Страница 15 из 32
– Хорошо, Александр Алексеевич. Я так и поступлю. Главное, что ему операцию сделали. Завтра утром позвоню в больницу. – сказал Павел Андреевич.
– Хорошо. До завтра. – сказал я.
– До завтра. – ответил он и мы пошли ко мне в кабинет.
– Так, я сейчас позвоню Оксане Георгиевне и заберу свой портфель, а вы оба собирайтесь. Сейчас поедем. – сказал я.
– А я уже готов. – сказал Владимир.
– А я только свою сумочку заберу. А то меня охранник чуть ли не силой выдернул из кабинета. Еле успела дверь закрыть. Подумала, что война началась. – сказала помощница, а я вошёл к себе в кабинет и сразу начал звонить Оксане.
– У нас и такое бывает. – сказал Владимир.
– Про это я в том году слышала. Я только к вам работать пришла и сразу попала в изоляцию. Я тогда так перепугалась. Мне рассказали, что на вас напали в Москве. А потом, что людей с оружием туда отправили и что там воевали. – сказала помощница.
– Бывает такое. Слава Богу, что теперь это происходит редко. – сказал Владимир.
– А что, раньше было часто? – спросила помощница.
– С девяностого по девяносто второй регулярно. Практически каждый месяц какая-нибудь ерунда происходила. – сказал Владимир – То мы, то нас, то государство само с собой, а нас это очень серьёзно коснулось, чуть сами войну государству не объявили. Как ты могла слышать в больнице, в прошлом году и нас с Александром Алексеевичем хорошо постреляли, а тот врач, нам жизни спас. Так что всякое бывает.
– И очень надеюсь на то, что больше не повторится. Владимир Анатольевич, хватит стращать девочку. – сказал я, выйдя из кабинета.
– Всё нормально, Александр Алексеевич. Я с первого дня понимала, что здесь не всё так просто, когда подписывала документы. – сказала помощница.
– Ей интересно. – сказал Владимир.
– Поехали домой, интересные мои. – сказал я и мы вышли из приёмной, где нам на встречу идёт Лиза.
– Елизавета Борисовна ещё не уехала. – сказала помощница, а я пошёл к Лизе, пока помощница закрывает дверь.
– Владимир Анатольевич, а почему мне никто не говорит, сколько Александру Алексеевичу лет? – спросила помощница.
– А зачем тебе это? – спросил Владимир.
– Вот именно после этого вопроса, мне всегда говорят, что это не моё дело. А мне просто интересно. Он так молодо выглядит. – сказала помощница.
– Даже так? – хохотнул Владимир.
– Ну да. – засмеялась помощница.
– Понятно. А сколько тебе лет? Я это знаю, так как твоё личное дело смотрел. Просто хочу, чтобы ты сама сказала. – спросил Владимир.
– Ну это не секрет. В этом году двадцать три будет. – сказала помощница.
– То есть ты семидесятого года? – спросил Владимир.
– Ну да. – сказала помощница.
– Вот и ему столько же будет в следующем месяце. Они оба тоже семидесятого. – улыбнувшись сказал Владимир.
– Вы шутите? – сильно удивилась помощница.
– Нет. Так и есть. – сказал Владимир.
– А как же так он умудрился стать таким большим человеком в этом возрасте? Родители богатые? – удивлённо спросила помощница.
– Нет. Вполне простые люди. Они же их к себе на работу взяли. Ты подписи на документах не видишь, когда ему на подпись несёшь? – спросил Владимир.
– Не поняла. – удивлённо посмотрела на Владимира помощница.
– Ну чего ты не поняла? Тебя совершенно не смущает то, что у нас чего-то ну слишком много Симоновых для одного предприятия? Елизавета Борисовна. Елена Викторовна, Алексей Васильевич. Не обратила внимание? – спросил Владимир.
– Так это его родители? Я думала, что однофамильцы. Ничего себе. – сказала помощница.
– Слишком много однофамильцев. Тебе так не кажется? А Светлана Афанасьевна и Борис Викторович, родители Елизаветы Борисовны. Тоже были простыми трудягами, пока Александр Алексеевич не пригласил их к себе. – сказал Владимир.
– Обалдеть. Ну а как тогда стать человеком, который по желанию может позвонить президенту и стать таким богатым? Я не понимаю. – сказала помощница.
