Страница 4 из 12
– Тихо, ребята!
Услышали, конечно, не все и не сразу, поэтому пришлось подойти к каждому, склониться и сказать на ухо:
– Учитель сказал тихо.
После таких внушений даже самые громкие быстро смолкли, пока не подошла. Я улыбнулась приветливо, представилась, точно зная, что никто с первого дня имени не запомнит. Заскользила глазами по бейджикам на форме – мне же тоже каждого запомнить надо. И чем скорее, тем лучше. Нескольких уже узнала, но не лично: родители постарались. Три самых активных мамочки: Ногач, Подольцева, Мельницкая. Как только с составом детей определились, они первыми чат создали и день через день обсуждали, как первое сентября отметить и куда детей сводить. Благо, нашлись родители, которые сказали, что кафе для первого дня в школе – перебор. И я с ними была полностью согласна. А сейчас смотрела на их детей: Платона, Свету и Диму, заранее представляя, сколько придётся копий об активных мам сломать. По опыту знаю: такие будут чаще детей в школу ходить и требовать, чтобы им объяснили, как и что решать. Потому что ребёнку сложно, а надо, чтобы пятёрки были. Мама всегда говорила, что это самое сложное в профессии учителя: учить родителей отпускать детей в свободное плавание. Хотя есть такие, кому не просто отпускать не требуется – сами детей давно отпустили.
Кажется, отец Насти Голицыной как раз из таких. Няню в родительский чат вместо родителей добавлять – это что-то новенькое. Обычно в первый год занятые родители пытаются хотя бы делать вид, что заинтересованы. Вторая сторона сложных родителей…
Видела я таких, как этот Голицын. Самоуверенный, знает себе цену, но больше – цену своим деньгам. И времени у него на ребёнка никогда не было, нет и не будет. Хотя почему мама не пришла, другой вопрос. Но отчего-то с мамы сразу спрос меньше, наверное, пресловутая женская солидарность включилась.
Я проводила глазами высокую фигуру и тут же эти самые глаза закатила: кто бы сомневался, что няня с дочкой в одну сторону пошли, а он в другую. Пообещала себе, что к Насте обязательно подход найду, хотелось верить, что мы подружимся.
Телефон в кармане взорвался громким криком саундтрека из аниме. Блин, надо бы вспомнить, что каникулы закончились, и пора менять рингтон, ведь учительнице нельзя такие песни на звонок ставить.
– Ну что, отмучилась со своими крысёнышами?
– Лен, ну мы же договорились не называть так детей, – ответила я со смехом. Но на всякий случай оглянулась: нет ли кого из родителей поблизости?
– Ладно-ладно. Когда освободишься? Я заеду. И не вздумай отказываться, у меня, между прочим, день рождения сегодня, если ты не забыла.
Как тут забудешь про день рождения лучшей подруги? С Ленкой мы дружили с рождения, двадцать семь лет в этом году отмечать будем. Она у меня из тех, на кого смотришь и белой завистью завидуешь. Яркая, как фейерверк, и такая же запоминающаяся, не то что я. У Ленки и волосы цвет меняли в зависимости от сезона, и сама она всегда была как ртуть подвижная. Устроилась работать в солидной лаборатории крупного медицинского холдинга, умеет говорить в лоб, даже если правда неудобная. В каждом новом романе всю себя отдавала, а отпускала легко, без лишних слёз. Я очень любила Ленку, жаль, мне такой никогда не стать…
– Эй, ну что ты там, идёшь? Меня сейчас за парковку оштрафуют!
Легка на помине. Высунувшись из окна, закричала, не обращая внимание на прохожих. Хорошо хоть я попросила её в паре кварталов от школы остановиться. Её мятный мини купер и так внимание привлёк, а вдобавок с красными волосами и жёлтым худи получился сумасшедший светофор.
– Что за старческие туфли? – выдала Ленка, когда я села на пассажирское сидение. Брезгливо ткнув в носок классических бежевых лодочек острым ноготком, она поморщилась. – Викусик, ну правда, тебя эта хрень на десять лет сразу старит. Нет бы прийти на двенадцатисантиметровых шпильках в мини. Все ученики бы твоими стали!
– Ага, – фыркнула я, представив, – выпускники, да? На первые пять минут, пока меня не уволят.
