Страница 419 из 432
Хакрам даже не взглянул, как они убегают в ночь, всё его внимание было приковано к Вору.
— Поговорим, — сказал он, и это не было предложением.
— Для кучки злодеев вы слишком много болтаете, — вздохнула женщина.
Всё же она подала ему знак следовать за ней, её костяшки пальцев ударили в дверь так мимолётно, что он едва увидел. Дверь открылась, и их впустили внутрь. Это место было настоящей дырой, как и следовало из внешнего вида. Однако после нескольких лет учёбы в Военном Колледже Хакрам не был новичком, и смог заметить, что здесь его носу не приходилось иметь дело с облаками макового дыма, висящими в воздухе — неотъемлемой частью подобных мест.
Дюжина мужчин и женщин внутри, разбросанных по столам, молча наблюдали за ним, когда он последовал за Вором в тускло освещённую нишу в углу. На столе у неё уже стоял кувшин с элем, и по дороге она стащила кружку с другого столика, чтобы наполнить её. Деревянный стул заскрипел под тяжестью, когда высокий орк сел и, сделав глоток, постарался не поморщиться. С таким же успехом в эле могла бы плавать крыса. Она же не могла пить то же самое, не так ли?
— Мёртвая Рука, — произнесла Вор. — У тебя появилось замысловатое прозвище. Достаточно броско. У Праэс есть склонность давать громкие названия.
— Ты была там, когда я это заслужил, — сказал Хакрам.
Героиня засмеялась, откидывая назад чёлку.
— Так вот в чём дело? — спросила она. — Вы затаили обиду, Адъютант?
Её усмешка была почти весёлой.
— Не стоит, — сказала она. — Теперь мы на одной стороне. Надо поладить.
Хакрам терпеливо отставил кружку.
— Кэтрин любит видеть хорошее в людях, — сказал он. — Что они всё понимают. Что они сдержат свои обещания.
— Наивно для злодея, — сказала Вор.
— Чаще всего это окупалось, — сказал Адъютант. — Доверяйте людям, и они почувствуют необходимость соответствовать.
— Я глубоко польщена тем, что её Милостивое Величество Обретённая сочла нужным сделать меня приспешником, конечно, — улыбнулась Вор. — Да здравствует королева!
— Конечно, — спокойно продолжал Хакрам, — иногда некоторые думают воспользоваться её доверием, чтобы использовать свой второй шанс против неё.
— Такое впечатление, что рыба, которую она продаёт, слегка с душком, — с сарказмом выдала Вор.
Мёртвая рука Адъютанта молниеносно скользнула по столу и схватила женщину за горло. Он отшвырнул стол, поднимаясь, и ударил её о стену с такой силой, что дерево разлетелось вдребезги, как глина. Он услышал, как в комнате рядом с ними вынимают хор ножей, и слегка повысил голос, продолжая душить героиню.
— Хоть один из вас пошевелится, и я сверну ей шею, — мягко сообщил он им.
Все тут же замерли.
— Когда люди совершают ошибку, Вор, и нацеливают нож ей в спину — они обнаруживают поджидающего меня, — продолжил он все тем же мягким тоном. — Итак, то, что я сделал сегодня вечером, заставит тебя возненавидеть меня. И это прекрасно. До тех пор, пока ты помнишь нынешний страх в своих внутренностях. Прислушайся к этому страху, если подумаешь о том, чтобы наброситься на неё. Потому что я буду наблюдать, и, в отличие от Кэтрин, я не верю во второй шанс. И ещё меньше в третий.
Он отпустил её, позволив ей, задыхаясь, упасть на пол.
— Приятного вечера, — вежливо сказал он. — Я с нетерпением жду возможности поработать с вами.
Он ушёл, и ни одна душа не посмела остановить его.
Том III / Злодейская интерлюдия: Выступление
— Если Творение не моё, то какая вообще необходимость в Творении? — Императрица Ужаса Торжествующая, Первая и Единственная Её Имени
— Они думают, что загнали нас в угол, — сказал Фазили.
В этом тоне был сарказм, его интонация на мтетва подразумевала насмешливую иронию — он произнёс слово «думать» с тем же звуком, что и слово «дурак». Ветер яростно хлестал город, когда он поднимался в небо, сила, которую Акуа призвала, отрывала Льес от твёрдой земли и тянула его вверх.
