Выжить нельзя умереть

— Эльдар, страховка Эльриана уже не просьба, а приказ. Всю дорогу от Терры до дворца его должны сопровождать твои, запомни, именно твои люди. Что-то непонятное вокруг него затевается. Пока не выясним, не спускать глаз, но ему не мешать, даже если он вдруг решит рвануть обратно на Терру. Просто страховать, но плотно, желательно с видеозаписью тех, кто вокруг него крутится! А до его приезда, завтра-послезавтра организуй встречу: я, ты, Эдмонд, Герхард Грасс и его жена. Поделимся фактами и подумаем, что может значить такой интерес к Ри.

— Хорошо, отец, все сделаю.

— И сам подумай, чем такой интерес может быть вызван.

— Появилось у меня пара соображений, но уж больно фантастические, да и Ри нужно пару вопросов задать для их подтверждения.

— Сначала все обсудим сами, а потом и с ним обязательно нужно будет переговорить.

«Мозговой штурм» состоялся через 2 дня. Собрались трое представителей императорской семьи, чета Грассов, а так же решено было пригласить второго заместителя главы департамента нацбезопасности полковника Хелвина Саарте, тоже ярого противника Эстибальда, полностью поддерживающего Эльдара.

— Эльриан возвращается через 15 дней, — сообщил Император, — я послал ему сообщение, что бы он точно сообщил маршрут и даты пересадок.

— Отец, — высказал свое мнение Эльдар, — может, будет лучше отправить за ним семейный крейсер?

— Это без сомнения более безопасно, но может насторожить наших неизвестных противников, — выразил свои сомнения Герхард Грасс, очень похожий на старшего брата такой же высокий, сероглазый, но с более светлыми волосами. — А наша цель, не только обеспечить безопасность принца, но и выяснить, кто проявляет к вашему сыну, Ваше Величество, такой интерес и каковы его цели.

— В таком случае нужно создать впечатление, что принц Эльриан воспользовался вашим крейсером неожиданно для себя. Найти члена императорской семьи, которого можно посвятить в наши опасения и который имеет причины отправиться на Терру и «случайно» встретиться с Эльрианом в космопорту, например, на Селене, — предложила супруга Герхарда Розамунда. — а лучше прямо на Терре.

— Это хороший вариант, но нужно действовать быстро, до вылета Ри с Терры. — заметил Эвальд.

— Могу полететь я, — вызвался Эдмонд, — с Сабриной. Мы все равно собирались провести искусственную коррекцию пола будущего ребенка, хотим девочку.

— Но то же самое спокойно делается и у нас! — возразил Эвальд.

— Делается, но найти предлог лететь на Терру всегда можно. Если сроки Сабрины не будут совпадать, то она останется ждать, а я срочно вылечу обратно, могут же у кронпринца быть неотложные дела. Я сегодня же переговорю с врачом Сабрины, самой Сабриной и мы решим вопрос в течение 3-х — 4-х дней, обещаю.

— Хорошо, этот вопрос решили, — продолжил Эвальд, — теперь давайте подумаем, почему такой интерес к моему младшему сыну? Именно младшему, хотя резонно было бы свалить заговор на одного из старших.

В этот момент в разговор вступил молчавший до этого полковник Саарте:

— Ваше величество, я тщательно проанализировал записи ваших разговоров с Ее Величеством, герцогом Гаральдом и документы, которые он представил вам. Там есть кое-что интересное. Кроме того, собрал доклады наших сотрудников, наблюдающих за Его Высочеством Эльрианом в течение года. Разрешите представить выводы.

— Разрешаю, только, пожалуйста, давайте без громкого титулования, тема важная, не нужно ее смысл замазывать в этих Высочествах и Величествах. Просто императора и принца вполне достаточно. Говорите, барон.

— Ва… простите, мой император, я исходил из стандартного человеческого мышления. Что мы имеем — четыре сына, старший — наследник, средний ему помогает, они дружны с детства, оба довольны своим положением, оба взрослые мужчины, и вряд ли поддадутся чужому влиянию. Третий сын не видит себя никем, кроме архиепископа, религиозен, тоже не подходит. Четвертый. Значительно моложе братьев, значит привязанности большой нет, надежды на трон тоже. Можно заподозрить в нем амбиции, огромную обиду на судьбу, тщеславие, перечислять все долго. При стандартном подходе, не зная конкретного человека, можно. К тому же на вопрос, почему он избрал Морионскую академию принц Эльриан неоднократно отвечал, что как младший сын не видит места для себя в семейном бизнесе и должен найти свой собственный путь.

