Страница 11 из 11
– Похоже, за тобой приходили, уполномоченный. Может, придут снова. Так что усилить надо охрану вашего дворца. Одного балбеса с ружьем на воротах явно недостаточно.
– Почему балбеса? – возразил я. – Ваш боец отважно показал себя.
– Объявим благодарность, – кивнул комполка. – А ты поостерегись. И подумай на досуге, почему именно тебя хотели пристрелить. Чем и кому ты помешал?
– У нас работа такая – всем мешать.
– Но чтобы засаду устраивать – это ты кого-то или хорошо обидел, или кто-то тебя сильно боится.
Тут меня будто обдало ушатом холодной воды. За этой суетой и стрельбой я упустил нечто важное. Я застыл и уставился вдаль. И, к ужасу своему, различил, как на севере города вздымается зарево.
Шалашов обернулся и посмотрел в ту же сторону. Недовольно произнес:
– Что за ночь! Похоже, там пожар.
– Похоже, – кивнул я. – Доскочим туда?
– Ты еще и пожарный? – усмехнулся командир полка.
– Да есть одно опасение. Это очень важно.
– Ну если важно, тогда прошу пожаловать на борт, – кивнул командир полка в сторону своей машины.
Опасения мои оказались верными. Когда мы подкатили к месту пожарища в районе недалеко от речного порта, там суетился окрестный народ и стояла пожарная машина, поливавшая водой остов деревянного длинного здания, от которого остались одни головешки.
И что это за здание – я знал отлично. Это был филиал городского архива. Тот самый, где последние дни безвылазно провел Симонян, выкапывая в документах что-то очень нам нужное.
Сердце мое болезненно сжалось. Эх, не дай бог… Хотелось надеяться на лучшее, но вот только уверен я был в худшем…
Глава 9
Огонь. Стихия, которая все сметает, уничтожает и обнуляет. Сгорело здание архива. Сгорели документы по продзаготовкам. И сгорел Федя Симонян.
На пепелище нашли обгоревшее тело. Впрочем, обгоревшее не настолько, чтобы не опознать в нем ревизора. И достаточно уцелевшее, чтобы не только установить причину смерти, но и характер, количество проникающих колото-резаных ран.
– Не меньше двадцати ножевых, – подвел итог старомодного вида, с бородкой и в очках, судмедэксперт, закончив в судебном морге разбираться с телом и выйдя из прозекторской.
– Зачем бить два десятка раз ножом? – спросил я хмуро.
– Ну или убийца несдержанный и нервозный человек, или очень сильно ему жертва насолила, – предположил судебный медик.
– Насолила, – кивнул я.
Русаков был сильно встревожен произошедшим. И, не откладывая дела в долгий ящик, устроил в нашем штабе срочное совещание в узком кругу, пригласив туда уже знакомого мне, и далеко не с лучшей стороны, начальника СПО области Афанасия Гирю.
Свое недовольство тот начал демонстрировать уже с порога.
– Пользуешься московским положением, – криво усмехнулся он, располагаясь на стуле напротив начальственного стола. – К себе на ковер дергаешь. Заставляешь скрипеть старыми костями.
Русаков, как обычно, был спокоен и даже весел, но в глазах мелькали нехорошие всполохи.
– Ну что ты, право, Афанасий Афанасьевич! Какой ковер? Пригласил тебя в гости, как встарь. Чтобы по-дружески поинтересоваться – что тут у тебя творится, черт побери?!
– А что тут у меня творится?
– Да ничего особенного! Просто сожжен архив с важными документами. Убит ответственный работник Рабкрина. Террористы творят что хотят. Я как-то социалистическую законность и революционный порядок иначе себе представлял.
– Законность – это к прокурору. А поджог архива – это к уголовному розыску. Там мотив может быть любой. В том числе бытовой. Повздорил ревизор с кем-нибудь, даму сердца не поделили. Этот кто-то от избытка чувств и кипения страсти нанес два десятка ножевых ударов. Террористы так не убивают. Так убивают на почве взаимной ненависти. Ну и подожгли с горя архив для сокрытия следов. Это угрозыск пусть копает. Они в таких делах большие доки. Нам с ними на этом поле не соревноваться.
– Эка складно вещаешь, – прищурился недобро москвич. – А что в это же время на моего сотрудника было совершено покушение. Это не ЧП?
– Ну и что, покушение? Сейчас столько народу с нами посчитаться хотят. Вон на моих людей тоже покушение за покушением. У меня только за год трое уполномоченных ранено и двое убиты кулацкими выродками. И ничего. Работаем. И давим контру. А излишне впечатлительным у нас не место.
– Я что-то не понимаю, товарищ Гиря. Вы что, отказываетесь работать по этим делам? – сухо поинтересовался москвич.
– Я? Отказываюсь? Просто нет смысла брать их в наше производство. А так осведомителей и агентов сориентируем. Актив напряжем. Все сделаем как надо.
– Ну просто бальзам на душу пролил, – умилился Русаков. – Только бутылочка с бальзамом маловата.
– Иван Афанасьевич, ты прекрасно знаешь, какое положение в области. То, что произошло, – оно уже в прошлом. Надо в будущее смотреть. А оно у нас пока что беспросветное.
И опять пошло нытье – людей нет, оторвать ни от какого дела не можем, но окажем всяческую помощь, содействие и сочувствие. В общем, с чугунной непосредственностью Гиря нам объяснил, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, как написано в любимых мной «Двенадцати стульях». И если московской бригаде хочется себя обезопасить, то тут уж она сама о себе обязана позаботиться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.