Обещание (ЛП)

Он действительно тогда разбил ей сердце… сильно. Она была опустошена, когда Бен порвал с ней.

Но тогда было ясно, когда произошло это дерьмо, Бенни оставил их отношения позади. Он решил это твердо и двинулся дальше, оставив все как есть и не оглядываясь назад.

И именно над этим стоило задуматься.

Бен повернул, и мы оказались на улице, которая вела к переулку, где находился ресторанчик «Джузеппе».

— Я высажу тебя у двери, милая, — сказал он. — Возможно, придется припарковаться на некотором расстоянии, не хочу, чтобы ты много ходила.

Еще одна черта в Бенни.

— Хорошо, — тихо согласилась я. — Но мне нужно освежить блеск для губ.

Он порылся в кармане пиджака и протянул мне тюбик. Я опустила козырек зеркала и провела тюбиком по губам, когда Бен свернул в переулок. Подняла козырек, посмотрела, как Бен едет по переулку и увидела.

Двое изогнутых перил из кованого железа поднимались к короткой лестнице, ведущей в здание. Вывеска, тускло освещенная двумя арочными фонарями над ней, гласила: «Только у Джузеппе». Кашпо, прикрепленные к кирпичной кладке здания от уровня тротуара до самого верха, над утопленной дверью в ресторан, утопали в цветах и зелени, то же самое с двумя высокими привлекательными кашпо по обе стороны перил. Глубокие скамейки по обе стороны двери за кашпо, где люди могли подождать столиков или выйти покурить, не стоять. Скамейки были освещены большим количеством арочных светильников, по два на каждую скамейку.

Высший класс.

Бен остановился и перевел «Эксплорер» на холостой ход. Я открыла свою дверь, но он оказался у нее прежде, чем я успела опустить ногу на подножку.

Я так и не успела поставить ногу на подножку. Положив руки мне на бедра, он вытащил меня из внедорожника и поставил на ноги. Не спрашивая, вытянул тюбик блеска для губ у меня из руки и спрятал его в карман пиджака. И после этого, хотя ступеньки были всего лишь в четырех футах от нас, он подвел меня к ним, держа за руку.

Провел меня на верхнюю площадку, я посмотрела на него снизу вверх.

— Вернусь, — сказал он, затем наклонил голову и прикоснулся губами к моим свеженакрашенным губам без видимого отвращения к этому факту. Я смотрела, как он неторопливо возвращается к своему внедорожнику, прижимая большой палец к губам, стирая мой блеск. Что-то странное, но не нежеланное всколыхнулось у меня внутри, когда он это делал. Затем я наблюдала, как он захлопнул пассажирскую дверь, которую оставил открытой, обогнул капот, въехал под углом и уехал.

Я некоторое время не сводила глаз с переулка, прежде чем повернулась и посмотрела вниз на ступеньки.

Винни никогда не водил меня сюда.

В самом начале еще до того, как мы стали встречаться с Винни, у меня было свидание с парнем, который отвез меня сюда.

Как только Винни узнал, что какой-то парень отвез меня к Джузеппе, потребовал эксклюзив. Он понимал, что это может означать, когда парень ведет женщину к Джузеппе.

Почему он сам не отвез меня сюда, теперь я уже никогда не узнаю.

Но сейчас я не могла войти внутрь. Одна. Поэтому вместо этого подошла к скамейке, села и стала ждать Бенни.

Он появился довольно-таки быстро, вышел из полутени, я заметила, как он тут же прищурился, глядя на меня.

Поднялась на ноги, он быстро подошел ко мне.

— Почему ты не вошла? — Спросил он.

— Жду тебя, — ответила я.

Он изучал меня секунду, прежде чем взял за руку и, не говоря ни слова, повел к лестнице.

Потом мы оказались внутри. Музыка играла так тихо, что ее едва можно было расслышать. В воздухе повис слабый гул разговоров, заставляющий предположить, что посетители предпочитали говорить шепотом. Приглушенный звон столового серебра о фарфор или хрусталя о стекло. Свет свечей на столах и нескольких бра на стенах. Свежий, необычный, но сдержанный букет роз на стойке администрации.

Любовь витала в воздухе.

