Веятари

— Ты… сомневаешься? — изумилась я.

Это было еще более странно, чем его признание в любви. Как он вообще себе представляет, что в него можно не влюбиться? Он ведь такой… Благородный, сильный, сдержанный. Идеальный на мой взгляд. Вот только идеал обычно не достижим…

— Ты веятэ, — тихо сказал Лиар. — Тебе может быть не интересен атари.

— Я ведь не такая, — почему-то шепотом ответила я. — И ты мне сразу понравился. С первого взгляда. Только я никогда не думала, что это может быть взаимным…

— Позволишь?

Я почувствовала его дыхание на своих губах и кивнула, словно зачарованная. А в следующий момент его губы накрыли мои.

И это было так, словно меня поцеловали впервые в жизни.

На миг я замерла, настороженная, испуганная… а затем дала волю чувствам, ответив на его поцелуй. Потому что я так долго об этом мечтала, не признаваясь даже самой себе. Его губы были нежны и настойчивы, а прикосновения горячи, пробуждая во мне чувственный отклик. Я хотела его так же сильно, как он меня, и целовала жадно, жарко, ненасытно. Я никогда и ни с кем не вела себя так — но никто прежде не вызывал во мне таких чувств. Когда сбывается мечта, все запреты исчезают…

Не помню, как мы очутились в спальне. Просто вдруг вместо прохладной стены я ощутила спиной шелк простыней. Но это осознание мелькнуло и расплавилось в горниле страсти, что кружила голову и растворяла сознание, вдруг переставшее принадлежать мне одной. Никогда прежде я не чувствовала себя так — меня будто подхватила обжигающая волна, будто жидкое пламя проникло в каждую мою клетку, неся невыносимое блаженство на грани боли. Я задыхалась, я беззвучно кричала, я растворялась в неведомой прежде эйфории, наполняемая невероятной силой и невозможной легкостью.

И в какой-то миг, когда всего этого стало невыносимо много, мир просто взорвался. И я будто перестала существовать вместе с этим миром — а затем вернулась, цельная, наполненная счастьем до самых краев.

Я пыталась восстановить дыхание и понять, что же это только что со мной было, глядя в никуда бессмысленным взглядом и не в силах сдержать довольную улыбку. А затем с трудом сфокусировала зрение — и увидела, что Лиар с сияющими счастьем глазами улыбается мне. Было ли для него произошедшее столь же невероятно?

— Ты прекрасна, — прошептал он и, прежде чем я попыталась возразить, вдруг закрыл мой единственный глаз ладонью.

И я потеряла дар речи, потому что я все еще видела Лиара. Но ведь это невозможно! Я же…

Не веряще я коснулась правой стороны лица — и не почувствовала рубцов. Кожа была гладкой, невероятно нежной, и… Я моргнула, пройдясь кончиками пальцев по ресницам, которых просто не могло быть.

Торопливо я создала зеркало — и оно отразило мое лицо. Здоровое, без единого шрама, с целыми глазами. Я всматривалась в свое отражение и не могла поверить, что вижу себя.

Лиар не лгал — девушка по ту сторону зеркала была прекрасна. Длинные черные ресницы, яркие глаза, нежная кожа, бархатная даже на вид, алые губы… это все еще была я, но словно улучшенная в десятки раз, расцвеченная, украшенная…

Будто только что вышедшая из-под рук мастера красоты. Только без единого грамма краски.

Разве это могу быть я? Как могли исцелиться мои жуткие шрамы? Что произошло? Ведь Лиар ничуть не изменился!

И каким образом я создала зеркало, если не просила Лиара открыть его источник?!

— С возвращением, — Лиар поцеловал меня.

И, какой бы растерянной я ни была, какие бы вопросы меня не мучили, я вдруг поняла — то, что угнетало меня столь долгое время, ушло. Я снова могла чувствовать. Я снова могла радоваться жизни.

Я действительно вернулась.

9. Исцеление

Вернувшись со Смотрин и не обнаружив Лиссу дома, я испугался. Хотя контракт уже не требовал моего постоянного присутствия подле веятэ, но за время нашего знакомства с Лиссой еще не было случая, чтобы я не знал, где она. Конечно, моя веятэ в состоянии постоять за себя, но что, если она столкнется с теларом? А я представления не имею, где ее искать!