– Да понимаю, не дура, – цокнула Ленка и достала вейп. Глубоко затянулась, наполняя салон запахом манго и хвои. – Поехали в Бабму, выпьем по паре коктейлей, а потом завезу тебя переодеться. У нас сегодня ночной рейд по клубам в планах.
– А у меня завтра работа, – осадила я, тоскливо вздыхая: почему кому-то праздник, а кому-то с места в карьер и до финиша загнанной лошадью мчаться?
– Завтра суббота, – строго сказала Ленка. – И не надо мне заливать, что тебе в воскресенье надо сдать стопятьсот отчётов по успеваемости, учебный план на год и схему по завоеванию мира. Завтра сделаешь свои дела, а сегодня оторвёмся.
Спорить с Ленкой всегда было сложно, она прёт напролом. Я, конечно, говорить «нет» умею, но не в этот раз. Права она, и знала это.
Пока ехали, отвечала на многочисленные вопросы в чате. Уже посыпались, хотя я всё объяснила родителям, а ученикам выдала распечатанную памятку, где большими буквами написано, что надо принести в понедельник. Ожидаемо, треть учеников эту памятку уже потеряли, вторая треть отдала родителям, но им надо уточнить, вдруг они что-то не так поняли. Оставшиеся, слава богам, молчали. Видимо, сами во всём разобрались. Голова уже гудеть начала, глаз потихоньку дёргался от каждого тихого «бзинь» в телефоне.
– Вик, они вообще знают, что такое «рабочее время»? – простонала Лена, потягивая ярко-синий коктейль.
– Нет, – вздохнула я. Да, об этих вечных буднях за лето тоже благополучно забыла. – Некоторые и в одиннадцать вечера могут написать. Учитель для них никогда не должен спать.
– Ага, а ещё срать, жрать и трахаться. Кстати о последнем, что там у тебя с Кирей?
Ленка всегда произносила его имя с грассирующей р, подражая чужой картавости.
– Да что там с ним… Ничего. Как в марте расстались, так и не виделись больше. Не писал, не звонил.
– Это я помню. Но думала, может, объявится к началу учебного года? Решит деньги вернуть…
– Не начинай, и так тошно. – Залпом допила коктейль, чувствуя, что он был явно не последним.
– Знаешь, для человека, которого кинули на пол ляма, ты слишком спокойна. Я бы…
– Тихо! – я резко пригнулась к столу, Ленка машинально повторила за мной.
– Ты чего? – зашептала, распахивая глаза.
– Там отец моей ученицы.
– Какой из них?
– Вон тот, высокий.
– Они оба высокие!
– Тот, что выше!
– Фига се, генофонд нации!
Голицын ушёл, не заметив нас за пальмой, а меня вдруг на смех пробрало: хороша учительница. Едва школьные двери закрылись, уже на столе лежит. Выдохнула, выпрямилась и решительно сказала:
– Ладно. Поехали день рождения отмечать, что ли.
Четвёртая глава
Выбор первого места для встречи говорит о человеке больше тысячи слов. Кафе-бар прямиком из тропиков, официантки бы ещё хулу начали танцевать и венки на шею вешать, вышло бы сто процентное погружение. Ответив администратору зала, что меня ждут, я пробирался по зелёным джунглям к дальнему столу у окна. Мужчина сидел спиной, голубой пиджак в тонкую белую клетку явно на заказ сшит.
– Здравствуйте, – сказал я, останавливаясь и протягивая руку. Она так и зависла в воздухе, когда мой новый партнёр поднял глаза и широко улыбнулся.
– Привет, Вить.
Я застыл, вытаращился на Глеба, горло спазмом сжало, ни одного слова не выдавить. Опустил руку, посмотрел на папку, лежащую на столе, и верхняя губа сама собой приподнялась, как у дикого зверя. Думал: отпустил и забыл. Трижды ха! От одного вида бывшего лучшего друга волосы на загривке дыбом встали.
– Я тоже очень рад тебя видеть, – продолжал улыбаться Глеб, показывая на кресло. – Присаживайся. Мы с тобой вроде как партнёры теперь, так что… Ну чего ты застыл? Садись, говорю, в ногах правды нет.
Машинально упал в кресло, глаз с Глеба отвести не в силах. Совсем не изменился, хотя с чего бы? Та же небрежность, с которой всегда людям в душу забирался без усилий. И в глазах не насмешка – подкупающая искренность.