Страница 29 из 64
― О, боже, ― захныкала она.
Ее сладкий аромат пронизывал воздух и подпитывал животное, которое я едва удерживал на поводке. Я опустился перед ней на колени, обезумевший и на грани потери контроля. Устроился между её обнаженных, сильных ног. Начав с ее колена, я провел языком вверх по одному бедру, отодвигая шелковистый материал платья в сторону. Тончайший кусочек белого кружева едва прикрывал ее. Такая невинность той пошлости, которую я собирался проделать. Я сжал материал в кулаке и сильно укусил внутреннюю сторону ее бедра, срывая с нее трусики.
Она ахнула, и, наконец, вид ее набухших, влажных половых губ, обнаженных передо мной, стал последней каплей. Цепь вокруг моего контроля разорвалась.
Я подставил плечо под ее ногу и впился в нее, словно изголодавшийся мужчина. Она вскрикнула, наклоняясь вперед, вцепившись руками в мои волосы, чтобы не свалиться.
Сладкий, терпкий вкус вспыхнул на моем языке, побуждая брать еще, еще и еще. Я просунул язык между ее складочками и провел им от отверстия до набухшего клитора.
― О, боже. Бл*дь. Бл*дь, ― захныкала она. ― Остин. Пожалуйста.
Ее мольба пронзила меня прямо в позвоночник, возвращая член к жизни. Я хотел остаться, зарыться лицом между её бедер навсегда, но мне было необходимо войти в нее.
Схватив за попку, прижал ее к себе и начал пировать, посасывая клитор, быстро двигая языком, наслаждаясь тем, как она покачивалась напротив моего рта, теряясь в том, как ее соки стекали по моему подбородку.
― Дерьмо. Да. Я кончаю.
Рэй до боли потянула мои волосы, что только усиливало пульсирующую потребность между нами. Ее хныканье и стоны будут преследовать меня до самой смерти. Я хотел записать их на диктофон и проигрывать каждую ночь. Я был одержимым мужчиной и нуждался в большем.
Ее киска пульсировала у моих губ, и я не стал ждать, пока она кончит, вскочил на ноги, по пути взвалив ее на плечо.
― Остин, ― вскрикнула она.
Я шлепнул ее по заднице, заработав еще один крик.
― Мне нужно оказаться внутри тебя. Так что, если не хочешь, чтобы вернувшиеся обитатели дома обнаружили меня глубоко погруженным в твою п*зду, предлагаю перестать извиваться.
― Ты дикарь.
― Ох, Рэй, ― я тихо рассмеялся, ― я в отчаянии. Но если тебе нужен дикарь, я с радостью повалю тебя прямо здесь, на этих ступеньках, и буду тереться о тебя, словно чертово животное, в которое ты меня превратила.
― Ты бы не стал так делать.
Я остановился, поставив ее на ступеньку выше себя, чтобы встретиться с ней взглядом.
― Я бы именно так и сделал, и не остановился бы, даже когда они вошли. Я бы с радостью позволил им смотреть, пока не выплесну все, что у меня накопилось глубоко внутри тебя.
Она сглотнула, и это был единственный признак того, что она не была так уж равнодушна, как мне казалось из-за ее молчаливого упрямства.
― Ты бы хотела этого, Рэйлинн? ― спросил я, лениво улыбаясь. ― Ты бы хотела, чтобы все смотрели, как ты принимаешь меня?
Однако она не сказала ни слова. Ей и не нужно было.
Моя улыбка стала шире.
― Буду иметь это в виду. Но сейчас для того, что я задумал, мне нужно нечто большее, чем лестница.
― И что ты задумал? ― спросила она, ее голос был требовательным.
Не отвечая, снова взвалил ее на плечо и помчался в нашу комнату. Захлопнул за нами дверь, поставил ее у изножья кровати.
Ее рот приоткрылся, умоляя меня поцеловать ее.
Еще не время. Что-то удерживало меня. Что-то подсказывало, что наш первый поцелуй будет важнее всего остального, что я сделаю с ней сегодня вечером. Я должен был убедиться, что он будет ошеломительным.
Ее грудь поднималась и опускалась. Я не мог больше ждать ни секунды. Мне нужно было увидеть её сиськи ― увидеть ее всю. Я провел ладонями вниз по ее шее, плечам, попутно снимая бретельки. Шелковистый материал зацепился за ее твердые соски, прежде чем я стянул его.
