Страница 39 из 40
Настя не ожидала, и коробка «Durex» выскользнула у нее из пальцев.
— Откуда у тебя презервативы в сумке? — подозрительно прищурилась подруга. — Если вы не ломаете кровать каждую субботу?
— Мама, — коротко ответила я. — Думаю, они с Караевым переключились на нас, чтобы не выяснять отношения между собой.
— Так они живут…, — Настя повторила «живут» с особым акцентом. — …вместе?
— Отношения у них под хэштегом «Все сложно», — вздохнула я. Папа был сейчас абсолютно счастлив. И для мамы я бы хотела того же. — Сергей Анатольевич все не найдет к ней подход. А мама пресекает любые попытки сближения. Единственное, что он мог добиться — это то, что мы еще не съехали. Хотя, мне кажется, маму здесь преследуют корыстные мотивы. Нашла себе бесплатную няньку.
— Думаю, ей сложно доверять мужчинам после всего, — заключила подруга.
Пожала плечами.
Караев был самым что ни на есть положительным типажом. При этом не лишенный обаяния, остроты ума и достоинства. Да и семью прокормить он мог, не мотаясь по городам и селам. Что еще нужно для женского счастья?
Конечно, насильно мил не будешь. Но я видела, какие мама бросает на него взгляды, когда думает, что никто не замечает. И говорит она о нашем директоре без раздражения и ненависти. Черт его знает, что ее сдерживает…
— О! — Торихина встрепенулась, о чем-то вспомнив. — Я знаю, как помочь нам троим!
— О чем ты? — нахмурилась я и на всякий случай отсела от подруги. Ее безбашенность, которая проявлялась вспышками, как грипп и ОРВИ, могла бы заразна.
— На следующие выходные Регина Егоровна задумала поход в ближайшую лесополосу, с ночевкой. Помнишь? — неуверенно кивнув. Лишь смутно припоминая о какой-то «вылазке на природу». — Уговори Караева поехать вместо нее. А вторым сопровождающим взять твою маму.
Одобрительно кивнула.
Этот план был не так уж и плох.
— А как это поможет конкретно нам?
— Ну как… — подруга положила руки за голову, хитро ухмыльнулась, уставившись на экран телевизора — там уже больше 40 минут шел фильм, который ни я, ни она не смотрели. — Ночь, звезды, палатка, минимальный надзор взрослых… Ты ведь понимаешь, о чем я?
На это я ничего не смогла ответить, лишь смущенно покачала головой и принялась поглощать закуски с подноса, чтобы избавить себя от необходимости отвечать.
43
С утра колотило и потели ладони. Сегодня Сергей Анатольевич должен был объявить о том, что сам исполнит роль нашего сопровождающего.
Вон он вошел в класс, поздоровался, остановился у стола и упёрся ладонями в столешницу. Садиться не стал.
Его глаза бегло пробежались по всему переполненному классу (от каждого ученика присутствовал родитель). И остановились на маме, которая демонстративно отвела глаза в сторону, шепнув что-то бабушке, сидящей с ней рядом.
— Итак, — начал математик. — Завтра у вас запланирован поход. — собравшиеся согласно загудели. — Но Регина Егоровна, заменяющая Аллу Викторовну, не сможет пойти.
Те из пацанов, что уже второй день обсуждали в чем пронести алкашку, что бы Косых их не спалила — во флягах или коробках из-под сока — выбросили кулаки вверх, громко выразив радость по этому поводу. Над классом пролетел раскатный хлопок — это Колян дал пять, своему соседу и напарнику по отвязному поведению, Толяну Сурикову.
— С вами пойду я.
Энтузиазм у мальчиков заметно поувял.
— Но мне необходим помощник. Кто-нибудь из родителей.
Гробовая тишина. Конечно, никто не хочет в воскресенье с утра вместо чашечки экспрессо морозить зад в палатке, под трели кукушки.
— Вера Сергеевна?
Те, кто знал, кто это, уставились на мою маму.
— Дохлый номер, — шепнул мне Влад, сидевший рядом. — Она откажется.
— Я не могу. У меня ребенок.
Я ухмыльнулась. У Караева был еще один союзник. Кроме меня.
— Ребенок, у которого в этот день будет нянька, закончившая физико-математический факультет педагогического Университета.
