Один в поле...

Так что схватив очередную пару патронов и на ходу заряжая ружье, я метнулся к противоположному окну, в которое тоже врывался столп пламени. Но увы. В огороде никого видно не было. Кто бы не кидал коктейли Молотова с этой стороны, он не стал дожидаться моей ответки и сбежал.

— Всем одеваться! Живо. — командую я тоже торопливо напяливая штаны. В голове проносится неуместная мысль, что зрелище наверно сюрреалистичное. Пацаненок в одних только трусах палит из окон из ружья. Впрочем мысль скользнула и улетела прочь. Я же торопливо застегивал на предплечье ножны со своим ножом, напяливаю на голое тело куртку, сую в карман травмат и патроны от ружья схватив их все. Карманы раздуваются…

Девочки торопливо одеваются, и малышей одевают. Это хорошо. Но дом уже не спасти. Крепко горит. Не потушить уже никак. Ладно внутри дома огня еще нет, только в окна языки пламени заглядывают. И дым под потолком стелиться.

— Вещи, что успеете собирайте… Кассеты, флешки, ноут. Я проверю на улице. — командую я и выскакиваю в сени. Окно кухни-веранды тоже разбито и снаружи горит. Вот суки. Я отдернул засов с двери и отшатнувшись и взяв ружье на изготовку толкнул дверь ногой… Хрен там! Заперто снаружи! Вот тут то я и перепугался таки по настоящему. Конкретно так. До усеру.

Честно признаюсь я запаниковал. Как перепуганные птицы в клетке слепо бьются об прутья решетки, так и я тут же попытался высадить дверь плечом. Чисто инстинктивно. На одном чисто животном желании вырваться наружу из дома внезапно ставшего ловушкой. И лишь дикая боль в уже дважды отбитом плече помогла хоть чуть чуть прийти в себя. Ломиться в дверь бесполезно. Массивная, железная дверь, такие же металлические откосы-косяки. Монолитная рама. Не вырвать. И даже из ружья стрелять в район замка бессмысленно. Только рикошет поймаю. А двери ничего не будет.

Аааа… Что же делать? Паника опять накатывала волной. Так тихо. Успокойся. Думай. Через окна не выскочить. Решетки просто так не выломать. А к ним и не подступишься. Как раз в окна то огонь и попадает внутрь. Дверь заперта. И заперта надежна. Что остается? Только мансарда. Блиииин… Я же сам заколачивал люк на мансарду. Типа раз нежилая, то и лазить туда не стоит.

Резко ворвавшись обратно в комнату, я не глядя на испуганных детей метнулся к столу. Одним движением смахнул с него на пол телевизор, рассаду, видик… И подхватив стол потащил его в сени. Поставив под люком я схватил свой верный говно-топорик я запрыгнул на стол и принялся ломать мной же заколоченный люк. Б…ь, вот на хрена я его тогда так качественно заколачивал? Под потолком дым уже висел плотным облаком. Я надсадно кашлял работая топором. Из комнаты в сени выскочили все мои домочадцы. Настя прижимала к себе обоих мелких, Малинка потерянно сжимала в руках какой то узел с пожитками. Под ногами у них перепуганно метались обе кошатины и Настина шавка. Девки еще не понимали всю глубину задницы в которой мы оказались. Они недоуменно и растерянно уставились на мои метания с топором. Спасаясь от заполнявшего комнату дыма Малинка попыталась открыть наружную дверь. Понимание пополам с ужасом исказило ее лицо… Сейчас они все поймут и заорут завоют хором…

— На пол. — прокашлял я. — У пола дыма меньше.

В этот момент троеклятый люк наконец таки поддался. Дым под потолком стал стремительным водоворотом втягиваться в появившееся отверстие.

— Я сейчас на улицу выскочу, дверь открою. Ждите у двери — прохрипел я закидывая сначала на мансарду ружье, а затем подтягиваясь на руках и неуклюже влезая в люк. Протискиваясь в узкий лаз, еще раз зацепился порезанной спиной зашипев от боли. Итак кровища хлюпает, к куртке прилипает. Еще и карманом зацепился, тот затрещал и цилиндрики патронов посыпались на пол вниз. Черт!. А я то уже наверху!

— Патроны соберите — командую я туда вниз, ощупывая пострадавший карман. Ну не все выпали. Патрона три-четыре зацепились за остатки кармана. Да еще два в стволе. Хватит. Мне б только двери распахнуть, а там все нормально будет. Переложив оставшиеся патроны в уцелевший карман к травмату, я подхватил ружье и подскочил к окну с мансарды.

