Страница 26 из 64
― Ты можешь попробовать, ― предложила она.
― Не хочу, потому что, если сделаю это, то знаю, как все закончится. Мы разойдемся, и тогда все изменится.
― Все уже изменилось, Рэй.
Правда, сказанная тихим голосом, потрясла меня, словно удар дубиной по голове, и чувство паники, из-за которого я изначально позвонила ей, только усилилось.
― Ты не помогаешь, и мне нужно идти.
― Послушай, ― рявкнула она.
Ее голос подействовал, словно ушат холодной воды, успокоив меня настолько, что я сделала то, что она приказала.
― У меня нет простого решения, как бы мне этого ни хотелось.
― Знаю, ― заныла я.
― Суть в том, что у тебя есть чувства к Остину, и только тебе решать, что ты хочешь с ними делать. Не позволяй страху перемен удержать тебя от принятия решения, потому что все уже изменилось. Лучшее, что ты можешь сделать, это направить все к наилучшему исходу.
И с этими не слишком полезными словами мы завершили разговор, оставив меня лицом к лицу перед всеми на вечеринке в качестве жены Остина ― чувствующую себя не лучше, чем до того, как мне пришла в голову светлая мысль быть честной с самой собой.
К счастью, у меня не было возможности остаться наедине со своими мыслями ― или с Остином. Вместе с моими родителями и Скоттами мы отправились на лимузине на вечеринку в огромный особняк. Как только мы вошли, нас приветствовала толпа гостей, одетых в черное и белое. Они поздравляли нас и просили показать им мое кольцо, поначалу расстраиваясь из-за его маленьком размере, а затем восхищаясь тем, что это семейная реликвия. Когда они закончили разглядывать мое кольцо, начали разглядывать Остина.
Не то чтобы это его беспокоило. Он был моим «плюс один» на стольких мероприятиях, что я уже сбилась со счета. Поначалу Остин был встревожен, но быстро освоился, одаривая всех вежливой улыбкой, соблюдая дистанцию. Когда он впервые пришел ко мне домой на рождественский благотворительный вечер во время школьных каникул, я чуть не лопнула от смеха, наблюдая, как он вздрагивал под напором всех ухаживаний. Теперь мне было не до смеха. Мне хотелось обнажить зубы и притянуть его к себе.
Остин мне не безразличен.
Проклятье. Услышав это признание в своей голове, я вздрогнула, словно оно дало мне пощечину.
― Ты в порядке? ― спросил Остин.
― Да, ― ответила я, быстро расплываясь в улыбке. ― Просто хочу пить.
― Дамы, прошу нас извинить, моей жене нужно выпить.
Он с улыбкой увел нас, пока они ахали, как романтично, что этот большой, сильный мужчина вел меня прочь, словно маленькую девочку, которая не может найти дорогу к бару в одиночку.
Ситуация для закатывания глаз.
Мне следовало закатить глаза.
Тем не менее, часть меня восхищалась вместе с ними.
Он мне не безразличен.
Боже, я была в полной заднице.
Остин взял два бокала и нашел небольшой столик в дальнем углу, где можно было немного отдохнуть от шумной толпы. Как раз когда я делала глоток, толпа расступилась, открывая прекрасный вид на Обри в белом платье с одним длинным рукавом. Часть меня желала, чтобы у нее был ужасный вкус, но должна признать, она выглядела сногсшибательно, а ее платье было просто потрясающим. Черт. Я никогда не сдерживалась в оценке женщины и ее стиля ― даже если завидовала.
― Почему ты хотел жениться на Обри? ― выпалила я.
― Э-э-э, ― заикаясь, пробормотал он, так же удивленный вопросом, как и я. ― Не знаю. В то время она мне нравилась.
― Ага, но тебе нравилось много девушек. Почему она?
Он поставил стакан и потер морщинку, появившуюся у него между бровями. Наверное, мне следовало отступить. Возможно, разгар вечеринки ― не самое лучшее место для игры в двадцать вопросов, но ящик Пандоры был открыт.
― Думаю, так сложились жизненные обстоятельства. Мой брат недавно женился, и, возможно, это смешалось с небольшой паникой по поводу серьезности жизни после колледжа, что выбило меня из колеи. Я имею в виду, мы отлично ладили.
