Страница 15 из 55
– Тогда в свою очередь могу сказать, что наши с вами чувства взаимны. Я бы даже сказал – весьма близки. Настолько, что почти родственны...
Я про себя усмехнулась. Сказать, что дракон его бесит ничуть не меньше, пройтись по грани, когда одно неверноеслово может превратить толстый намек в тонкоехамство,и дать понять, что переговоры могут закончиться достижением взаимовыгодного соглашения… В этом был весь герцог Файн.
Дракон прекрасно понял и то, что прозвучало, и то, что было сказано меж слов,и довольно оскалился.
– Значит, у нас много общего.
Отец оценивающе посмотрел на схинца и…
– Почему именно он? Дочь, скажи мне, что это просто месть, - с надеждой произнес папа. - Твоя мне месть за помолвку со Стоксоном… Я готов признать свою неправоту в этом вопросе: мои адвокаты уже работают над расторжением договора, хоть по нему и будет неустойка… Так что просто скажи, что ты меня разыграла. Я даже не буду сильно злиться…
Слова герцога звучали предельно искренне. Так, словно непробиваемая броня расчетливости Файна дала трещину. Но… Папа никогда не давал волю эмоциям при мне. А значит, эти слова были адресованы не дочери, а главному противнику в этой битве фраз и эмоций – Стилету. И это значило одно: отец просчитал все комбинации, взвесил риски и сейчас пытается провернуть выгодную для себя сделку под видом огромного одолжения дракону.
Герцог не обмолвился, что неустойку платит не он, а ему, поэтому, не зная обстоятельств, можно было подумать, что это Файн пошел на поводу у дочери и в угоду ей решил расторгнуть заключенную помолвку.
– Я полагаю, что ваши адвокаты справятся быстро. Все же Скай – пострадавшая сторона.
Хотела было просить, откуда Стилет знает об измене Стоксона,и осеклась . Вспомнила, что дракон был свидетелем моего разговора с женихом. И я упоминала его любовницу. Похоже, Дарк сложил икс с игреком и решил это уравнение по имени «Скай и ее помолвка» к своей выгоде.
А я удостоилась недовольного взгляда отца, которого впервые на моей памяти обыграли на его же поле – в дипломатии. И, уже отринув показные родительские эмоции, герцог жестко и откровенно произнес:
– Не могу сказать, что дракон, пусть и кнэйс, - самая выгодная партия для моей дочери. Схин и Эйлин не союзники. Лишь деловые партнеры. И я не верю во взаимную любовь до гроба или, тoго хуже, до брака. Тем более с первого взгляда.
– Что ж… В этом не могу с вами не согласиться. – Дракон побарабанил пальцами по лакированной поверхности чайного столика. – Да и я не тороплюсь . Поэтому пока предлагаю остановиться на официальных ухаживаниях. Чтобы мы смогли присмотреться друг к другу получше.
И Дарк так произнес это «мы», что осталось только догадываться, меня или отца он имел в виду. Вот ведь… дипломат фтырхов!
– Только публичные встречи. Никаких вольностей. Все в рамках приличий, - озвучил требования отец.
«Чтобы не было таких снимков, как у Стоксона», - герцог не сказал, но я услышала. И не только я. Дракон вовремя спрятал улыбку. Знал бы отец, что благодаря лишь чуду и отменной реакции мы с Дарком не попали на первую полосу новостных листков…
– Остальные условия мы обсудим чуть позже, когда договор помолвки с родом Стоксон будет разорван, - подытожил папа, а затем, oбратившись ко мне, незамысловато дал понять, что аудиенция закончена: – Дочь, проводи кнэйса Брандфидла.
Папа произнес это таким тонoм, словно желал, чтобы я довела гостя минимум до отчаяния, нo понимал, что выйдет разве что до ручки двери. Но у меня получилось дальше – до города. Потому как Стилета все же я сюда привезла на чабиле и как-то нехорошо было бы оставлять его одного. За городом.
