Страница 72 из 75
Один за другим на ночном небе, с грохотом выстрелов и заливистым воем, расцветали огромные «цветы» и «купола» из разноцветных ярко мерцающих огней.
Переливающейся радужной пыльцой они оседали вниз, а темнота подступившей было ночи расползлась по округе, напуганная и возмущённая взрывающимся светом.
Салют гремел, не переставая, пугая вздрагивающие тени и вызывая восторг собравшейся публики. Капеллан стоял угрюмый, с хмурым видом и поджатыми губами, а вот жители острога и солдаты Бофремонов все до единого радовались происходящему, точно дети.
Рядом со мной неожиданно и незаметно оказался Ансельм.
— Это великолепно, — произнёс он, наклонившись ко мне.
— Благодарю, моншер, — бросив на него довольный взгляд, счастливо заявила я.
Мне была искренне приятна радость людей вокруг и похвала старшего из Бофремонов. Стыдно признаться, но Люк прав: сейчас бы я не отказалась преподать пару уроков правильного поцелуя и ему. Но, это непозволительно, увы. Да и вообще неправильно…
***
Когда мой салют отгремел и люди, бурно обсуждая увиденное, начали нехотя расходиться, Ансельм подошёл ко мне.
— Это правда было очень красиво, моншери, — произнёс он одобрительно и с почтением. — Но увы уверенны, что эти искрящиеся огоньки способны причинить хобгоблинам какой-то серьёзный урон?
— Эти, — я небрежно кивнула на торчащие в земле жерди от снарядов, — нет, а вот те…
Я взглядом указала за спину Ансельма.
— Полагаю, что да.
Старший Бофремон проследил туда, куда я смотрела и увидел, как его солдаты складывают на реквизированные у население телеги огромные, размером с брёвна, массивные ракеты, к которым, по моему наставлению, местный плотник приделал стабилизаторы.
— Если размер соответствует мощи… — проговорил впечатлённый Ансельм.
— Он соответствует, ваша светлость, — заверила я Бофремона. — Уверяю вас. Внутри тех, что с красными полосами, порох и картечь. В тех, что с зелёными слезоточивый дым.
— А в тех, что с фиолетовыми? — настороженно спросил Ансельм, указав на меньшие из огромных ракет.
— Это… — я чуть помедлила и проговорила вполголоса. — А это на крайний случай, ваша светлость.
— Насколько крайний? — уточнил с усмешкой Ансельм.
— На самый крайний, ваша светлость, с выразительным нажимом произнесла я.
Внутри фиолетовых ракет находилась по истине адовая смесь: напалм и проклятия, вперемешку с кое-какими кофейными зельями. Если быть до конца честной, я очень надеюсь, что нам не придётся их использовать!
— Ну, что? Я нашла для вас достойную замену артиллерии? — на всякий случай уточнила я, не без самодовольства глядя на Ансельма.
— Более, чем моншери, — ответил тот.
А затем сделал то, чего я от него никак не могла ожидать. Взял мою правую руку в свои ладони — у меня по телу сошёл небольшой, но глубоко проникающий трепет — а затем, глядя мне в глаза, коснулась губами кончиков моих едва заметно подрагивающим пальцев. Губы Бофремона лишь задели мою кожу. Как будто ненароком, невзначай, не нарушая грани приличия, но всё же с ощутимым ласковым касанием.
Я забрала у него свою руку, сомкнула в кулак и прижала к груди. Мне совершенно не нравилось, как мой организм реагировал на касание Ансельма Бофремона. Это могло привести к… разным последствиям.
Чашечка восемнадцатая
«Когда тебя приглашают на кофе, то имеют в виду уж точно не кофе»
Доктор Грегори Хаус.
Несмотря на неоднозначность похода против хобгоблинов, который запросто мог закончится плачевно, у меня было приподнятое настроение. Я неплохо провела остаток вечера в таверне, слушая песни язычников и наблюдая за их танцами. Пару раз я даже отплясывала вместе со всеми, но получалось у меня так себе, так как я привыкла двигаться под совсем другую музыку и совершенно иначе.
После таверны, мне, наверное, стоило бы отправиться спать, всё-таки нам выступать завтра, с рассветом, но поздняя ночь после недавнего шторма и грозы была столь ясной от лучистого сияния сотен ярких звёзд, а пахнущий морем ветер таким убаюкивающим и ласковым, что мне захотелось немного прогуляться.
