Страница 107 из 140
Эльриан кивнул, сказал: — Спасибо! — и, махнув рукой, вместе с Джанни вышел из комнаты. На оставшегося Мишеля уставились три пары любопытных глаз. Он как бы смутился, потупился, и сквозь зубы проговорил:
— Вот видите, нашему принцу ничто человеческое не чуждо, — сделал паузу, и продолжил:
— Слышали, наверное, о скандале перед его днем рождения? Так вот, только что позвонила его причина.
— Это та южноафриканка? — спросил Донатан, — мама говорила, что он на нее истратил колоссальную сумму! Дамы долго это обсуждали, ее величество была очень возмущена!
— Как всегда. Как вы думаете, почему отец с ним помирился и день рождения в итоге не отменил? Потому что наш гордец все же соизволил сказать ему правду, не стал вставать в позу оскорбленной невинности, пожалел отца. Правда в том, что это действительно новое увлечение, причем взаимное. Я свидетель. Дамочка очень симпатичная, экзотическая, а связь с Миланой Юнни, видимо, себя уже исчерпала. А самое главное в том, что Эльриан просто даму фактически спас. Джудит рассталась с мужем, рассталась по-плохому, тот был пьяница, часто поднимал на нее руку, а когда стал поднимать на пятилетнего сына, она от него ушла, как-то перебивалась с хлеба на воду, все, что зарабатывала, тратила на сына, а тут случилось, как всегда неожиданно — куча проблем, сын болел, на работе ждать не стали, уволили, в общем, сплошное отчаяние. Вот в такой момент она принца и встретила. У того тоже было паршивое настроение, девушка от ворот поворот дала, в общем, договорились, поехали к ней, а тут муж заявился, стал ей угрожать, что сына отберет, если не вернется. Доходов и своего жилья у нее нет, так что суд он выиграет, с кулаками на нее полез, а нарвался на Эльриана, тот ему навалял и выкинул вон, а на следующий день выкупил даме тот дом, что она снимала, денег на ремонт оставил и на первое время на жизнь. Дамочка согласилась только на беспроцентный займ, но теперь наш принц для нее — рыцарь на белом коне, спасший от дракона, не меньше. Император как узнал всю правду, так и помирился с сыном. Ну а чувства у них все же есть, сам видел, искры так и проскакивают.
— Значит это правда, что говорят, будто его только дамы в возрасте привлекают? — полюбопытничал Питт.
— А ты как думаешь? Вот представь себя на его месте. Девицы осаждают, каждая вторая под венец затащить мечтает, а у него обязательства перед планетой, отец наверняка уже невесту выгодную Эллане присмотрел. А у вдов, разведенок и замужних дам в возрасте мыслей о браке с юнцом на 10 лет их моложе, обычно нет, весь вопрос или в банальной неудовлетворенности, или в одиночестве. С ними можно время провести не опасаясь, что появятся разъяренные родители и потребуют сделать из их кровиночки честную женщину, угрожая вселенским скандалом. Вот и весь выбор, по-моему, вполне разумный.
— Надо взять на вооружение, — неожиданно пробормотал Пит.
— Ну все, все тайны выболтал, пойду спать, и вам советую, если решили завтра с Ри идти. Спокойной ночи! — Мишель поднялся и, оставив задумчивых элланцев переваривать информацию, пошел к себе.
С Анни поговорили плодотворно, она все же решилась рассказать о странном свидании с несостоявшимся поклонником. Эльриан посоветовал посмотреть на дальнейшее его поведение, такое признание может быть как правдой, так и попыткой вызвать жалость к себе, а от жалости и сочувствия до интереса и влюбленности один шаг. Аннабель сначала разозлилась на недоверие, но принц объяснил на собственном примере, как работает стандартное мышление. Если девушка пожалеет несчастного, то влюбится, если младший сын — то дурак! В конце разговора, уже когда прощались, вернулся Мишель, Аннабель передала ему привет и отключилась.
Утром гуляли с собаками всей компанией, судя по обращению приятелей с четвероногой сворой, вскоре можно будет полностью передать им эту работу. Все будет полегче. И, похоже, что в процессе общения Эльриану удалось рассеять, посеянный сплетницами в голове у Фишера, негатив в отношении него. По крайней мере, Донатан уже не пытался открыто хамить, общался почти нормально. Перед завтраком нашлось время для разговора с отцом. Дальше тянуть с признанием в новых тратах было уже нельзя, Бог знает, во что могли их превратить «доброжелатели». Отец отозвался быстро — только что встал. Траты одобрил, узнав, что одна лошадь предназначена для Альберта, напросился в долю, так что расход сократился на целых 100 тысяч галактов, учитывая его и Аннабель, которая категорически настаивала на своей доле в подарке своему отцу.
