Страница 11 из 76
— Здрасьте, — опешившие от моего напора и набора значков на груди трое мальчишек лет тринадцати — четырнадцати замерли словно суслики, послушно перебравшись на соседнюю полку, но нашёлся среди них один самый бойкий, быстро переборовший напавшую робость. — А вы правда Разрядник? Вы вожатым будете? А это орден «За личное мужество»? Настоящий? А это что за медаль?
— Нет, вожатым я не буду, тоже еду отдыхать, — я аккуратно уложил кейс, стараясь поставить его так, чтобы он не болтался и не бился о стенки, а то, я, конечно, внутри всё уложил по правилам, в поролон, но мало ли. — Зовут меня Семён, я действительно Разрядник, второй разряд, если быть точнее, да, орден настоящий, а медаль — это ведомственная награда МВД. Если интересно за что, то могу рассказать, но позже. Так, всё спасибо, можете обратно устраиваться. А я пойду с мамой попрощаюсь.
И словно по закону подлости, стоило мне выйти из купе, как я столкнулся с родственниками. К счастью, я оказался прав, и они меня не узнали, лишь заинтересованно скользнув взглядом по иконостасу на груди. Да, для школьника наборчик внушительный, поэтому обычно я ничего, кроме значка энергета не носил. Даже комсомольский надевал только если шёл в какой-то официальное место, а уж полный набор последний раз напялил на экзамены и так и оставил висеть на костюме. И только сегодня мама заставила надеть, мол тебе нечего стесняться, заслужил и вообще надо быть красивым и представительным, чтобы все видели. Я этого не особо понимал, но спорить не стал. Почему не сделать приятное родному человеку?
Отметив, в какое купе заселилась нежданная родственница я выскочил из вагона, к ожидавшей меня маме. Та, естественно, уже хлюпала носом, ну как же деточка уезжает, один, его же там голодом заморят, заморозят и вообще! И не важно, что дитятко может ударом руки бетонную плиту пробить. А ногами блоки ФБС крошит, правда справедливости ради, я этот трюк проделывал в Гриндерсах. Но получилось эффектно, правда потом от Выгорского прилетело, но это мелочи. Тренер считал подобные выходки дурью, а её он выгонял как обычно, усиленными нагрузками и спаррингами. Ребята мне уже были не соперники, даже Данил, ставший Разрядником, но кто сказал, что мы занимались там одни. Всегда находилось пара — тройка здоровенных лбов в балаклавах, готовых навалять скромному школьнику.
— Старших слушайся, — мама, вытирая глаза платком продолжала давать мне наставления. — Семён! Обещай мне, что никуда не будешь лезть! Мне дома хватило, что я вон почти седая уже, а если ты в Артеке опозоришься, я же не переживу! Сёма, пожалуйста!
— Мама да всё хорошо будет, — естественно о большинстве моих приключений она не знала, что позволяло мне делать невинную морду лица, мол, не был, не участвовал, не привлекался. — Я обещаю, что буду вести себя как примерный комсомолец. Пальцы в розетку не совать, дорогу переходить только на зелёный свет и пользоваться контрацептивами.
— Семён!!! — мне тут же прилетел ещё один подзатыльник. — Да в кого ты такой уродился?!!
— Так известно в кого, — сердце вдруг пронзило тупой болью, и я тут же перевёл тему. — Мам, мне с Игорем Игоревичем переговорить надо, пока не отправились. Я быстро. И обещаю, буду вести себя хорошо. Без шуток. Ты же знаешь, я теперь исключительно положительный персонаж.
— Иди уже, оболтус, — мне хотели дать ещё один наставительный подзатыльник, но передумали и чмокнули в щёку. — Иди, а то я совсем разревусь.
Я кивнул и направился к мрачному Сикорскому. Тот всю дорогу сверлил меня взглядом, и я даже знал почему. В целом за прошедший месяц, как он стал моим куратором, мы с ним неплохо поладили. Полковник оказался далеко не дурак, да и не держат таких в конторе глубокого бурения и без истерик воспринял мою настоящую биографию. Поверил не сразу, пару раз мы обстоятельно побеседовали, но в итоге всё же он признал, что я говорю правду. Как и психиатр, специально приглашённый для моего обследования. Тихомиров в этом вопросе работал тоньше, но и Сикорского я понимал. Когда тебе навязывают типа рассказывающего, что он прибыл сюда из другого мира первое что хочется это убедиться, что он не псих. Убедился и мы начали работать.
На самом деле это только звучало серьёзно, а по факту, я занимался своими делами, разве что, иногда ставя полковника в известность, если было подозрение, что могу сделать что-то незаконное. Как с 3Д-принтером, например. Несмотря на то, что директор школы разрешил его оставить бумага из комиссии по изобретениям фактически ставила его вне закона. Так что пришлось идти на поклон к товарищу Сикорскому, и объяснять проблему. Тот на удивление, не стал плеваться и психовать, а взялся выяснить, что к чему и уже через неделю мы получили официальный одобрямс на использование объёмного принтера собственной конструкции. И даже надежду на то, что нам всё же удастся создать свой кооператив по сборке таких моделей. Но сейчас я хотел поговорить совсем о другом.
— Отойдём? — я кивнул головой на закуток между центральным и пригородными вокзалами. — Поговорить нужно.
— Ну пошли, — полковник не стал играть в недотрогу, сразу согласившись и последовал за мной. — Чего там у тебя ещё?
— Слушай, давай поговорим, не глядя на мой внешний вид, — я серьёзно взглянул мужчине в глаза. — Я понимаю, чего ты бесишься. У меня тоже дочь… была. Я если бы себе не запретил об этом думать, давно бы с ума сошёл. Но вообще всё забыть невозможно. Так что я прекрасно знаю причину твоего беспокойства. И хочу сказать, слово даю, я не трону Софью. Я не ангел и целибата придерживаться не собираюсь, но при этом думаю верхней головой, а не нижней. И ты это знаешь, моих девок можно по пальцам одной руки пересчитать, хоть при желании можно было устроить сенокос.
— Ты… — скрипнул зубами Сикорский, но переборол себя и медленно выдохнул. — Ладно. Признаю, в этом вопросе ты прав. Но как отец я не могу просто взять и успокоиться. Соня разумная девочка, но я бы предпочёл, чтобы тебя вообще рядом с ним не было.
— Некоторые вещи не в нашей власти, — я пожал плечами. — Но я своё слово сказал. Дальше думай сам. Я, конечно, тебя мудаком считаю, за идею использовать дочь в качестве разменной монеты, чтобы выбраться из опалы, но гадить не буду. Это низко с моей стороны, всё-таки я не на вашем месте, да и я уверен, что ты сейчас психуешь не из-за того, что возможно сорвётся такой вариант. Иначе я бы с тобой не разговаривал.