Страница 10 из 64
Мучительно медленным движением его рука отпустила мое бедро, скользнула вверх по телу, словно перышко, по челюсти, чтобы заправить выбившийся локон за ухо.
Он наклонился ко мне, и я затаила дыхание.
― Да, но я буду спать только со своей женой.
Наши глаза встретились, и время остановилось.
Пока его глаза не дрогнули, и в зеленых глубинах не заискрился юмор, вызвав смех, который я не смогла сдержать. Я фыркнула, и он быстро последовал моему примеру.
Не успела опомниться, как мы оба смеялись до слез.
― Это твоя коронная фраза для соблазнения девушек?
Остин трахал все, что движется, как и я, только иногда вступая в отношения. Он хотел жениться, но, как я поняла, не сейчас.
― Нет, ляпнул первое, что пришло на ум.
― Боже, какая же ты шлюшка.
― Шлюшка, которая не собирается трахаться с друзьями, ― сказал он полушутя.
Я ахнула, прижимая руку к груди.
― Бедный Кинг. Должно быть, у него разбито сердце.
― Он прикладывал больше усилий для того, чтобы залезть ко мне в штаны, чем ты.
― Хммм... Может, нам стоит объединить усилия, чтобы уломать тебя, ― пригрозила я.
― Пфф. Если бы он столкнулся с нами, он бы не знал, как с нами справиться.
― Справедливо. Мы безумны.
Он поджал губы и нахмурился.
― Безумно круты, ― воскликнула я, протягивая к нему руку.
Не желая разочаровывать и всегда зная, что мне нужно, он шлепнул меня по ладони. Мне нравилось, что он не задавал лишних вопросов. Нравилось, что он подыгрывал мне и наслаждался игрой так же, как и я.
Все еще смеясь, мы направились к бару за еще одной порцией, намереваясь доказать, насколько безумными мы можем быть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Остин
Я не мог пошевелить ни единым мускулом. И не уверен, что смогу. Все болело. Места, которые, по моему мнению, не могли болеть, болели. Барабаны ― нет. Что может быть хуже барабанов? Весь чертов Транссибирский оркестр устроил концерт в моей голове. Пульсация была настолько сильной, что я не мог понять, где нахожусь и что это за ночь.
― Бл*дь, ― тихий стон раздался у меня за спиной.
Ужас пробежал по моей коже, заставляя гадать, кого я привел к себе. Затем прислушался к голосу, и понял, что, по крайней мере, вернулся вместе с Рэй. С нечеловеческим усилием и стоном, от которого испытывал боль, я перекатился на спину.
― Что за х*йня? ― Я даже не был уверен в том, что задал вопрос. Почему я испытываю столько боли? Что, черт возьми, произошло после того, как мы решили перейти к шотам? Как мы вообще здесь оказались? ― Сколько водки мы выпили?
Словно напоминание об ошибках, моя голова пульсировала на грани взрыва. Я прижал пальцы к вискам в бесплодной попытке унять боль.
― Слишком много. Недостаточно. Даже не знаю, ― ответила она, ее хриплый голос звучал так же паршиво, как я себя чувствовал.
Она перекатилась на спину, и мы оба уставились в потолок, лежа рядом друг с другом, пытаясь вспомнить, что, черт возьми, произошло. Я надеялся, что смогу отключиться и, проснувшись, почувствую себя лучше, но зов природы нарушил мои планы.
― Мне нужно отлить.
― Так сексуально, ― отпарировала Рэй.
― Я перехожу на режим очарования только для тебя.
― Мне повезло.
Я скатился с кровати и наблюдал, как она хлопает ресницами, ее макияж все еще безупречно наложен, в обрамлении вытянутых над головой рук, лежащих поверх темной копны волос. Однако когда я встал, простыня сдвинулась, и мое внимание быстро переключилось на обнаженную часть ее полной груди и самый идеальный розовый сосок.
Как у собаки Павлова, у меня потекли слюнки при виде этого. Мышцы напряглись, я боролся с мгновенным желанием заползти обратно в постель и всосать затвердевший кончик в рот. Я замер, ожидая, пока Рэй поймет, что меня так заворожило, но ее внимание привлекла моя обнаженная грудь, и только когда мой член начал твердеть, я почувствовал дуновение ветерка на чувствительной коже. Посмотрев вниз, обнаружил, что мой наполовину твердый член выставлен на всеобщее обозрение.
