Страница 6 из 17
– Ведомство? – удивилась Ианнах. – Но они вовсе не ведомство посещают, госпожа, а принца Тьена.
– Что?! – от удивления Илем-Кай подскочила на месте. – Ты уверена, Ианнах?
– Боги мне свидетели, госпожа! Несколько слуг видели их во дворце Первого принца. Ты не знала?
– Отец ничего не говорил мне, – принцесса прошлась взад-вперед, пытаясь восстановить самообладание. – Мне правда это не нравится, Ианнах. Военное Ведомство – еще можно понять, но дела старших принцев…
– Что же тут странного? Император-то наш, говорят, уже одной ногой в могиле, и…
Тут девушка развернулась к служанке и залепила ей пощечину – не в полную силу, но чувствительно.
– Прикуси-ка язык, Ианнах! – прошипела она. – Как будто не знаешь, о чем нельзя говорить даже наедине. Болтай, что хочешь, про северян или свадьбу, но государя всуе не поминай.
Седая ивирка смиренно потупилась, признавая, что позволила себе лишнее. Илем-Кай плюхнулась на стул перед небольшим столиком с круглым серебряным зеркалом и задумалась. О том, что с Императором не все в порядке, на самом деле шептались, хотя и с большой опаской. За такие речи можно было лишиться языка, да и головы заодно. И все-таки, из Верхнего Дворца уже долго не было вестей, и это настораживало. Кто знает – быть может, государь уже отошел к богам, но это держат в тайне, дабы не допустить волнений в народе? Смерть Благословенного Владыки незадолго до праздника Благодарения Богов – что могло быть хуже этого?
«Если Император мертв или при смерти, тогда неудивительно, что отцу пришлось спешно вернуться в столицу, – подумала девушка. – В такое время верховный стратег не может оставаться на границах. Но если начнется борьба за трон, род Кай точно окажется между тигром и медведем. В таком случае лучше всего просто отступить и смотреть со стороны, как хищники терзают друг друга. Но будет ли это возможно?»
На первый взгляд кажется, что положение наследника непоколебимо. Старшего принца никто не назвал бы самым одаренным среди мужчин династии Ильфан, но на троне оказывались правители и хуже него, а сейчас у принца Тьена не осталось явных соперников при дворе. Второй принц Ео-Илун несколько лет назад впутался в темную историю, из-за которой попал в немилость и отправился в бессрочную ссылку в горный монастырь. Что до третьего принца Ней-Илуна, тот сторонился борьбы за наследование и предпочитал проводить время в увеселениях. Остальные сыновья правящего государя были либо слишком молоды, либо происходили от наложниц низкого ранга и не могли претендовать на трон.
«Но все возможно, – отметила Илем-Кай. – Не верь очевидному – так говорили древние, и это мудрый совет. Излишнее доверие многих людей привело к гибели. Ох, надеюсь, я просто придумываю лишнее».
– Госпожа! – молоденькая служанка появилась на пороге и склонила голову.
– Да не пыхти ты, как старая кляча! – прикрикнула раздраженная Ианнах. – Совсем ничему не научилась? Что такое?
– Старший господин хочет видеть Огнерожденную принцессу. Он ждет в саду.
– Вот как… – девушка поднялась и одернула платье, пытаясь справиться с волнением. – Хорошо, проводи меня.
Отец дожидался на просторной площадке, которую Илем в свое время расчистила от растительности и превратила в стрельбище. Площадка протянулась от стены до стены. С одной стороны располагались мишени – цветные круги и соломенные чучела. В другом конце стрельбища на деревянных стойках были выставлены луки и арбалеты, в дополнение к деревянным мечам, тупым копьям и корзинам с запасом стрел. Принц Юван, заложив руки за спину, неспешно прохаживался из стороны в сторону, и мелкая галька, устилавшая землю, хрустела под его сапогами. Главе клана Кай через два месяца исполнялось сорок восемь лет, но выглядел он моложе. Высокий, широкоплечий мужчина с идеально прямой осанкой, резкими движениями и суровым лицом, он излучал вокруг себя властность. Когда он был рядом, сама мысль о неповиновении просто не могла закрасться в голову.
