Выжить нельзя умереть

— И правильно. Значит, встречаемся за завтраком.

Утром Наджар зашел за Эльрианом. Харрец был одет в пижонский белый костюм, в руках держал спортивную сумку.

— Готов? — спросил он принца, критически оглядывая его.

Эльриан оделся скромно, но дорого. Человек не знающий высшего света с первого взгляда не смог бы оценить ни серые брюки, ни простую с виду белую рубашку со скромным серебристо-серым галстуком, ни немного удлиненный пиджак более темного, чем брюки тона.

— Отлично! — заключил Наджар — клянусь, ни один из этих торговцев не сможет понять, что на тебе надето более трех тысяч галактов! Теперь слушай меня. Если честно, то я торговался на аукционах самостоятельно всего два раза, и только за вещи, но с отцом бывал на них часто, особенно на конских — мой отец страстный лошадник. Но все равно, на фоне твоего нулевого опыта я просто ветеран. Значит так, разыграем небольшое представление. Здесь у меня часть нашего национального костюма. Подъезжаем, я его надеваю, все отвлекаются на меня. Смотрим, как идут торги, если ставки делают много участников, я начинаю их перебивать, пока не останусь один. Когда аукционист скажет «Два!» тогда ты перебиваешь мою ставку. На всякий случай я тебя слегка пну, для надежности. Насколько повышать — сообразишь сам, если счет идет на десятки тысяч, то от трех до пяти тысяч, а если приближается к сотне, или даже превысит ее, то можно и на десять, только имей в виду, что сразу я не сдамся, что бы нас не обвинили в сговоре, поэтому сделаем еще одну-две ставки, на третьей я отступлю, и не буду перекрывать твою. Все, ты победил. Во сколько выльется покупка предсказать невозможно, это аукцион. Спрашивать, сколько сможешь заплатить больше не буду, понял, что много, но постараюсь цену не завысить.

— Понял, буду стараться. Но ты действительно, пинай, если что не так, или давай так, если я должен делать ставку, то ты наступаешь мне на ногу, а если делаю что-то не так, то пинаешь!

— Договорились, а теперь поехали, надо же еще лошадей посмотреть!

— Ты что, просто посмотреть хочешь, или с прицелом?

— С прицелом, там, в анонсе — двухлетний жеребенок арабской породы, хочу посмотреть, если действительно араб, не помесь, то куплю тоже в подарок, отцу на 60-летие. Арабы очень большая редкость. Тоже сниму конюшню, желательно там же, и отвезу на Харру зимой, у отца юбилей 12-го февраля! Кстати, ты этого жеребенка видел? Действительно араб?

— Нет, его привезли из табуна только в конце июля, я думаю, что он даже еще и не объезжен до конца.

— Ну это не страшно, главное, что бы чистокровным был. И узнать, почему продают.

— Это просто, поговорю с конюхами, они любят сплетничать, а я там свой.

— Тогда поехали!

Для поездки Наджар арендовал не больше не меньше, чем лимузин. Мишель потребовал взять его с собой, подумали и решили, что богатому шейху не помешает секретарь. Так что Мишель облачился в деловой костюм, взял в руки кейс, принадлежащий ранее Фреду и еще не упакованный в его вещи, и приготовился сопровождать друзей на аукцион.

Эльриана высадили метров за 50 до ворот, еще по дороге договорившись, что им не следует приезжать вместе. Наджар с помпой подъехал к воротам, охрана проверила его распечатанное приглашение под номером 23, предъявленное Мишелем, старательно изображающим услужливого секретаря. Их лимузин направили на стоянку, откуда грум проводил «шейха» к коновязям, где были привязаны выставленные на торги лошади, вручил программку и пожелал удачных покупок. Вначале Наджар обратил внимание на будущую покупку Эльриана. Что же, хороший жеребец, тракенец, порода довольно редкая, и стати правильные присутствуют.

Только какой-то нервный и не слишком ухоженный. Возможно, таким образом стараются не привлекать внимания других покупателей, занижая цену для кого-то знакомого. Нечистая игра. Потом, сделав пометку в программке, якобы заинтересовавшись лотом, Наджар спросил дежурного конюха, где лот № 5. Тот охотно показал. Двухлеток, похоже, действительно был арабом. Наджар обернулся, высматривая Риана.