Блейд уже завалился спать, а боггарт шастал где-то по округе, наблюдая за солдатами Ансельма и докучая капеллану, которого невзлюбил ещё больше, чем жрец меня саму.
Прогулка обещала быть чудной и прелестной, но я заметила, что десятка два жителей, в том числе и несколько совсем маленьких детей, переоделись в какие— то расписные длинные рубахи и, надев громоздкие ожерелья из желудей и листьев, направились в лес, сквозь открытые врата.
Удивлённая, не понимая суть и причину происходящего, я на отдалении последовала за этими людьми.
Куда они собрались посреди ночи? Что задумали?!
Судя по одеждам и чудаковатым ожерельям, эта часть жителей острога готовились к какому обряду. С этим вопросом я пристала к капитану Джулиану Морс, тому самому офицеру, что встречал меня у ворот.
— А куда это они так дружно двигаются? — спросила я.
Джулиан бросил на меня изучающий взгляд, выпустил кольцо дыма в сторону и пожал плечами.
— У них сегодня «Ночь Цветочного благословления». В такие ночи язычники собираются в небольшие группы избранных, которых староверы выбирают в соответствии со своим собственным календарём в зависимости от дня именин. Тех, кому выпал жребий испросить благословления хрустальных цветов, надевают яркие тряпки, вешают на шеи всю вот эту ерунду и гурьбой шагают в лес.
— И им не страшно? — спросила я.
— Может и страшно, а может и плевать, — с равнодушием покачал головой капитан Джулиан. — Девятая ведьма разберёт этих язычников! Я встречал одно племя, в котором считалось, что если человек утонул, то он, видите ли, однозначно попал в их этот… короче, в языческий рай.
Капитан Морс снова взял трубку в рот и через мгновение выпустил дым уже через ноздри.
Я с тревогой посмотрела вслед веренице язычников. Они двигались друг за другом, удерживая лампы со свечами и негромко, несколько заунывно что-то распевая.
Я смотрела на уходящих людей, пока свет их ламп не исчез в ночи. Извивающимся холодком чувство беспокойства пробралось в моё тело, угнездилось в мыслях. Через несколько минут моё беспокойное состояние переросло в нагнетающий страх.
Мне внезапно и резко стало очень и очень страшно. Это было похоже на какое-то бесформенное и необъяснимое предчувствие.
Сердце гремело в груди, тяжёлыми отзвуками топталось в ушах. Нервозное ощущение как будто просачивалось через поры кожи в тело и обратно. И так бесконечное количество раз.
За моей спиной прозвучали громкие шаги. Мы с Джулианом обернулись, и я увидела лицо Ансельма. Оно выражало напряжённую нервную задумчивость. В зелёно-голубых глазах Бофремона открыто читалось что-то похожее на подступающую панику его светлости.
— Жан-Луи, — промолвил Ансельм. — Я нигде не могу его найти.
Вот теперь я поняла, что внезапный приступ тревоги не был связан с язычниками. Точно. Жан-Луи… я не видела его во время салюта, но объяснила отсутствие младшего брата Ансельма свиданием, на которое он отправился. Однако, я упустила из виду тот момент, что младший Бофремон не появился и много часов спустя…
Ансельм подошёл ко мне, взял за плечи и наклонился с обеспокоенным взглядом в глазах.
— Я знаю, что он приходил к тебе ещё днём, — громко произнёс Ансельм. — О чём вы говорили? Что ты ему рассказала?
— Он… — я не успела быстро придумать, как соврать о том, чем мы с Жаном-Луи занимались на самом деле.
Его светлость понял это по-своему.
— Зои, ты что-то знаешь? Тебе что-то известно?! Что с моим братом?! Куда он делся?!
Его крепкие пальцы до ломящей боли сжали мои плечи. Я не произвольно вскрикнула и поморщилась. Ансельм в тот же миг отпустил меня и испуганно убрал руки в стороны.
— Пожалуйста, Зои…
— Я… — со вздохом, чуть потянув время, я ответила. — Он собирался на свидание и приходил ко мне за советом. Я рассказала ему кое— что, как себя вести и так далее. Но я не знаю, куда именно они пошли.