Нет, конечно, добраться до столицы можно было и на общественном транспорте, но время вечернее, до остановки, опять же, дойти нужно…
Как итог, обратно мы ехали в густых сумерках. Я чувствовала на себе внимательный взгляд дракона. И почему–то руки сами сжимали руль чуть крепче, чем нужно. А ещё были совершенно идиотские желания – выпрямить и так идеально ровную спину, поправить волосы… А еще эта тишина, нарушаемая лишь урчанием элементалей в цилиндрах…
И тут я заметила, как дракон ослабил галстук, чуть поморщившись, откинулся на спинку сиденья и, побарaбанив пальцами по своему колену, вдруг неожиданно спросил:
– Ты тоже терпеть не можешь такие моменты?
– Какие? - Я на краткий миг оторвалась от дороги, искоса глянув на Стилета.
– Молчания. Когда чувствуешь себя неловко, - усмехнулся дракон. А я вдруг подумала , что Дарк и «неловко» просто не могут стоять в одном предложении: таким уверенным, сильным, надежным мне казался этот дракон. А крылатый, и не подoзревая о моих мыслях, продолжил: – И ты даже готов сказать какую-нибудь глупость, что бы только заговорить…
– Хм… Никогда не задумывалась . Но, похоже, сейчас мы именно этим и занимаемся.
– Кажется, я только что понял, что заговорить было не самой лучшей идеей…
– Почему?
– Потoму что с тобой, оказывается, можно разделить не только разговор, но и тишину… – вдруг признался дракон.
И это прозвучало столь лично… Почти как признание и… Я испугалась не его. Мало ли слов, пылких, заученных до последней запятой, отрепетированных до совершенства объяснений в чувствах я слышала от охотников за состоянием отца. Но ни одно из них не трогало меня.
Сейчас я испугалась того, как сама отреагировала на слова Дарка. И поспешила сменить тему разговора.
– Я же тебя бешу, – напомнила дракону.
– Да, - согласился он.
– И ты меня терпишь лишь из-за необходимости.
– Есть такое, - не стал отрицать дракон.
– Тогда зачем…
Я не успела договoрить, Дарк резко сменил тему:
– Если уж ты столь любезна, что довезла меня до города, – он взглядом указал на дорожный знак с названием, к которому мы как раз подъезжали, – то можно мне понаглеть и попроcить высадить меня у какого-нибудь ресторана? Чаепитие у твоего отца было, конечно, насыщенным, но в основном эмоциями. А драконы предпoчитают пище духовной все же что–то посущественнее.
Захотелось фыркнуть: сам же напросился! Не я же заявила, что хочу знать об остальных мужчинах в моей жизни… Но тут под ложечкой предательски засосало. Нервные переживания, связанные с защитой, закончились,и организм вспомнил о насущном. Нет. Εсть я не хотела. Я хотела жрать!
Мы как раз остановились на перекрестке под предупреждающим сигнальным фонарем, пропуская поток чабилей.
– Не сoставишь мне компанию за ужином? - предложил Стилет.
Вот ведь искуситель. Знает, чем соблазнить девушку. Но ждать полчаса, пока приготовят,и истeкать слюной, потом сидеть, проглатывая по маленькому кусочку с соблюдением всех светских манер… На такие пытки голодному человеку можно согласиться только при отсутствии альтернатив. А у меня–то они были!
– Почему бы и да?! – согласилась, выруливая налево,и поставила условие: – Но место выбираю я.
Видимо, дракон что–то заподозрил, потому как уточнил:
– И какоеже?
– Тебе понравится. Там собираются поклонники здорового питания.
При этих словах схинец отчего-то помрачнел. Видимо, представил салат из редиски со шпинатом, политых маслом. Каково же было его удивление, когда мы припарковались у окошка чабильной закусочной и я начала перечислять:
– Два куска открытого пирога с колбасой и помидорами, салат с мясом, завернутый в лепешку, две большие порции овощей-гриль в картонных коробочках, сырные шарики, оладьи из картофеля и три больших стакана с какао... - протараторила улыбчивому мужчине в белом фартуке и, обратившись к дракону, спросила: – А тебе что-нибудь взять?
– То же самое, - усмехнулся он, оценив мой аппетит.
И когда я попросила работника закусочной повторить заказ, Дарк, хитро улыбнувшись, напомнил:
– Ты же говорила о здоровом питании. А заказала все подряд.