Мама глянула сначала на бабушку. С таким взглядом, будто та воткнула ее нож в спину. Потом послала испепеляющий взгляд Сергею Анатольевичу.
Тот даже бровью не повет.
— Чудненько. Собираемся у школы в 10 часов утра, — обворожительно улыбнулся он. Кто-то из мама томно охнул, а моя лишь фыркнула, отвернувшись.
***
Часто бывает, как-то чего-то очень ждешь и волнуешься, время идет медленно, с садистским наслаждением растягивая вверенные ему секунды. Я так измучилась, что казалось будто завтрашний день не настанет. Я волновалась за маму и Караева, за себя и Влада (мне предстоял с ним откровенный разговор). Даже за Ромку с Настькой переживала. Но как только часы показали 9:30. Время, вдруг опомнившись, принялось терять минуты с бешеной скоростью. Все будто проносило мимо меня. Нытье Кашерновой, что нужно идти пешком. Пацаны, пытавшиеся достать девчонок разными способами — Кислевич даже попытался сунуть паука Торихиной за шиворот, за что получил от Ромки в нос. Мама и Караев, идущие в разных концах нашей растянутой и нестройной шеренги, за все время обменявшиеся от силы парой слов. Даже присутствие рядом Влада не помогало сосредоточится на реальности, лишь усугубляло мое погружение в собственные мысли.
Установка палаток, экскурс по ориентированию на местности, розжиг костра — слова, лица, силуэты мелькали передо мной, служа напоминанием, что вселенский часовой механизм все так же исправно тикает. И время разговора, который я запланировала, подходит все ближе.
— Ты сегодня какая-то рассеянная, — заметил Влад, присаживаясь рядом на поваленное бревно.
— Тебе показалось, — ответила я, переворачивая палку с нанизанной на нее сосиской, одна сторона которой получила ожог минимум четвертой степени.
Влад забрал у меня испорченную закуску на импровизированном шампуре.
— Волнуешься за наших родителей? — он с улыбкой протянул свою — идеально подрумяненную со всех сторон.
— С чего бы? — пожав плечами и оглядевшись по сторонам. — Кстати, где…?
— А где Сергей Анатольевич?
— А обещанные песни у костра будут?
— Есть че нормального пожрать?
К костру подтягивались остальные — и у каждого был вопрос, который требовал незамедлительного ответа.
— Я знаю одну страшилку. Хотите расскажу? — Рома ковырнул палкой костер, выкатывая на свет божий обугленную картошку. — В одном черном-черном городе…
— Что за зашквар, Кравченко? — сморщила нос Пешкова. — То же мне страшилка для малолеток! Вот, я лучше знаю. В одной деревушке…
Закат еще не отгорел, а культурная программа началась по полной. Оставалось только дождаться, когда кто-то решит начать прыгать через костер.
Поежилась — но не под впечатлением от истории. Она была скорее вызвана внутренними переживаниями.
Без слов мужская куртка опустилась мне на плечи — накрыла руки Влада, оставшиеся на моих плечах, и прильнула к нему, чувствуя успокаивающее тепло.
— Закругляемся! Все по палаткам! — Караев с мамой еще не вернулись, благо директор догадался взять третьего надсмотрщика. Физрука. Правда, об этом мы узнали, когда прибыли на место. И маме уже некуда было деваться.
Встала, плотнее кутаясь в куртку и напоследок вдыхая знакомый аромат, которому примешался горький запах полыни и костра. После скинула ее с плеч и протянула Владу.
— Не нужно, — покачал он голову.
— Эм… Влад?
— Да?
— Спокойной ночи…
— И тебе, — лёгкий поцелуй достался моей щеке.
Заползла в палатку, чувствуя, себя бесхребетной трусихой. И я упрекаю маму в нерешительности? Сама недалеко от нее ушла…
Ворочалась, вздыхала, думая, как завтра все-таки поднять интересующую меня тему, вдруг молния на палатке поехала вверх. А спустя пару секунд вошедший рухнул на Настину половину лежанки.
— Ну наконец-то… — повернулась, думая, что это Торихина. Но разглядев — благо походный ночник еще не отключила — забилась в противоположный угол.
— Клянусь, приставать не буду, — заверил меня Чернышев. Тени, игравшие на его лице, придавали ему странно выражение. Загадочное, будто я уснула и мне снился сон. — Рома с Настькой меня выперли. Так что я бездомный.