Последствия сотворённого ею ритуала всё ещё горели в её костях, пульсируя в такт сердцебиению. Это была самая масштабная из её работ, затмившая даже две Малых Бреши, которые она совершила за свою жизнь, и это было волнующе. Следы этого чудовищного колдовства будут пронизывать регион на десятилетия вперёд, ещё долго после того, как исчезнут все следы фейри, в настоящее время топтавших его.
Стоя на вершине самого высокого бастиона городских ворот, Дьяволист и её смертный заместитель наблюдали за раскинувшейся внизу армией Лета. Множество легенд, признала она, изучая сверкающие ряды. Но у неё тоже была одна, и её хватит чтобы уравновесить шансы.
В рядах врага были два принца и принцесса — самая сильная фигура, которую Летний Двор мог разыграть, не посылая в бой саму Королеву. Одна из них стояла на голову выше остальных: та самая принцесса, которая, начав плавить крепостные стены с помощью грубой силы, заставила Дьяволиста запустить свой ритуал раньше задуманного. Учитывая каскадную природу заклинаний, вплетённых в стены, если бы принцесса фейри продолжила своё наступление дольше, весь внешний вал рухнул бы вместе с большей частью армии темнокожей аристократки.
Неважно. Акуа всё равно планировала использовать ритуал, как только враг сделает свой ход, хотя она ожидала нападения тысяч, а не одного фейри. Акуа пришлось признать, что в высшей касте Прекрасного Народа не было ничего, над чем можно было бы насмехаться. Среди всех существ, которых она могла призвать, лишь горстка непристойно древних дьяволов могла сравниться с их силой. У неё было трое этих существ, вызванных, как оказалось, совершенно симметричным совпадением. Боги Внизу иногда считали нужным вручать дары своим самым верным, — и кто ещё, кроме неё, мог претендовать на этот титул?
— Урожай был обильным, — сказала Дьяволист. — Давайте пожнём плоды в полной мере.
Конечно, ритуальный комплекс для превращения Льеса в летающий город-крепость был не тем, который она строила все эти месяцы. Столь простой ритуал не потребовал бы от Акуа направить все имеющиеся в её распоряжении ресурсы в город. Нет, всё, что она сделала, это активировала вторичный массив, который она изначально разработала в качестве меры безопасности на случай, если Легионы Ужаса заявятся слишком рано. Именно по этой причине она впустила всех этих беженцев с юга за свои стены, даже если они, как грызуны, опустошали её амбары: в крайнем случае они могли бы послужить приемлемым топливом. Теперь же в этом не было необходимости: прежде чем отступить, ей удалось заполучить Герцогиню Лета в ловушку, и благородного фейри было более чем достаточно для этой цели. Дьяволиста устраивал подобный исход. Если город будет полон беженцев, это может помочь выстоять против Обретённой, если наступит час расплаты. А если нет? Что ж, всегда было применение такому большому количеству жизненной силы.
Верховные лорды Праэс знали, как превратить резню во власть, лучше, чем кто-либо другой, живой или мёртвый.
«Интересно, что именно заставило фейри напасть? —подумала она. — Неужели пленение герцогини?» Реакция казалась слишком запоздалой, прошли недели, прежде чем произошло нападение. До недавнего времени они довольствовались тем, что сражались с ней на равнинах юга, справедливо опасаясь оберегов, защищающих её крепость. Инстинкты Акуа подсказывали, что Обрётенная приложила тут руку, но последние новости говорили о том, что она в Лауэре распинает дураков.
Дьяволисту пришлось подавить желание закатить глаза, когда она услышала, что после того, как Оруженосец вошла в город, была предпринята попытка сопротивления. Как будто у таких, как Сатанг Безродная и Мурада Калбида, было достаточно сил, чтобы помешать таким, как Кэтрин Обретённая. У противницы Акуа были недостатки, но она обладала силой, достойной Имени, на которое претендовала, и с каждым годом становилась всё более Праэс. Пара отбросов из Пустоши были не более чем пылью перед лицом подобной мощи.