— Араб, араб, не сомневайся, я родословную видел, и происхождение выяснил, — раздалось у него над ухом.

— Ри, а я тебя искал! Давай пройдемся, посмотрим, для проформы других лошадей, а потом поговорим где-нибудь в стороне!

Они прошли вдоль рядов предназначенных к продаже лошадей, периодически останавливаясь у некоторых, якобы заинтересовавшись, подошли к длинным столам с напитками и закусками, взяли по запечатанной стеклянной бутылке воды и отошли подальше, на берег небольшого озерка. Нашли скамейку, спрятанную в кустах. Мишель остался караулить, что бы никто не подслушал друзей.

Эльриан вошел на территорию конезавода через пять минут после того, как лимузин «шейха» проехал в ворота. Знакомые охранники приветствовали его, как своего, и даже не спросили приглашение, он прошел дальше, нашел стол регистрации, слава Богу, там сидел один из секретарей Смайса, не знающий его в лицо. Сразу прошел к конюшням, нашел знакомых работников, переговорил, потом очень удачно встретил главного тренера конезавода. Он сразу вцепился в него, попросил поучаствовать в показе лошадей, но принц отказался и вообще предупредил, что на работу не вернется, расстроив мужика чуть не до слез.

— И вот с кем работать? — горестно вздохнул тот, — ты уже третий, кто увольняется! Вот что происходит, когда невежественный дилетант берется за дело. Наш-то никого не слушает, считает, что растить лошадей может каждый крестьянин, и платить им можно меньше, а последнее время у него гуру тот взбалмошный маразматик, что Дитятку загубил! Слышал, наверное! Так наш хозяин Дитятю сегодня на торги выставил, и знаешь, что удумал — задешево его и еще пару лошадей постарше продать своему партнеру — у того парк развлечений, хочет прокат лошадей организовать. Ладно, пенсионеры, окончили карьеру, на племя не годятся, пусть доработают на спокойной работе, но Дитятя! Молодой, перспективный, успокоить, нервы подлечить, и готов чемпион, так нет, понравился тому коммерсанту, он его первого отобрал. И знаешь, что еще наш вытворил? Продал тому же коммерсанту племенную арабскую кобылу, мать того двухлетка, что сейчас на аукцион выставлен. Наш престарелый умник убедил его, что Морион арабам не подходит. Нет, представляешь, чистокровную арабскую кобылку в прокат! Я тебе сейчас родословную жеребенка покажу, это что-то, особенно с материнской стороны. А в ответ его приятель дал ему монополию на закусочные по всем своим центрам!

Главный тренер увлек Эльриана в свою контору, показал родословную, даже сделал копию по его просьбе, заодно рассказал, как жеребая кобыла появилась у них в заводе. Узнав все его интересующее, принц пошел искать Наджара, уверенный, что тот заинтересуется и матерью Солнечного лучика — так назвали жеребенка.

Все услышанное он пересказал Наджару, показал копию родословной, объяснил, что кобыла Солнце Аравии досталась бывшему хозяину как выигрыш в пари и где ее можно найти сейчас. Наджар загорелся идеей приобрести еще и ее. ги лошади, вручил програмку и пожелал удачных покупок. ом 23, предъявленное Мишелем, старат

Аукцион начался. Первыми шли более дешевые лошади, в числе которых Эльриан и Наджар с удивлением увидели и Лучика и Дитя. К счастью, Лучик шел одним из первых и Наджар, довольно легко перебив цену, купил его. Дитя шел через лот. Наджар, выделявшийся среди покупателей экзотическим нарядом — белым плащом с золотым шитьем и головным убором в виде фески, украшенной пучком из трех соколиных перьев — отличительным знаком принадлежности к правящей семье, привлекал всеобщее внимание.

В его тени был незаметен одетый в серое Эльриан, ждавший своего часа. Неожиданно за жеребца разгорелся настоящий торг. Коммерсант, уже было посчитавший его своей собственностью, принял вызов Наджара и принялся азартно поднимать ставки, так что цена быстро взлетела до 40 тысяч. Харрец виновато косился на Эльриана, но тот был совершенно спокоен. Наконец, на 50 тысячах конкурент сдался. Аукционист торжествующе провозгласил: — 50 тысяч раз, 50 два, — сделал небольшую паузу, готовясь провозгласить — «три, продано»!