С огромным трудом я сохраняла пассивный вид, хотя и задавалась вопросом, слышал ли он, насколько абсурдно то, что он хотел жениться на ней, потому что они «отлично ладят».
― Она подходила тебе? Была той женщиной, с которой ты представлял свою жизнь?
Его глаза, наблюдавшие за толпой, переместились на меня. Глубокие зеленые глаза впились в мои ― напряженные и держащие меня в плену.
― Нет, она была не той женщиной, с которой я представлял свою жизнь, ― наконец ответил он. Что-то скрывалось за этими словами, но Остин моргнул, прежде чем я смогла понять. ― И время было не то.
― Что ты имеешь в виду?
Мне хотелось схватить его за лацканы пиджака и встряхнуть, орать и требовать, чтобы он ответил. В голове мелькали различные варианты. Он думал, что сейчас подходящее время? Он хочет поддерживать связь с ней после внезапной встречи? О, боже, что, если они продолжат встречаться? Что, если на этот раз все получится? Что, если, в конце концов, они поженятся? Время тянулось в бесконечном ожидании, подталкивая меня ближе к краю. На самом деле, я знала, что между первым и последующим вопросом не прошло и полминуты.
― Вы будете поддерживать связь после того, как уедете отсюда?
Вопрос вырвался сам собой. Между стремительными вопросами и едва скрываемым, пронзительным, паническим тоном его настроение изменилось. Внезапно наша беседа перестала походить на разговор двух друзей в уголке. Честно говоря, я не была уверена, что так было когда-либо, но теперь все переросло в нечто большее.
Его плечи расслабились, словно он разобрался в правилах игры и приготовился к ней, а я, наоборот, пребывала в напряжении, готовясь к вызову.
Ох, да. Как и прежде, Остин наблюдал за мной испытующим взглядом. Это ещё больше сковало мои мышцы, пронзило до глубины души. Его язык скользнул по губам, а затем на них появилась высокомерная ухмылка, которую я хотела ненавидеть, но отчасти любила.
― Тебя не смутит, если я это сделаю?
Не доверяя своему голосу, закатила глаза и сделала ещё один глоток, пытаясь придумать вопрос, чтобы сбить его с толку так же, как он сбил меня.
― Ты скучаешь по сексу с ней? ― наконец спросила я, слишком поздно осознав, что мой вопрос больше раскрывал, чем шокировал. Его улыбка усилилась, и я поспешила заговорить, чтобы он не смог: ― Просто любопытно... ― Я пожала плечами. ― Имею в виду, может быть, за ее жемчужинами скрывается что-то еще, что может соответствовать тебе.
― Почему ты так говоришь? ― спросил он, наклонив голову, изучая меня.
― Раньше ты был довольно описательным. Это заставляет меня думать, что, возможно, в спальне ты жаждешь большего, чем болтаешь.
«Я бы хотел поглотить тебя целиком».
Воспоминание об этих словах, прошептанных, как обещание, у моих губ, пронзило мое тело электрическим разрядом. Это было единственное оправдание, которое у меня было, чтобы просто не заткнуться.
― Не то чтобы мне это известно, так как ты не хотел трахать меня.
Его громкий смех привлек внимание людей, которые смеялись так, словно они были частью разговора и поняли шутку. Я хотела спросить их, что, черт возьми, смешного, но они быстро вернулись к своей группе.
― Ох, Рэй. ― Остин покачал головой, переставая смеяться. ― То, что я не трахал тебя, не значит, что не хочу.
То, как он произнес слово «хочу», должно было быть незаконным, противозаконным, противоречащим правилам. Несправедливо, что всего лишь одно слово могло лишить меня кислорода и заставляло сердце пропускать удары, только чтобы через секунду снова загрохотать.
Несправедливо, что услышав его слова о том, что он хочет меня трахнуть, мои соски затвердели от возбуждения. Несправедливо, что он мог заставить меня хотеть его так сильно.
«Лучшее, что ты можете сделать, это направить изменения к наилучшему возможному результату».
Совет Веры прокрутился в моей голове, подбадривая к действию.
― Тогда сделай это.
Его ухмылка исчезла.
― Что?