Страница 74 из 75
Замерев в испуганном смятении, я увидела, как мальчишка буквально покрывается каменным наростом. Серым, жёстким, гранённым и твёрдым. Одновременно с этим быстро деформировалось, изгибалось и ломалось его тело.
— Жан-Луи… Что же ты!.. — Ансельм был подавлен и сломлен от зрелища происходящего кошмара.
Тело его брата ломалось, суставы рук и ног выворачивались в немыслимых направлениях. Невидимая, но могущественная и беспощадная магическая сила на глазах у ошарашенных солдат и офицеров разрушала человеческий образ миловидно прежде юноши.
Мы все видели, как вытягивалось и преобразовывалось лицо Жана— Луи. Юноша кричал от боли, по его окаменевшему лицу ещё текли слёзы, а руки и ноги его уже обратились в гигантские звериные лапы из камня. Каменный хвост вырвался из окончания спины обращённого юноши.
Тяжело отряхиваясь и рассыпая мелкую каменную крошку, перед нами предстал огромный монстр из камня. Гигантская каменная крыса, с горящими жёлтыми глазами. Скаля пасть каменных зубов, каменный монстр ринулся на нас.
Кто— то из солдат начал поднимать мушкеты, чтобы выстрелить, но Ансельм тут же рявкнул:
— Не сметь! Никому не стрелять! Отступайте!
— Ваша светлость! А как же вы? — в изумлении крикнул кто-то из солдат.
— Я остаюсь, — с угрюмой решительностью ответил Ансельм.
— Но это проклятый, ваша светлость!
— Это монстр, поражённый Каменным проклятием! — возопил другой солдат.
— Нет, — прорычал Ансельм, глядя в яростные жёлтые глаза чудовища. — Это мой брат.
Солдаты, нехотя, но повинуясь приказам Ансельм отступили. Бофремон отлично понимал, что горстка воинов, пусть и вооруженных мушкетами с проклятиями, ничего не поделает с каменным монстром, а потому настоял, чтобы все ушли.
— Зои, вы тоже уходите, — бросив на меня короткий взгляд, проговорил Ансельм и снова посмотрел на гигантскую каменную крысу, в которую, волею кикимор, превратился его любимый брат.
— Нет, — ответила я. — Я могу вам помочь…
— Не можете, — прорычал Ансельм снимая с пояса длинный крепкий кнут. — Никто не может ничего сделать с Каменным проклятием! И вы в том числе! Уходите! Я приказываю…
— Ха, я не подчиняюсь вашим приказам, — ответила я и достала один из эликсиров. — Вы сможете удержать его какое— то время?
— Постараюсь, — качнув головой, ответил Ансельм.
Он и гигантский каменный монстр, начали кружить напротив друг друга. Как два соперника, два хищника, что вступили в свирепую дуэль.
— А что вы собираетесь делать, моншери? Хотите снять проклятие с моего брата?
Монстр сделал выпад, попробовал дотянутся до Ансельма, но тот ловко увернулся. В свою очередь, крепкий кнут старшего Бофремона взвился в воздухе, обернулся вокруг передней правой лапы каменного чудовища, а затем Ансельм дёрнул хлыст на себя, и его обращённый в исполинскую крысу брат завалился на бок. Каменная крыса, гулко зарычала. Из оскаленной пасти на землю слетели несколько мелких отколотых камешков.
— Нет, — чуть подумав, ответила я, рисуя на земле нужное изображение. — Я хочу его отсрочить проклятие для вашего брата… Не подпускайте его ко мне!
— Зои, вы зря рискуете!
— Посмотрим, — пробормотала я, спешно выводя на земле рисунок ножниц.
Ужас происходящего заставлял меня дрожать, паника пыталась овладеть моим разумом, но я должна была действовать здесь и сейчас. Немедленно, несмотря на происходящее, мне нужно было попытаться попробовать один вариант… Я помнила подземное святилище Мелани Каменоволосой, и сейчас мне пришла в голову идея, которая, ручаюсь, не посещала другие умы.
Каменный монстр бросался на Ансельма. Несколько мною овладевало лихорадящее чувство, когда мне казалось, что каменные клыки и зубы вот-вот сомкнутся на теле светловолосого аристократа.
Но Ансельм, похоже, был умелым и матёрым воином. Каменная крыса двигалась быстро, невероятно быстро для таких размеров, но Ансельм раз за разом уходил, уклонялся и отскакивал, а затем резко атаковал. Его гибкий чёрный кнут взвивался вверх, рассекал ночной воздух, и обвивался вокруг лап или морды чудища. Раз за разом, Ансельм заставлял чудовище падать на бок. Монстр неизменно поднимался и атаковал снова, а его старший брат незаметно заманивал чудище в ближайшую яму.
