Страница 415 из 432
В детстве он часто задерживался рядом с отцом и дядей Амадеем, когда те использовали имперские дела как предлог, чтобы выпить и поругаться, и одной из его любимых игр была «сможешь ли ты победить». Он требовал от этих двоих плана, как победить всех, от Мёртвого Короля до компании легендарных героев, и всегда получал ответ. Пока не попросил у них план борьбы с Рейнджером. Они обменялись взглядами, а затем его дядя улыбнулся поверх своего бокала. Нету, — ответил он тогда.
Наблюдая за работой лучшего подмастерья Рейнджера, Масего начинал понимать почему. Граф даже не понял, что в него целятся, пока первая стрела не попала ему в грудь. Когда он падал, вспыхнул огонь, но вторая стрела всё равно пригвоздила его плечо к земле. Третья прошла через его левое колено, обездвижив его окончательно.
— Делай своё дело, — сказала Лучница, махнув рукой так небрежно, как будто не стреляла только что в божка трижды средь бела дня.
Масего собрал достаточно концентрации, чтобы активировать рассеянные компоненты, которые он оставил вокруг области, где они убили последних два патруля. Граф поднялся в воздух, вокруг его конечностей образовались оковы из разрядов света. Это должно было держать его в плену столько времени, сколько им было нужно, и поэтому первый шаг их плана был завершён. Подмастерье разогнал вокруг них оберег маскировки, поскольку ни один из них больше не использовал свои Имена, и направился к своему пленнику.
Прошло больше месяца с тех пор, как Кэтрин отправила их на юг, чтобы «заманить Летний Двор в ловушку и заставить напасть на Дьяволиста». Масего был уверен, что эта идея имеет стратегический смысл, но его это особенно не заботило. Только теперь он понял, что Кэтрин использовала его рвение заполучить несколько высококачественных образцов фейри для исследований, чтобы заставить его выполнить настоящую работу. Да уж, с каждым месяцем Кэт становилась все более прагматичной. Во всяком случае, отправиться на юг таким образом уговорили его, но он задался вопросом, почему согласилась Лучница. И прямо спросил её об этом. Оказалось, что её тоже отправили не как солдата для использования в войнах Оруженосца, а в качестве ценного эксперта по фейри, одолженного у Убежища.
— Эх, просто оставаться в армии было бы скучно, — ответила она. — Хакрама больше нет поблизости, чтобы с ним спарринговать.
Адъютант как-то рассказывал ему во время одной из их ночных игр в шатрандж, что эти «спарринги» в основном состояли в том, что Лучница избивала его до синяков, пока ей не начинало хотеться выпить, что, к счастью, случалось часто. Масего легко поверил орку: эта женщина, похожая на иностранку, принесла в своём рюкзаке больше выпивки, чем пайков, и настояла, чтобы они останавливались в деревнях для пополнения её запасов.
— Это кажется слабой мотивацией, — сказал он.
— Мысль о том, чтобы схлестнуться с Сахелиан, действительно вызывает у меня приятную дрожь, — призналась женщина. — Ну и…
«М-да…» — подумал маг. Он мог понять невысказанную причину.
Мальчиком он иногда задавался вопросом, почему его отец не руководил Бедствиями. В конце концов, он был самым могущественным среди них, способным стереть город с лица Земли за одну ночь. Ему всегда нравился дядя Амадей, но симпатия обычно не бралась в расчёт, когда дело касалось злодеев. Командование принадлежало сильнейшему, таков был обычный порядок вещей. Но в этом случае? Он научился чему-то лучшему. Масего, вероятно, мог бы убить Кэтрин, если бы действительно захотел. Потребовалось бы по меньшей мере два дня подготовки, но это было выполнимо даже с той силой, которую она получила в Аркадии. Однако он не хотел этого делать, и не только потому, что взваливать на себя её бремя было бы ужасно неудобно для его исследований. В ней было что-то такое, что… Это было трудно объяснить. Иногда он сравнивал это с тем, как меньшие небесные сферы вращаются вокруг больших, но это игнорировало некоторые фундаментальные аспекты испытываемого им самим притяжения. Это было тепло, приятно и почти вызывало привыкание — быть частью семьи, окружающей Кэтрин Обретённую. Это пьянящее чувство принадлежности, то, как, когда она говорила, ты верил, что нет ничего, чего ты не мог бы сделать. Подмастерье, как правило, не получал удовольствия от «приключений», но он считал, что его жизнь была бы скудной, если бы он не последовал за Оруженосцем в её походах. И поэтому он больше не задал Лучнице никаких вопросов, потому что ни одному из них не было бы комфортно от того, куда заведёт их этот разговор.
