Страница 427 из 432
— Забавный калека здесь, — радостно объявила Защитница. — Произносит речь. Мы победили его, как мула, да?
— Тиран? — спросил Белый Рыцарь.
Почему он — ох. Герой закрыл глаза.
— Он захватывает стигийскую армию, — сделал вывод Ханно.
— А он вообще может это сделать? — пожаловалась голубь, слишком близко к его ушам, вызывая дискомфорт.
— Рабы без хозяина и возглавляющего их Именованного. Всё что досталось ему, — весело объявила Странствующий Бард.
Все их взгляды метнулись к их своенравному пятому члену, который стоял, оперевшись о деревянный столб одной рукой и с флягой в другой. Опорная рука, явно потная, соскользнула, и она чуть не ударилась головой о свою опору, прежде чем храбро попыталась притвориться, будто всегда собиралась так сделать. Ограда фыркнула, что было впечатляюще, учитывая, что в данный момент она была птицей.
— Где ты была, Эйдэ? — спросила Пепла.
— Встречалась с парнем по делу, — неопределённо ответила Бард.
— Ты самый ужасный конспиратор в мире, — заявила голубка. — Здесь нет никакой тайны, только уклонение от ответов и вопиющая проблема с алкоголем.
— Смысл нашей вылазки состоял в том, чтобы исключить Стигию из уравнения, — сказал Белый Рыцарь, игнорируя эту игру. — Мы потерпели неудачу.
— Но случайно вы вполне успешно попали в другую точку, так что на самом деле всё хорошо, — сказала им Бард с улыбкой.
Ханно нахмурился.
— И в чём же заключается успех?
— Возьмём как инструмент другого монстра, — сказала Эйде, поднимая в тосте свою фляжку. — Тем не менее, мои милые, сейчас, возможно, самое время встать на тапок. Скоро вас будет искать очень, очень мотивированная армия.
Герой взглянул на Жрицу, которая пожала плечами в знак полного согласия.
— Тогда отступаем, — сказал Белый Рыцарь, чувствуя себя несколько лишённым победы.
Когда они начали свой полёт, Ханно увидел, как Бард положила руку на бронированные плечи Защитницы и наклонилась ближе.
— Тебе случайно не нравятся истории о чудовищах, Рафаэлла? — спросила она.
— Продолжай, — ухмыльнулась левантийка.
Том III / 024 : Авангард
— Мой дорогой канцлер, я убил всю свою семью и использовал их кровь, превратив себя в мерзкую нежить, не для того, чтобы когда-нибудь услышать, что я чего-то не могу.— Император Ужаса Мстительный
К моему неудовольствию, мы потратили впустую ещё одну ночь в Денье. Отчасти из-за того, что мы торговались с герцогиней Кеган, которая, очевидно, в прошлой жизни была торговкой рыбой, а отчасти потому, что мы ждали, когда Двенадцатый легион закончит свой марш к нам.
Эти четыре тысячи человек по-прежнему возглавлял генерал Афолаби. Я уже встречалась с ним однажды, когда Одинокий Мечник устраивал беспорядки в городе, где как раз стоял Двенадцатый. Тогда на меня не произвела впечатления его неспособность справиться с растущей напряженностью в Саммерхолме, на него же не произвёл впечатления тот факт, что я устроила засаду на героя на его собственном заднем дворе, не предупредив его. Ни один из нас не был особенно рад видеть другого, но если мне придётся тащиться через Аркадию, я бы предпочла сделать это с тридцатью тысячами человек, чем с двадцатью шестью. Кроме того, мне редко приходилось иметь с ним дело напрямую: он находился под командованием маршала Значимой, а его легионеры оставались в своём лагере.
Потом нам потребовалось ещё три дня, чтобы переправить армию Деорайт через реку на рыбацких лодках и баржах, и всё возрастающие задержки заставляли меня лезть на стену. Чем дольше мы здесь задерживались, тем больше времени было у Дьяволиста, чтобы подготовить свою финальную игру. Я могла только гадать, как долго мы пробудем в Аркадии, и, что более важно, где окажутся ворота наружу. Я совершенно не контролировала эту часть.