Илем остановилась, пытаясь угадать, в каком настроении отец. Нельзя сказать, чтобы тот когда-либо был жесток с дочерью, но испытывать его терпение неизменно выходило себе дороже. Единственной женщиной во дворце Кай, которой позволялось все – ну, или почти все – была матушка, но прошло пять лет, как Небеса призвали княгиню Ульсан. Жениться снова отец не хотел, хотя многие семьи предлагали своих дочерей, наложниц у него тоже не было. Да и зачем они нужны, если большую часть времени стратег вместе с сыновьями проводил с войсками на границах? После смерти матери единственной госпожой в родовом гнезде осталась Илем-Кай и несла на своих плечах все заботы о дворцовом хозяйстве. Наставники давно забросили попытки укротить своевольный нрав ивирской полукровки; те же норов и происхождение отваживали свах, так что большую часть времени девушка могла вести свободную жизнь, пока не пересекала границы дозволенного – достаточно, впрочем, широкие.
Сейчас отец казался рассеянным, хотя он редко позволял понять, о чем думает. Илем отчаянно хотела расспросить у него про Императора и про дела во дворце, но понимала, что это неуместно. Если отец захочет рассказать, то расскажет без вопросов, а если нет, то нет смысла спрашивать. Принц Юван-Кай посмотрел на дочь, а та поклонилась и благопристойно потупила взор, блюдя церемониал. На губах мужчины появилась усмешка.
– Не нужно, Илем. Скромность красит не всякую девушку, тем более что мы наедине. Я слышал, в последнее время ты много упражнялась в стрельбе.
– Правда, – кивнула она. – Я хочу участвовать в больших состязаниях в Дворцовом Городе.
– В самом деле? Ну, если так, то мой подарок придется кстати, – глава клана взмахнул рукой, и слуга, державшийся поодаль, подошел к ним. Прежде девушка не видела этого прислужника во дворце, но выправка и походка выдавали в нем старого солдата. В руках у него был изящно выгнутый черный лук.
Илем-Кай взвесила оружие в руке и расплылась в улыбке, не в силах скрыть восхищение. Лук, сделанный из роговых пластинок и проклеенных сухожилий, был лишен какой-либо декоративной отделки, за исключением скромного серебряного узора на черном лаке, да и не нуждался в ней. Он весил немного, но стоило девушке слегка оттянуть тетиву, как она ощутила упругое сопротивление. Удерживая оружие в руках, она чувствовала скрытую в нем яростную силу. Казалось, что шелковая тетива трепещет от предвкушения и жаждет выпустить в убийственный полет стрелу с каленым наконечником.
– Превосходный лук… – пробормотала она. – Спасибо, отец.
– Ну, так опробуй, – велел мужчина. – Хочу посмотреть, чему ты выучилась, пока меня не было.
Илем-Кай и не надо было упрашивать. В качестве мишени она выбрала незамысловатую куклу в человеческий рост, сделанную из мешков с соломой. Придворное платье не слишком годилось для стрельбы, но девушка не опозорилась, загнав четыре стрелы в грудь чучелу и еще четыре – в голову. Отец одобрительно хмыкнул.
– Неплохо. Вижу, что ты не бездельничала. Пожалуй, с таким мастерством ты можешь побороться за первый приз.
– Спасибо на добром слове, отец. Только много ли в этом пользы, если самое большее, что мне удавалось подстрелить – это олень на охоте?
– А во что бы ты предпочла пускать стрелы? – прищурился мужчина. – В людей? Думаешь, это бы тебя позабавило?
– Ничего такого я не говорила, – Илем отвела взгляд. – Но наш клан Кай всегда был военной семьей. Матушка много раз сопровождала тебя в походах, и даже вела в битву родовую дружину, а она научила меня всему, что умела сама.
– Успокойся, дочь, – принц Юван был невозмутим, как скала. – Я всегда признавал твои способности.
– Но ты никогда не позволял показать их в деле. Разве что для забавы, – проворчала девушка, прекрасно понимая бессмысленность спора. Но она не смогла удержаться.
– Ты знаешь: с луком ли, с мечом или копьем, я лучше Азина, да и с Кеветом могу биться на равных. Так почему мне не позволено то, что позволено им?
Отец смерил ее острым взглядом. Он еще не разозлился, но уже явно был недоволен.