Некоторые вещи лучше было не говорить, и, в конце концов, он не был склонен раскрывать слишком многое этой незнакомке. Несмотря на то, что было почти невозможно заставить эту женщину заткнуться, Масего до сих пор почти ничего не знал о ней или о том, на что она способна. Он подумал, что это не случайность.
Они поспешили по дороге к Графу. Его ритуал прорицания, приспособленный для заблаговременного обнаружения признаков присутствия фейри, избавлявший от прямого с ними столкновения и их ответной реакции, сказал ему, что патрулей нет ближе, чем на полдня пути. Тем не менее, их сегодняшние действия были равноценны установке маяка для тех, кто их ищет. Чтобы всё получилось, следы нужно убрать, пока их никто не обнаружил. В чём он уже не был уверен.
Ни один из них, как оказалось, не был особенно хорош в планировании. Подмастерье обычно позволял Кэтрин и Хакраму выполнять такого рода работу, Лучница же призналась, что её планы обычно не заходили дальше, чем «сражаться с врагом, пока он не умрёт».
Он согласился выпить с женщиной только один раз по пути на юг, когда они придумывали свой план подтолкнуть Лето к нападению на Дьяволиста. Они пытались угадать, почему Льес до сих пор не подвергся нападению, когда два города на его флангах уже были захвачены Летом. Масего вспомнил древние, но мощные чары, защищающие город, и вторая Именованная согласилась, что это заставит фейри задуматься. В конце концов, они были исключительно чувствительны к границам.
Поэтому Именованным нужно было облегчить Лето атаку на город. К сожалению, ни один из них ничего не знал о военной тактике.
Подмастерье, однако, когда-то составил исчерпывающую карту оберегов в стенах Льеса перед одноимённой битвой. Они согласились, что утечка этой информации должна помочь.
Итак, он записал все данные на пергаменте, они обнаружили небольшой патруль фейри и передали им. Ну, по крайней мере, попытались. Капитан фейри приказал им немедленно встать на колени и поклясться в верности Королеве Лета или быть уничтоженными, Лучница предложила им альтернативу — выпить вместе, а фейри обиделись на это. Четверть часа спустя у них было пять трупов фейри, которых ей пришлось убить разбитой бутылкой, и они ни на йоту не приблизились к своей цели.
Они попытались снова: привлекли еще один небольшой патруль и просто, оставив свиток с информацией на земле, спрятались. Фейри подожгли пергамент и начали прочёсывать окрестности. Спустя ещё пять трупов, они согласились, что дипломатия, похоже, не работает. Необходимы альтернативные варианты.
Задаваясь вопросом, что бы сделали отец и инкуб в подобной ситуации, Масего пришёл к выводу, что захватить фейри и записать информацию в их разум, прежде чем выдавать их Двору, было наиболее целесообразным решением. Предложение Лучницы просто вырезать все детали на трупах фейри, он отверг, как вероятно-ошибочное, поскольку не было никакой гарантии, что те просто не сожгут трупы на месте, как это было со свитком.
Они устроили засаду на третий патруль, оставив капитана в живых, а Подмастерье достал свои инструменты, чтобы поработать с силами, являвшимися эквивалентом того, что у смертных называлось сознанием. К сожалению, там не хватило места для записи информации. Как сущности, которые не учились, в разуме фейри не было места для чего-то нового, кроме того, что уже было там. Вырезание некоторых ненужных вещей, таких как способность видеть или знание об использовании магии, привело к неподвижным телам с пустыми глазами. Хуже того, очевидно, лишение способности двигаться также мешало им дышать.«Отвратительная конструкция», — жаловался Масего.