― Твою мать, ― вздохнула Рэй в благоговении.
― Твою мать! ― закричал я, хватая еще одно одеяло и оборачивая его вокруг себя. К счастью, Рэй сделала то же самое, потому что, бл*дь, было трудно сосредоточиться, когда она выпячивала свои сиськи. И тут я начал обдумывать все, что могло произойти.
Мы переспали?
Бл*дь. Мысль о том, что я переспал с Рэй, наполняла меня множеством противоречивых эмоций, но больше всего ― страхом от того, как это может повлиять на наши отношения, и ужасом от того, что я наконец-то заполучил ее, но не мог вспомнить. Чувствуя неустойчивость, я замер и оглядел комнату в поисках каких-либо признаков секса. Никаких оберток от презервативов. Никаких следов опрокинутых вещей. Никакой разбросанной одежды, ведущей от двери в стремлении добраться друг до друга.
Нет. Я покачал головой. Мы не занимались сексом. Я бы не смог забыть об этом ― независимо от того, сколько алкоголя выпил.
― Остин, что это за хрень? ― спросила Рэй более серьезно, чем я когда-либо слышал за все время нашего знакомство.
Она обвиняюще указала пальцем на то место, где я держался за простыню, и мое внимание привлек блеск золота. Словно в замедленной съемке, я поднял левую руку. У меня закружилась голова, единственная золотая полоска вокруг безымянного пальца расплылась. В груди защемило, и давление стало нарастать внутри и снаружи, пока я не почувствовал, что вот-вот потеряю сознание.
Из оцепенения меня вывел ее стон: она сидела на кровати, прижимая простыню к груди правой рукой, разглядывая на левой золотое кольцо ― такое же, как у меня. Время остановилось, мы оба пялились на свои руки, в то время как приходило осознание произошедшего.
― Мы не могли пожениться в Вегасе, ― прошептала она, словно умоляя меня подтвердить сказанное ею.
Но я не мог.
― Думаю... думаю, могли, ― ответил я.
Мой взгляд метался между двумя одинаковыми кольцами. Я взглянул на блестящий металл, который связывал нас, и во всем хаосе и потрясении появилась другая эмоция ― счастье. Прежде чем это успело перерасти во что-то иное, Рей начала смеяться. Сначала медленно, едва слышно хихикая. Затем от смеха она согнулась пополам, вытирая слезы с глаз.
― Почему ты смеешься? ― спросил я нерешительно.
Казалось, она была на грани нервного срыва, и я мог только представить, какое потрясение она испытала. Рэй никогда не хотела выходить замуж. По крайней мере, так она говорила. Как говорится, правда выходит наружу, когда ты пьян, так что, возможно, на подсознательном уровне она хотела выйти замуж. Хотя это, вероятно, не входило в ее планы, но я бы показал, как нам может быть здорово вместе.
В мои планы это тоже не входило. Все было не так, как я хотел, но я вспомнил слова своей бабушки, что даже причудливая свадьба в Вегасе ― это все равно брак и обязательства. Возможно, это было сделано ненамеренно, но, судя по кольцам, мы дали клятву, и я обещал себе, что сделаю это только один раз, и не шутил.
― Это шутка. Ты надел кольцо мне на палец, пока я спала?
― Нет, я бы так никогда не поступил.
Ее смех приобрел более панические нотки.
― Это шутка, верно? Не по-настоящему.
Отчаяние, сквозившее в ее словах, ударило меня в грудь, словно игла, проткнувшая воздушный шарик. Надежда сменялась раздражением и гневом. Она знала, что значит для меня брак. Она слышала, как я бесчисленное количество раз клялся, что женюсь только один раз. Как бы я ни пытался найти этому объяснение, она насмехалась надо мной ― издевалась над моими убеждениями. Пытаясь перебороть себя, я сделал медленный глубокий вдох и прошелся по комнате, сканируя каждую поверхность.
― Что ты делаешь?
― Должно быть что-то... какие-то документы.
― Нет, потому что это ― шутка.
В груди разрасталась боль из-за ее решимости свести все к шутке. Отодвинув в сторону кружевной лоскуток, я обнаружил плотный кремовый лист бумаги.