Дзинь…

Вышибаю стекло вместе с перекладиной ударом приклада. Стеклянным водопадом оно рушится вниз. Работаю прикладом выбивая все даже мелкие осколки зацепившиеся за раму. Не улыбается мне резаться вылезая наружу. Я так был поглощён этой задачей, что просто не заметил темную фигуру выпрямляющуюся на крыше гаража в каких то десяти метрах напротив.

Бах!

А-а-а-а… По левому плечу словно молотком саданули. Куда то в район бицепса. Рука сразу плетью вниз упала. Попробовал приподнять ее подхватывая цевье ружья… Ну в принципе если не обращать внимания на дикую боль, то кое-как она меня слушается. Сгибается, поднимается. Вот только силы в ней нет совсем. Словно это рука годовалого малыша у меня из плеча торчит. И моторика примерно такая же. Нет. Ружье ею, вот такой вот не удержать. И не прицелиться конечно же. И что же делать? А вот что…

Ствол ружья на оконную раму. Вот опора, раз левая рука не держит. Приклад вжать в правое плечо. Покрепче вжать, уже ученый. Где там этот стрелок? А вот он. Прекрасно виден на фоне разгорающегося пожара. Согнувшись торопливо перезаряжает какой то странный пистолет. Обрез что ли? Вот он распрямляется вскидывая свое оружие… Поздно!

Бабах!

Противник падает на крышу, завывая и пытаясь свернуться в клубочек. А вот держи добавку.

Бабах!

Второй выстрел уже добивающий. Прицельный. Осознанно в район головы целил. Попал. Затих болезный. Ну суки, плотно они нас обложили. Вылезая из окна, я торопливо, неуклюже, считай одной только рукой перезаряжал ружье. Б…ь Как же я с одной рукой воевать то буду? Левая не помощница. Кровища хлещет. Кровь стекая из плеча вниз по всей руке уже капает с пальцев левой ладони. Аж голова уже малость даже кружится. Надо пошевеливаться.

Зажимая приклад подмышкой, кое как сумел одной рукой перезарядить ружье. Хотя смысл? Как мне стрелять с одной рукой то? Второй раз такой фокус с упором на оконную раму уже не пройдет… Но все равно. С заряженным оружием оно всяко спокойнее. Подошел к краю ската кухни-веранды. Заглянул вниз. Никого. Только пламя все сильнее разгорается. Чуть ли не столбом уже пылает. И изнутри крики моих все громче и отчаяннее. Уже не только мелкие кричат, похоже уже и Настя голосит. Срочно вниз.

Лестницы на привычном месте не оказалось, а прыгать… Обычно спрыгнуть с крыши в сугроб нефиг делать. Но тут то сугробов не было! Сперва подсобрали весь снег на горку. А потом на целую неделю оттепель с плюсом днями. Чуть ли не до голой земли все обнажилось. А высота приличная. Фундамент высокий, да еще сама комната… Метра три точно есть. Но прыгать надо. Крики девчат за дверью подстегнули меня.

Прыгнул я неудачно. Нет, ноги то спружинили как надо, а вот руки… Левая, когда я гасил инерцию паденья выбросив руки перед собой, предательски подломилась и я завалился на бок ощутимо приложившись головой. Но тут же забарахтался пытаясь подняться. Вот тут то они и кинулись на меня. Сразу двое.

Видимо они прятались на крыльце, под навесом. Вот я их сразу и не увидел. Старые знакомцы. Мик и Самурай. На ноги я то подняться сумел, а вот вскинуть ружье к плечу никак не успевал. И потому выстрелил навскидку. От бедра. Как это любят показывать в кино. Хотя о прицельной стрельбе из такого положения говорить не приходится. Но тут то бегущий первым Мик был уже от меня на расстоянии всего одного метра! Выстрел получился буквально в упор. Его буквально отбросило. Но не как кино с полетом на десятки метров, а просто резко опрокинуло его навзничь.

Сам же я на ногах после выстрела устоял, но только по той причине, что ружье я толком и не держал. Много ли одной рукой надержишь то? И от выстрела его отдачей унесло куда то мне за спину, ободрав кожу с указательного пальца продетую в скобу у спускового крючка. Как не выломало его только. Хотя судя по боли вполне может быть и перелом.

Но прочувствовать всю гамму боли мне толком и не дали. Следом за Миком передо мной вырос Ленька-Самурай. И он уже замахивается своей саблей. А мне даже встретить его нечем! Ружье улетело, левая рука почти не шевелится, правая тоже не в порядке. А думать некогда. Его меч уже начинает свой полет в мою сторону.