Возможно, Ансельм справился бы и без моей помощи, но тут ночь прорезали сразу несколько очень узнаваемых гулких рычаний: как будто кто-то кричал из-глубины пещеры, сквозь камень, с мощным раскатистым эхо.
— Девятая ведьма их побери! — рявкнул раздосадованный Ансельм. — Похоже обращение моего братца спровоцировало и других проклятых… Зои, у вас там что-то получилось?
— Почти! — встревоженно ответила я.
В свой рисунок, я сложила срезанные с сапог пряжки мелких ремешков и серебряную застёжку с плаща-накидки, который я купила у контрабандистов. Вещи, конечно, жаль, но металл нужен был для дела. Разложив металлические предметы в силуэте рисунка ножниц, я вылила туда материализующее зелье. То самое, с помощью которого сделала фальшивые жемчужины.
Рисунок озарился розовато-белым свечением, вверх поднялся сноп искрящихся магических искр, и вот передо мной уже лежали серебрящиеся в лунном свете ножницы. Я схватила их и бросилась к Ансельму.
— Свяжи его! — крикнула я старшему Бофремону. — И держи вот это!
Ансельм с помощью ловкого пируэта, ушёл в сторону от бросал гигантского крыса, незаметно и быстро опутав три его лапы своим кнутом. Обращённый в монстра Жан-Луи, с яростным рычанием, рухнул в яму, с брёвнами, ветками и мелкими грибами.
Ансельм подхватил брошенные мною ножницы и в удивлении уставился на меня.
— И что мне с этим делать!
— Режь волосы! — крикнула я, подбежав к яме и выплёскивая на ворочающегося внизу монстра другое зелье.
Ансельм послушно отстриг часть своих немного спутанных золотистых волос и протянул их мне. Я выхватила мягкие, влажные пряди, скомкала в кулаке и проговорила уверенным голосом.
— Меланни! Та, что была обесчещена срезанием волос! Та, которую люди прозвали Каменоволосой! Слышишь меня?! Я знаю, что слышишь! Я знаю, ты где-то здесь! Наблюдаешь за происходящим из иного мира! Смотришь глазами своих статуй и слышишь их ушами! Смотри! Брат этого юноши срезал свои волосы! Добровольно отдал то, что силой отняли у тебя! Пусть это станет подношением семьи Бофремонов в обмен на твою милость, о которой мы молим тебя!
Эти слова звучали не только из моих уст, но внутри меня. Звук моего внезапно усиливающегося и вибрирующего голоса пронзал моё тело и взлетал вверх, в ночь. Мои слова звучали с какой-то неведомой невероятной силой, и голос мой искажался, дрожал и менялся.
Меня пробирала дрожь, сотрясала лихорадка. Мне стало жутко и страшно. Я ощутила ту силу, к которой взывала. О, она услышала меня и ответила… ответила на мою наглость.
Над нами померк свет луны, погасли звёзды, а затем свет вернулся, но теперь по небу плыло подсвеченное звёздами облако. Синевато-серое, лёгкое и полупрозрачное. Оно нависло над нами, и я услышала, как Ансельм произнёс молитву Моретворцу. Если бы я её знала, я бы тоже сейчас молилась.
Потому заслонявшее свет звёзд и луны облако было гигантским лицом молодой женщины. Сотканная из облачной материи, огромная и величественная, на нас глядела яростным взором сама Мелани Каменоволосая.
Я не успела испугаться, не успела ощутить панику и первобытный ужас. Я только успела подумать, что мысль, которая засела в моей голове после посещения святилища, после ножниц, которые приносили в жертву Мелани… я поняла, что мои подозрения и догадки верны.
Кто-то предал её, обманул любовь Мелани, оскорбил её доверие. Кто-то, кого она любила всем сердцем, обесчестил её, срезав её восхитительные волосы. Кто-то предал любовь этой могущественной ведьмы, в обмен на сиюминутную выгоду. Кто-то по человеческому обыкновению предпочёл звонкую монету искренней любви. И за это Мелани Каменоволосая теперь ненавидела людской род.
Теперь-то я понимала, почему Антуанетта желала узнать правду о проклятии и снять его. Теперь-то, мне много было понятно. Потому что в корне Каменного проклятия лежала боль. Потому что Каменное Проклятие никогда не прекратиться само. Потому, что нужно найти тех, кто смог бы ответить за грехи своих прямых предков. И это невозможно сделать без свойств, которыми обладает только алхимический кофе.