― Годы, ― пробормотал я, спуская платье ниже бедер. ― Много лет я гадал, какого цвета твои соски, какого размера. Мимолетного взгляда в Вегасе было недостаточно. ― Она стояла неподвижно, позволяя мне смотреть, позволяя раздевать ее, каждый ее вздох приближал розовые кончики к моему рту. ― Мне было интересно, каковы они на вкус.
― Утоли любопытство, ― прошептала она.
Я ждал, растягивая предвкушение, обдавая дыханием нежный бутон, посылая мурашки по ее бледным изгибам.
― Остин, тво...
Я провел языком по кончику, а затем нежно прикусил. Ее потрясенный возглас сменился стоном удовольствия, когда я схватил ее за бедра. Я держал ее неподвижно, проводя языком вокруг одного соска, через ложбинку, чтобы пососать другой.
― Да. Ещё.
Я отпустил ее сосок, пообещав себе вернуться, выпрямился, беря под контроль ситуацию.
― Ложись на кровать.
Словно на ней были доспехи, а не нагота, она подняла подбородок и бровь.
― А что, если я не хочу.
Я тоже приподнял бровь и тихо рассмеялся.
― Мы оба знаем, что ты хочешь. Теперь ложись на кровать, ― приказал я на этот раз жестче. ― И раздвинь ноги.
Борьба между ее природным доминированием и выполнением того, чего, как мы оба знали, она хотела, разыгрывалась в ее глазах, в то время как я был в нескольких секундах от того, чтобы упасть на колени и умолять ее продолжить начатое.
― Хорошо.
Я думал, что рухну от облегчения, но был слишком поглощен колыханием ее идеальных сисек, изгибом ее мышц, когда она откидывалась на подушки. Она растянулась, передо мной, словно модель Плейбой, и лишь после этого выполнила мой последний приказ и раздвинула ноги.
Не торопясь, я скользнул взглядом по ее телу.
― Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что ты будешь кричать до тех пор, пока тебя не услышат за океаном.
― Обещания, обещания.
Ее обычный дразнящий голос сменился хриплой мольбой. Я быстро скинул с себя одежду, отбросив ее в сторону после того, как взял презерватив, становясь все тверже и тверже под ее благоговейным взглядом. Я знал, что привлекателен, но когда женщина твоей мечты так смотрит на тебя, заставляет уверенность вознестись до небес.
Она трепетала на пушистом белом пледе, словно нервная девственница, принесенная в жертву специально для меня. Пришло время получить свой приз.
― Помнишь, что я сказал? ― спросил я, забираясь на кровать между ее раздвинутых бедер.
Она отрывисто кивнула, ее рот приоткрылся от вздоха, когда я провел пальцами по ее складочкам, прежде чем толкнуться внутрь.
― Ты такая мокрая. Это хорошо, потому что тебе нужно быть мокрой, чтобы я целиком поместился в тебе.
Ее рука сомкнулась вокруг моего запястья, останавливая дразнящие движения.
― Войди в меня. Сейчас же, ― приказала она сквозь стиснутые зубы.
― С удовольствием. ― Я оседлал ее бедра и приблизил головку члена к ее отверстию, двигая ею взад-вперед. ― Смотри, ― потребовал я, ожидая, пока она приподнимется на локтях и увидит, как головка моего члена прижимается к ней. ― Хочу, чтобы ты запомнила каждую деталь того, как это выглядит и ощущается, когда я погружаюсь в тебя. Смотри, как я овладеваю тобой ― заявляю на тебя права.
Как и обещал, я скользил внутрь по одному мучительному сантиметру за раз, наблюдая, как ее набухшее влагалище широко раздвигается, чтобы вместить меня всего. Я медленно отодвинулся назад, застонав от вида ее влаги, размазанной по моему члену, прежде чем скользнуть полностью, пока яйца не прижались к ее заднице. Положив руки ей на бедра, я держал ее широко раскрытой, скользя внутрь и наружу в кропотливом темпе.
― Посмотри на себя. Такая хорошая девочка, с отличием принимает мой член. Твоя маленькая щелка так туго натянута вокруг меня, что мне приходится прикладывать усилия, чтобы входить внутрь.
― Да, ― задыхалась она, ― я хочу тебя. Хочу больше и быстрее.
Она извивалась подо мной, и я, вероятно, оставлю синяки от того, как крепко держу ее, но она не сказала мне остановиться.
Пот стекал по моим вискам, и я изо всех сил старался не вонзиться в нее, как она того хотела. Я провел большим пальцем по набухшему клитору, едва касаясь его.