Ее шелковистое ощущение скользнуло по моему горлу, когда Бен остановил меня перед стойкой, пред нами появилась Елена. На ней было аккуратное черное платье-футляр, доходившее до колен, пара изящных черных босоножек с носочками-кикабу, волосы были убраны назад.

— Фрэнки и Бенни, — тихо произнесла она, ее губы изогнулись в легкой улыбке, руки опущены по бокам.

Елена была на десять лет старше меня, может быть, немного больше. Я знала ее не потому, что ела в ее ресторане только один раз, а потому, что она ходила в ту же церковь, что и моя семья, жила в нашем районе, так что я видела ее повсюду, и, даже имея собственный ресторан, она не раз приходила в пиццерию Винни (потому что все в районе не раз бывали у Винни).

Она очень подходила своему ресторану так же, как и ее отец до нее и, если верить слухам, ее дедушка до ее отца. Настоящая элегантность.

Она подошла ко мне первой. Взяла меня за руки, наклонилась и прикоснулась одной щекой к моей, затем переместилась, чтобы коснуться другой, прежде чем удержать мои руки и отодвинуться, поймав мой взгляд.

— Ты нормально? — спросила она.

— Да, — ответила я.

— Такая храбрая, — тихо произнесла она.

Она слышала. Это не было неожиданностью. Она была соседкой. Не говоря уже о том, что эта новость звучала по телевизору.

— Спасибо, — ответила я.

Она сжала мои руки, прежде чем отпустить, и повернулась к Бенни, оказав ему тот же прием, но без рукопожатия. Вместо этого она позволила своей руке легко лечь на его плечо.

Она отодвинулась от Бенни и сказала:

— Давай отведем вас к вашему столику.

Не дожидаясь нашего ответа, она заскользила по ресторану. Бен положил руку мне на голую поясницу и повел меня за ней.

Прошло совсем немного времени, как Бенни заказал столик, и я была удивлена, что Елена привела нас к главному месту — угловому столику, еще более тихому и уединенному, чем любой другой столик, благодаря стратегически расположенному кашпо. Она стояла в сторонке, одобрительно улыбаясь, когда Бен еще раз доказал, каким потрясающим он может быть, подошел ко мне, чтобы отодвинуть мой стул.

Я села. Он подвинул меня, обогнул стол и сел.

Елена подошла и протянула руку через стол, говоря:

— Сейчас принесут вам меню. Если вам что-нибудь понадобится, просто скажите. — Она опустила подбородок и закончила: — Buon appetito.

С этими словами скользнула прочь.

Я наблюдала, как она двигается, говоря:

— Она — чертовски крутая.

И услышала, как Бенни усмехнулся, соглашаясь:

— Да.

Я посмотрела на него.

— Ты был здесь раньше?

— Да, на тридцать пятую годовщину свадьбы мамы и папы. Они арендовали комнату. И привели сюда друзей.

— О, — пробормотала я, когда молодая женщина в потрясающем, но изысканном черном платье буквально подлетела к нашему столику и вручила нам с Беном узкое длинное меню в кожаном переплете.

Мы поблагодарили, едва она отошла, как появился официант в белой рубашке, черном галстуке, черных брюках и безупречно длинном белом фартуке с подставкой для шампанского, которую он поставил на пол с креслом Бенни.

— Комплимент от Елены, — пробормотал он, поставив на стол два бокала, вынул пробку и умело налил. — Я вернусь за вашим заказом и готов ответить на любые ваши вопросы, — заявил он, засовывая бутылку обратно в лед, затем отошел.

Шампанское было сюрпризом. С другой стороны, не каждый день девушка из района переживает похищение, ранение, ее история попадает в новости, а через пару недель идет на свидание со своим спасителем.

Все мы, выжившие в этой ситуации, были достойны праздновать. Это было очень похоже на Елену — думать с нами на одной волне и реализовать задуманное.

Я потянулась к своему бокалу шампанского, но увидела, как пальцы Бена сомкнулись на ножке, прежде чем я его взяла.

Он отодвинул бокал, и я посмотрела на него.

— Когда ты принимала последнюю таблетку? — спросил он.

— Сегодня утром, — ответила я.

— Тебе нужно выпить, чтобы пережить этот вечер?

Боль была невыносимой, и по опыту я знала, что, скорее всего, будет еще хуже. Так что ответ на этот вопрос был утвердительным.