован, как же… Хрена бы лысого я в этих гильдиях регистрироваться стал.
Отмахиваясь от оруженосца и игнорируя все возрастающий интерес горожан к своей персоне, переключился на группу скромно одетых людей, смиренно жмущихся к домам, и низко кланяющихся карете с восходящим солнцем.
— А вот и виновники торжества… — не удержавшись, я сплюнул под ноги, отчего сектанты принялись кланяться еще усерднее, воспринимая мое раздражение на свой счет.
В Грисби они почти не встречаются, но чем южнее, тем чаще можно услышать проповеди и россказни про божественность давно издохшего императора.
Это и есть то самое шило, ужалившее мое нежное место и заставившее все бросить и ломануться в Грисби с первым же «поездом».
С какого перепугу всех сжигают и разгоняют за парочку отрытых в огороде каменных идолов, а эти ходят себе преспокойно да проповедуют свободно? Если они выгодны феодалам, то почему другие нет? Рассказывать басни про божественность власти — могут и любители уродов с осьминогами. Так в чем же разница? Где она, причина столь кардинальных различий в отношении?
И тут у меня есть только один ответ. Как обычно, самый хреновый из всех.
Проводя «эксперимент» в канализации, антиквар отнюдь не действовал на авось. Более того, изначально он планировал куда больший «эксперимент», собираясь принести в жертву своему «доброму богу» половину города. А до антиквара, несчастный Грисби едва не сожгли целиком, залив улицы кровью да устлав трупами что своих, что чужих.
А еще раньше — вовсе новую войну собирались организовать, столкнув у злополучного города армии двух отбитых государств.
Паранойя не Гена, чтобы от нее можно было так легко отмахнуться. Что если все с самого начала к тому и шло? Что если осада произошла вовсе не из-за герцогини? Не феодальные разборки и попытки прикрыть свою задницу, а нечто гораздо худшее?
Демоны есть, тайные правительства, которое скрывать правду ото всех — тоже на месте. Почему бы среди этих тайнюков не может отыскаться группировки засранцев, желающих поменять плюс на минус, и воспользоваться запретными знаниями? В благих целях, ясный пень. Бред бредом, но если смотреть на картину в целом, — на периферии так и мерещится чья-то тень.
Обострение психоза ли это, игра воображения, тонкая провокация ведьмы, но мне кажется до одури странным, что несчастный мухосранск стал центром столь повышенного внимания. Однажды переступив через разломанные ворота Грисби, мне никак не удается отделаться от чувства, будто играю в казаки-разбойники на шахматном турнире. Ношусь по доске, сшибая фигуру за фигурой, и ломая тщательно выстроенную партию, пока охреневающие гроссмейстеры тщетно пытаются меня прихлопнуть.
Колонна оставила ряженных сектантов далеко позади, начав «вытекать» за заблаговременно поднятые ворота. Веселая трель горнов утихла, позволяя различить сквозь цокот бесчисленных копыт и скрип осей — угрожающее жужжание пчел. Но едва различимый аромат ульев не мог забороть удушающую вонь помоев, накинувшуюся, едва я оказался за пределами города. Молочный Холм куда моложе Грисби и не может похвастаться наличием древней канализации, чем возносит профессию золотаря на пьедестал востребованности.
Разбойный барон, капитан, сожженная деревня, рыжий сотник и тщедушный стюард с антикварами — не дохрена ли ниточек тянется к одному несчастному регенту? И с какого перепуга ниточки продолжают нервно дрожать, даже после смерти? Уж не от того ли, что сам регент висел на поводке у Мюратов? А если и они «висят»? У этой гребанной нитки вообще есть конец? Или мне на ней сразу повесится, даже не пытаясь разобраться?
На какой-то миг почудилось, будто удушающее зловоние исходит вовсе не от помойного оврага вдалеке, а откуда-то с севера, куда коварной змеей тянется утрамбованная грунтовка.
— Швейные войска, блин. Ну точно башкой поехал, кутюрье портяночный… — фыркнул я, вызывая недоумение у Гены.
Объяснять пацану что дорога до боли напоминает нитку показалось совершенно бессмысленным. У меня еще будет время, познакомить парнишку с основами шизотерики и научить его управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров.
К сожалению, на главный вопрос — почему вся эта паранормальщина повылезала именно в Грисби, а не в любом ином городе и чему именно сейчас — Киара ответить так и не смогла. Как и пояснить происхождение «бижутерии», в карманах красных плащей, которая странно реагировала на любые проявления чертовщины.
Но если на секунду предположить, что я не сбрендил, то внезапно нагрянувший инспектор своим поведением подозрительно напоминает антиквара. Уж в плане нездорового интереса к моей персоне — точно. А факт, что он остался в Грисби, никак не пытаясь угнаться за мной и не потрудившись повесить хвост, не сулит ничего хорошего.
И чую, мне ни разу не понравится причина, по которой он вдруг сменил приоритеты.