– А вот это очень сложно. Ему пришлось очень много работать и не меньше учиться, чтобы это всё у него было. Но он мне много раз говорил, что ему этого всего никогда не было нужно и сейчас он этим занимается, потому что необходимо, а не потому, что он этого хочет. Ему это всё когда-то просто навязали. У него выбора не было. Так что как-то так. – сказал Владимир.
– Как можно такому молодому человеку такое навязать? Это если ему сейчас двадцать три, а он здесь явно уже давно. Это же сколько ему было, когда ему это навязали? – удивлённо спросила помощница.
– Девятнадцать. А вот как… Это тебя интересовать точно не должно. А ему про это не вздумай задавать вопросы. – сказал Владимир.
– Ничего себе. Почему? – спросила помощница.
– Очень не хотелось бы когда-нибудь прострелить эту милую голову. – улыбаясь сказал Владимир.
– Вы серьёзно? – удивилась помощница.
– Более чем. – сказал Владимир.
– Эй, вы там. Хватит ворковать. Домой поехали. – сказал я.
– Уже идём. – сказала помощница.
– Я надеюсь, что ты меня поняла. – сказал Владимир.
– Ещё как поняла. Отсюда выход только через дымоход. – сказала помощница.
– Точно. – сказал Владимир.
Мы спустились вниз и вышли из здания. Пройдя к своим машинам, мы сели и поехали домой, по пути доставив домой помощницу. По приезду домой, мы привели себя в порядок и собрались на ужин, который приготовила Марина. Все очень уставшие. У Оксаны немного замученный вид, и она не особо разговорчива.
– Ксюш, ты чего такая? – спросила Лиза.
– Нормально всё. Просто из-за постоянного напряжения сегодня, немного утомилась. Все как на иголках сидели по поводу ребёнка. Ещё и без этого работы много было. Две мои девочки остались с Ириной сегодня. Мало ли чего? – сказала Оксана.
– Понятно. Бывает такое. – сказала Лиза.
– Ну не с детьми же. Он же ещё совсем маленький. Семь лет. А то, что он может на всю жизнь остаться парализованным, просто «потрясающая» перспектива для мальчика и его мамы. – сказала Оксана.
– Все мы люди. Никто не застрахован от таких вещей. С этим ничего не поделаешь. – сказала Таня.
– Во всяком случае, мы все сегодня попытались спасти ему жизнь. Теперь будем надеяться, что он избежит таких страшных последствий, как паралич. – сказал я.
– Я на это очень надеюсь. Мои сотрудницы плакали сидели, когда узнали, что с ребёнком произошло. Вы бы слышали, как Даша жёстко с министром здравоохранения стала говорить, когда он её отшить попытался. – сказала Оксана.
– Слышал. Министр мне об этом сказал. Да и о твоём разговоре с президентом тоже наслышан. И тот, и другой хотят с вами лично познакомиться. – сказал я.
– Что, всё совсем плохо? – спросила Оксана.
– Нет. Нормально. Им просто интересно посмотреть на тех девиц, которые посмели с ними в таком тоне разговаривать. Ведь больше никто себе такого не позволяет. – сказал я.
– Ага. Кроме тебя. – сказал Владимир.
– А я что? – спросил я.
– Ну как? Сколько тебя знаю, ты всех жёстко в позу неудобную для ходьбы ставил. – сказал Владимир.
– Вот от тебя и научилась. – сказала Оксана.
– Отмазалась. А Даша от тебя нахваталась? – спросил я.
– У Даши самой мозг отбитый. Её этому учить не нужно. Вы бы слышали, что она ему говорила. Мы чуть под стол не скатились. – сказала Оксана.
– И что она ему такого говорила? – спросила Лиза.
– Ну он ей начал говорить о том, что она не понимает с кем разговаривает в таком тоне. Ну она ему и ответила. Сейчас вспомню точно. А вот. Если у вас жопа с головой не поменяны местами, то мы с вами жрём и срём одинаково. Как-то так. Так она заставила себя слушать. – сказала Оксана, а мы все засмеялись.
– Ну хоть на «ВЫ» разговаривала. – смеясь сказала Лиза.
– Вежливая. – смеясь сказала Марина.
– Ну Дашка. Артистка. – смеясь сказал Владимир.
– Ну тут важен был результат, а она его достигла. Молодец. – улыбаясь сказала Лиза.
– Это точно. – сказал я.