Я почти поддался панике, но у моих ног крутилась Бусинка, печально завывая, и я взял себя в руки.

— Буся, где твоя хозяйка?

Конструкты, подобные питомцам, обладают псевдоразумом и настроены на владельцев, так что шанс, что Буся может найти Лиссу, был достаточно велик. И малышка не подвела, она рванула к дверям, и хорошо, что я успел накинуть на нее поводок, иначе быстро потерял бы в ночной тьме. Буся тащила меня за собой, но, как ни старался я торопиться, все равно опоздал.

Лисса умудрилась не просто встретить телара, она зачем-то вступила с ним в бой — это без поддержки атари! Разумеется, без моей магии она не могла справиться с монстром. Источник я открыл сразу, как увидел телара — свою веятэ я за его тушей не разглядел, но был уверен, что она там. И то, как телар свернулся в сферу, мою уверенность подтвердило. Я почти успокоился, решив, что появился вовремя, но первый же взгляд на Лиссу развеял мое заблуждение. Она лежала у стены, окровавленная, потерявшая сознание, и жизнь в ней едва теплилась.

Я знал, что магия исцеляет. Но мне приходилось буквально вталкивать поток силы в бессознательное тело девушки. Это требовало огромных усилий, словно передо мной была вовсе не веятэ, а обычный человек, не умеющий принимать магию. Но я понимал, что такие раны естественным образом не заживут, а до больницы я ее донести просто не успею. И впихивал в Лиссу энергию в надежде, что хоть что-то она да усвоит, исцеляясь.

Даже без сознания Лисса была легкой, но дорога домой заняла у меня порядочно времени. Никогда прежде я не прилагал столько усилий для того, чтобы поделиться магией. И это чудовищно выматывало. Поэтому все, на что меня хватило дома — это уложить Лиссу на постель и худо-бедно смыть кровь. К моему облегчению, магия действовала — раны затянулись, хотя до полного выздоровления было еще далеко. Выглядели они ужасно, но я надеялся, что лечение станет более эффективным, когда Лисса очнется.

Хотя что-то я сомневался, что магии удастся восстановить потерянный глаз девушки. Но я был уверен, что Лисса научится обходиться и без него.

Она сильная и упорная, она не позволит одной травме испортить ей жизнь.

Как ни странно, рана на лице Лиссы вовсе не казалась мне отталкивающей. Я беспокоился за жизнь моей веятэ, боролся с ее сопротивлением магии, но ни на мгновение не мелькнула у меня мысль, что шрамы изуродуют Лиссу. Я никогда не считал ее красавицей, Лисса нравилась мне совсем не за внешность. И шрамы ничуть не меняли моих к ней чувств.

Потому что в тот момент, когда я увидел ее там, у стены, когда мне на краткий миг показалось, что я опоздал безнадежно, что я потерял ее навсегда — в тот момент я, наконец, признался себе, насколько она стала мне дорога. Эта милая девушка с ровным характером, огромной силой и своими собственными представлениями о справедливости — она совершенно незаметно пробралась мне в сердце и обосновалась там тайком от меня.

Я влюбился в собственную веятэ.

И наконец-то нашел в себе силы это признать.

С любой другой веятэ это стало бы катастрофой, такие чувства пришлось бы скрывать и пытаться изжить. Но Лисса другая, она свободна от предрассудков и не чтит традиции, которые презрительно зовет новыми. В ее представлении нет ничего особенного в отношениях атари и веятэ.

Вот только это совсем не значит, что мое влечение взаимно.

Сидя рядом с Лиссой и вливая в нее свою магию, я думал о том, что непременно должен начать ухаживать за ней. Я и так потерял столько времени, и едва не потерял Лиссу — пришла пора все исправить. Пусть у меня не большой опыт ухаживаний, но мужчина я привлекательный, провожу рядом с Лиссой почти все время, так что должен справиться.

Главное, что жизнь Лиссы вне опасности.

Работа с магией вымотала меня настолько, что я сам не заметил, как уснул. А проснувшись, одновременно испытал тревогу и облегчение.