Масего дал мне очень сложное объяснение по этому вопросу, связанное с равновесием, симметрией и тем, что показалось мне религиозным бредом, независимо от того, сколько математики он привнёс в эту солянку. Наверно, в его речах были какие-то метафизические смыслы, но если бы я хотела, чтобы на меня непонятно тараторили, я могла бы просто угостить людей выпивкой. Дьявол раздери, учитывая, что я практически взяла на себя управление казной Кэллоу, в наши дни я могла себе это позволить. Прогресс.
Лично моё понимание было много проще: моя воля была иглой. Открывая врата, я пробивала ткань междумирья в Аркадию, но то, где игла должна была выйти, чтобы вытащить меня из Аркадии, определялось тем, откуда я пришла и куда направлялась.
Ситуация с поставками была еще одной головной болью, и я никогда так не скучала по Крысе, как тогда, когда Значимая прислала мне на стол копию списка наших запасов для кампании. Маршал и генерал Афолаби, по сути, опустошили зернохранилища Денье и Саммерхолма, чтобы гарантировать нам автономность в течение нескольких месяцев, но была большая разница между вождением повозок с припасами по дорогам Кэллоу и через дебри Аркадии.
Улаживание этого вопроса заняло ещё два дня, затем ещё два, когда герцогиня Кеган настояла на том, чтобы переправить свои повозки через реку вместо того, чтобы полагаться на повозки Легиона. Вино во флягах моих офицеров стало ледяным, потому что температура в комнате, когда я услышал об этом, резко упала.
Со стороны Деорайт были разговоры о том, чтобы оставить второй обоз снабжения и не держать все пайки вместе, но после того, как я окинула взглядом стол переговоров, они «великодушно» отказались от дальнейшего обсуждения этого вопроса.
И вот теперь мы здесь, более чем двумя неделями позже той даты, в которую я хотела выступить.
Самые большие ворота, которые я смогла открыть, представляли собой равносторонний треугольник в семьдесят футов[40] в основании, так что пройти строем не было никакой возможности. Это должна была быть марширующая колонна, что вызвало ещё один раунд того, что я отказывалась даже называть препирательствами. Я знала, что такое пререкания — это был излюбленный язык всех моих близких друзей. В пререканиях была прямолинейность, приводящая в итоге к взаимному согласию. Это же было просто уродливое варево из недоверия и злобы. Маршал Значимая хотела, чтобы её два легиона прошли первыми, и генерал Афолаби поддержал эту идею. Герцогиня же Кеган предложила своей пехоте переправиться первой, явно подразумевая, что гоблинам нельзя доверять, иначе они могли устроить засаду для её армии на другой стороне. Тут Значимая вслух задалась вопросом, достаточно ли осталось от тела младшего брата Кеган, чтобы опознать после того, как Грэм Одноглазый убил его у Стены во время Завоевания. Прежде чем конфликт мог стать ещё более агрессивным, я стукнула кулаком по столу.
Он тут же сломался, и меня это нисколько не удивило, потому что в последнее время я чувствовала, что смогу пробить и железо, если очень захочу. Это ни в малейшей степени не обеспокоило меня, зато привлекло их внимание. Я сказала им, что это мои грёбаные ворота, поэтому мои люди пройдут первыми, ведомые мной, за которыми последует Четвёртый Значимой.
Следующим должны будут пройти Деорайт, а легион генерала Афолаби будет отвечать за арьергард и прикрытие нашего обоза с припасами. С тактической точки зрения вся эта диспозиция была дерьмовой, и никому не нравился компромисс, но, очевидно, ломание мебели делало людей менее склонными спорить по незначительным деталям.
Впоследствии Разбойник сообщил мне, что по лагерям пошли слухи о моей вспыльчивости, но я сомневалась, что даже Блэк смог бы с улыбкой выдержать эти бесполезные разборки. Что касается Верес, что ж, она бы действительно отправила их остужать пятки, выкопав ямы и заполнив их минимум дважды к настоящему времени.
40
Около двадцати одного метра, тридцати сантиметров.