Огненное сердце

Перед тем, как идти спать, я захотел увидеть Илону. Мене непреодолимо тянуло к ней. Девушка расположилась в центральной юраке вместе с детьми бедной Лиманы. Она, уложив ребят спать, вышла зачем-то из жилища и сразу наткнулась на меня. Девушка вздрогнула, но не от ужаса передо мной, а от неожиданности. Длинные ресницы часто захлопали, словно опахало какой-нибудь знатной дамы Запада.

— Прекрасный вечер, — заметил я и почувствовал, как широкая улыбка появилась на моём лице.

— Вечер изумительный, — улыбнулась в ответ Илона, и моё сердце возликовало.

— Не хочешь прогуляться под звёздным небом. Здесь, в пределах действия магического купола, мы в безопасности.

Девушка молча кивнула, и мы пошли подальше от любопытных взоров.

— Что говорят обо мне хозяева юраки, в которой ты разместилась?

— Они сказали, что сперва боялись тебя. Опасались, что начнёшь грабить, имея столько воинов в своём распоряжении, — поведала мне Илона, — но теперь в их сердцах затеплилась надежда на то, что легенды не врут.

— То есть они верят мне? — обрадовался я. — Верят, что я человек с огненным сердцем?

— Они хотят в это верить, — отозвалась девушка.

— А ты? Ты веришь мне? — спросил я, замирая от волнения.

— Я верю тебе, Хизар, — Илона взглянула мне прямо в глаза, и этот взгляд, казалось, обжигал мне душу. Жар прокатился волной по моему телу. Я несмело приобнял девушку, готовый в случае её сопротивления тут же отпустить её. Но она не сопротивлялась. На висках моих запульсировали вены. Я прерывисто задышал.

— Что же это значит, прекрасная Илона? — пересохшим языком прошептал я. — Не значит ли это, что я могу рассчитывать на нежные чувства…

— Можешь, — последовал короткий ответ. Я крепче прижал девушку к своему телу. Она по-прежнему не оказывала никакого сопротивления.

— Тогда скажи мне, Илона, — что ты чувствуешь?

— Я чувствую, что сердце моё не сможет больше без тебя, — произнесла красавица и тут же спрятала лицо на моей груди.

Мы больше ничего не говорили. Просто стояли и наслаждались обществом друг друга. Над нами сияли звёзды, где-то недалеко засверкали всполыхи: это маги, исполняя свой долг, простирали над землями ахаров защитный купол. Я забыл обо всём. Забыл о мести врагам, о степных тварях, о бесконечных бедах своего народа. Для меня в тот момент существовала лишь Илона, этот чудный цветок, что был мною спасён от чудовищной смерти. Я содрогнулся при мысли, что стало бы с Илоной, не окажись мы с Санбеком тогда возле Жертвенника.

— Мне надо идти к детям, — тихо сказала моя красавица, — они могут проснуться и испугаться, не обнаружив меня рядом.

— Тогда идём, — нехотя отозвался я.

Проводив Илону до юраки, я ещё долго стоял рядом с жилищем и блаженно улыбался, даже когда девушка юркнула в узкий проход.

— Милостивый господин, — вдруг услышал я старческий голос за спиной. Обернулся. Передо мной, опираясь на посох, стоял пожилой ахар. Он укутан был в короткий румых на верблюжьем меху. Из-под румыха виднелся хатыль зелёного цвета, что выдавало в старике родственника ненавистного хана Омиса Обэка.

— Я слушаю тебя, старик, — голос мой сделался суровым.

— Меня зовут Форэм Обэк, — представился собеседник, — я дядя главы нашего клана, Омиса. Но не спеши хвататься за меч, ибо я не причастен к смерти твоих близких.

— Не беспокойся, — отозвался я, — таких стариков не казнят. Но с чем пожаловал ты ко мне?

— Я вижу, что ты благородный человек, Хизар Марэк, — объяснил Форэм, — ты не стал мстить нашей деревне за смерть отца и братьев, хотя другой перерезал бы сейчас всех жителей, оставшихся без защиты воинов. Но ты иной, и потому я верю, что тебе уготована особенная судьба. Проследуй за мной в мою юраку, чтобы я мог угостить тебя, как дорогого гостя.

Было в этом старике что-то особенное. В нём сочетались мудрость и бесстрастность, свойственная людям, почти отжившим свой век. Советы таких старожил бесценны, и потому я без промедления воспользовался приглашением.