— Так, стоп, хочу спросить, Эльдар, почему мне об этом не докладывали?

— Отец, считали, что Ри так выполняет ваш приказ скрывать свое происхождение и свою семью. О том, что у него есть средства, знали все, он даже неоднократно выручал деньгами однокурсников, а подработку объяснял нежеланием платить за второй факультет из родительских денег, раз уж учится на нем в тайне от семьи. Вот об этом я как раз докладывал.

— Хорошо, продолжайте, Хелвин.

— Итак, как я говорил, не зная конкретного человека можно предположить, что после соответствующей обработки, данного принца можно использовать в своих целях. А чтобы окончательно оторвать его от семьи, разрушить все родственные связи, толкнуть на полный разрыв, нужно устроить провокацию, надо, чтобы его совершенно беспочвенно обвинили бы в заговоре, унизили допросами, отправили в заключение, наконец. И тут появляются добрые люди, спасают, сочувствуют, обещают золотые горы, и все, клиент готов. Он видит в вас друзей, спасителей, семью ненавидит — готовый лояльный претендент на престол, который выполнит все «дружеские» пожелания. Дальше заговор, уже настоящий, гибель как минимум наследников, как максимум — всей семьи, на престоле марионетка, и планета в ваших руках. Кстати, именно этот сценарий и описал герцог Эстибальд Ее Величеству, а она уже вам.

Харальд Саарте прервался и выпил глоток воды.

— Очень интересная картина, барон, но имеются слабые места, — произнес Эвальд, — давайте я начну критику, а вы все возражайте, попробуйте меня опровергнуть. Пункт первый, Эстибальд. Всем известны его амбиции, неужели вы считаете, что он станет прикладывать усилия, что бы посадить не престол очередного моего сына?

Эвальд обвел всех взглядом.

— Тут все просто, отец, — первым высказался Эльдар, — старого дурака могли использовать втемную. Сказали, что нужно посеять раздор в семье императора, зародить у народа сомнения в ее единстве, он и купился.

— Хорошо, это принимается. Теперь пункт второй. Я не поддался на разоблачение герцога, не поверил и Эльриана прессинговать не стал, как собственно и произошло.

— Вот тут и наступает главная опасность для вашего сына, — вступила в разговор Розамунда, — в этом случае его похищают, уверяя, что спасают от расправы на родине, а дальше все зависит от его поведения, если он верит и соглашается на сотрудничество — смотри сценарий полковника Саарте.

— А если нет, — спросил Эдмонд, — зная Ри, это наиболее вероятный вариант?

— Тогда все еще хуже. На принца начинают давить, — предположил Герхард, — поверьте, есть много способов сломать человека, особенно неподготовленного, молодого, не сталкивавшегося с насилием в отношении себя. От моральных и психологических до чисто физических и применения специальных препаратов, запрещенных, но имеющихся у определенных служб. На выходе — та же безвольная марионетка, иногда почти овощ, но нашим заговорщикам это и нужно, не так ли?

Эвальд непроизвольно сжал кулаки. Лицо покраснело от гнева. Эльдар положил руку на кисть отца, успокаивая его.

— А если, зная характер моего брата, они скорее уничтожат его, чем сломают? — спросил он.

— Это вряд ли, хотя при упорном сопротивлении объекта, можно просто переусердствовать со средствами убеждения. В таком случае у них должна быть запасная кандидатура на престол, — заметила Розамунда.

— Эсташ! — воскликнул Эдмонд, — вот зачем было ссора Эстибальда с сыном и взятие под крылышко внука! Все укладывается в версию полковника.

— Тогда кто же эти кукловоды, которых мы пока не знаем? — спросил Эльдар.

— А это уже другое расследование, — сказал Герхард, — и ключ к нему — наблюдение за принцем Эльрианом.