Занятия прошли спокойно. Полковник Донадье обещал завтра позволить принцу первый самостоятельный полет на истребителе, естественно, не с Джанни, а лично с ним. Вечером на конезавод вместе с Эльрианом, Наджаром и неизменным Мишелем отправились так же Донатан и Мотт, последний рассчитывал все же получить работу, невзирая на плохие отзывы принца о хозяине. Лошадей застали в полном порядке, Дитя дал спокойно себя заседлать, сделать пару кругов и даже соизволил взять два барьера. Солнце Аравии оказалась прелестной кобылкой с точеными ножками, изящной, характерной для арабов головой и кротким нравом, что нельзя было сказать о ее сыне. Солнечный Лучик был далеко не кроткого нрава, да и пытались объезжать его, видимо, топорно, не учитывая породу. Так что найти с ним общий язык обещало быть трудной задачей. Ограничились общим знакомством, отложив основную работу до выходных.
В четверг утром состоялось знакомство с Лялей. Внучка была слегка крупнее бабушки и гораздо живее, впрочем, все-таки возраст был помоложе. Отличалась непоседливостью и упрямством, но к новым знакомым отнеслась благосклонно, избрав своим фаворитом Донатана, который неожиданно вызвался гулять с ней и по вечерам, чем очень обрадовал временную хозяйку. Донатан объяснил, что Лялечка очень похожа на любимую собачку его бабушки, ушедшую от них недавно тоже в очень почтенном возрасте.
Полет у Эльриана состоялся и больших трудностей не вызвал. Мощная машина как-то сразу стала почти родной, никакого напряжения во время полета принц не ощущал, все полетное задание выполнил легко и довольный полковник на завтра разрешил им с Джанни летать полностью самостоятельно. Сразу после занятий на летном поле, еще в раздевалке раздался вызов коммфона. Лора Хейз. Эльриан, расслабившийся за эти дни слегка напрягся. Дама была мила, приветлива, посетовала на отсутствие компании, на ее удивление общество на демократическом Морионе оказалось даже более консервативным и закрытым, чем на монархической Эллане. В завершении разговора мадам буквально напросилась на встречу в грядущие выходные. Эльриан, согласно договоренности, пригласил Лору покататься на лошадях на конезаводе, и та радостно согласилась.
Горестно вздохнув, Эльриан обрадовал Мишеля, что в субботу, сразу после фехтования, вместо занятий экономикой придется перевоплощаться в агента-контрразведчика, значит, тому тоже нужно присутствовать, появление незнакомого Джанни могло даму насторожить. Друзья договорились устроить в пятницу, после занятий, совещание и выработать план на предстоящую важную встречу. Получалось, что занятыми оказались оба выходных — в воскресенье была договоренность с Наджаром заняться лошадьми, особенно молодым арабом. Так что на экономику оставались только вечера субботы и, возможно, воскресенья. Но предстоящая встреча с потенциальным вражеским агентом была важнее, ради нее занятиями можно было и пожертвовать.
За завтраком Иоанна была удивлена малым количеством народа за столом. Отсутствовали оба старших сына и старшая невестка. Эвальд на вопрос жены добродушно ответил, что Эльдар наконец-то смог взять выходной и собирался на рыбалку с сыном, что подтвердила и его жена. Сабрина, видимо, чувствует себя по утрам не очень хорошо, что вполне объяснимо в ее положении, а Эдмонд поддерживает жену. Иоанну это успокоило. Вернувшись в свои покои, императрица решила заняться своими дамами, в частности, одной. Давно надо было навести порядок в штатах, но положение официальной фаворитки младшего сына делало баронессу Юнни практически неуязвимой. Только тронь, скандала не избежать. Сейчас, когда, скорее всего, Милана получила, или в скором времени получит отставку, ничего не помешает выгнать ее с позором, тем более, барон Юнни, кузен ее покойного мужа попросил отдать опекунство над ней и ее дочерьми ему, мотивируя свое желание весьма неблаговидным поведением дамочки, и подкрепив свою просьбу двумя очаровательными котятами редкой Сибирской породы.