Когда я вошёл в юраку Форэма, ноздри мои защекотал приятный запах люкинды, большой лепёшки с верблюжатиной. Обычно такое блюдо могли позволить себе люди зажиточные. Клан Обэк был не таким богатым, но кусок верблюжатины для гостя нашёлся. Это польстило мне. По приглашению хозяйки я уселся возле очага и разделил со стариком позднюю трапезу. Когда посуда была отставлена в сторону, а кувшин опустошён, старик, помолчав, сказал:

— Племянник мой, Омис Обэк, сверг когда-то меня с трона. Точнее он проделал тонкую работу, чтобы вынудить меня передать власть в его руки. Подданные наши были им подговорены, воины изменили мне. В тот день мерзавец ещё не на столько обнаглел, чтобы резать всех подряд, поэтому я остался жить. А теперь я стар и я больше не конкурент хану Омису. Но не это меня печалит, Огненное Сердце. Я стражду, наблюдая обнищание наших людей. Хан ни сколько не заботится о своей деревне. Он оставил нас прозябать здесь в Степи, а сам трётся возле великих ханов в Амбухате. Сколько времени прошло после священных дней Харун-Даха, а наш горе-глава так и не вернулся сюда. Выручка от торговли не дошла до жителей деревни. Просмотри: здесь нет ни хана, ни воинов. Кто защитит нас в случае набега соседей? Тем более кто встанет на нашу защиту, если степное лихо и впрямь прорвётся сквозь купол?

— Я бы оставил тебе часть своих людей для охраны, но у меня на счету каждый воин, не так уж нас и много.

— Я понимаю это, Хизар, — кивнул Форэм. Я прошу тебя лишь об одном: убей проклятого Омиса. Он разорил наш клан.

— Я непременно сделаю это, — мысли мои закипали при воспоминании об этом негодяе.

— Вот и славно, — вздохнул старик, — а теперь пора спать.

Он указал мне на ложе, а сам разместился на соседнем. Утомлённый, я сразу закрыл глаза.

Ночь пролетела быстро. Казалось, мои веки только сомкнулись, но тут пришлось проснуться из-за дикого шума. Я вскочил. Свет сверху струился из дымового отверстия. С улицы раздавались крики и плач.

— Хизар! Хизар! — послышался голос Одноглазого. — Беда!

Я выскочил из юраки, обнажив меч и сверкая глазами. Ахары отпрянули от меня. Следом из жилища вышел и Форэм.

— Один из наших убил ребёнка! — выпалил Одноглазый, не дожидаясь вопросов. — Вон его ведут наши воины!

Я посмотрел, куда показывал Одноглазый. И правда мои воины вели мужчину, руки которого были скручены за спиной. Следом за ними шла вопящая женщина. Лицо схваченного было опущено вниз, а голову покрывал капюшон.

— Кто нарушил мой приказ? — взвыл я. — Это Джек Скиталец?

В глубине души я даже надеялся, что это Джек. Мне этот чужестранец не нравился своим независимым поведением. К тому же он мог вести подрывную деятельность, настраивая против меня людей, что уже случалось. Какой удобный случай расправится с опасным человеком законно.

Схваченного подвели ближе, и сердце моё вздрогнуло, пот выступил на лбу. Это был Санбек…

Молчанием окрасилось степное неприветливое утро. Народ сходился всё ближе. Даже орущая женщина, казалось, онемела. Санбек поднял на меня глаза и его рот скривила презрительная улыбочка. Он первый начал разговор.

— Хизар, прикажи отпустить меня. Ничего особенного не случилось. Я просто решил развлечься со служанкой вот и всё.

— Причём здесь ребёнок? — строго спросил я.

— Он убил моего сына! — взорвалась новой волной отчаяния женщина. — Бедная моя девочка приглянулась этому хищнику! Он напал на неё и повалил наземь! А мой младший сынишка кинулся защищать сестру, тогда этот изверг одним ударом вышиб из него жизнь!

Негодование вскипело в моей груди, глаза в любой момент могли начать метать искры.

— Ты что наделал! — взревел я. — Я что сказал? Я сказал никого не трогать!

— Но, Хизар, это всего лишь слуги…они почти рабы, — запинаясь отозвался Санбек. От его ухмылки не осталось и следа.

— Я говорил тебе сотню раз, что рабство надо искоренять! И прежде всего надо искоренять его из сознания людей! Я так и не смог вышибить его из твоей головы!