Страница 8 из 23
— Это то, о чем я думаю? — Он, ухмыляясь, погладил бороду. — Ты получил немного киски прошлой ночью, а теперь чувствуешь себя виноватым?
— Отвали.
— Послушай, это не значит…
— Прекрати болтать, — прорычал я, обрывая его.
— Что ж, если ты предпочитаешь отбиваться от всех кисок, это твое дело. Просто напоминаю, что у мужчины есть потребности…
Я встал с того места, где сидел на корточках, и бросил гаечный ключ. Мой кулак соединился с его челюстью. Боди отшатнулся, ухмыляясь, и кивнул головой в мою сторону.
— Хорошо. Покажи мне, на что ты способен, брат.
Я повел правой рукой, уклоняясь от удара, и ударил его в живот. Боди бросился вперед, врезавшись мне в грудь, когда мы упали на землю. Как и в детстве, мы катались по полу, нанося удары, пока нам не придется остановиться от изнеможения.
Нам удалось не позволить нашим жнецам взять власть в свои руки, что доказало, что ни один из нас не хотел навредить другому. Я был просто взбешен, а Боди достиг предела своего терпения. Теперь, когда мы выпустили часть дерьма, накопившегося внутри нас, мы были готовы поговорить.
Раэль появился в открытом отсеке гаража, его глаза заблестели при мысли о кровопролитии.
— Могу я поучаствовать в этом?
— Нет! — Закричали мы с Боди одновременно.
Раэль надулся.
— Хорошо.
— Уйди, — прорычал Боди. — Это касается меня и моего брата.
Раэль хихикнул, подняв руки.
— Хорошо.
Удивленный, что он ушел без возражений, я покачал головой.
— Он почти такой же любопытный, как ты.
— Ублюдок. — Боди вытер рукой рот, стирая кровь с губы. — Что на самом деле тебя так перекосило?
Я все еще не хотел говорить об этом.
— Давай. Держать дерьмо в себе тебе не поможет.
Да, верно.
— Я поцеловал Скайлу, — наконец признался я.
С его губ сорвался смешок.
— И это все? Ты, блядь, целуешь девушку, и ты, черт возьми, виноват? Она настоящая шлюха, братан.
Мне не понравился его тон, и то, что он говорил. Не о Скайле.
— Она приглядывает за Зарой. Не говори о ней такого дерьма.
Какого черта я защищаю Скайлу?
— Не хочу никого обидеть, просто называю все как есть. — Руки Боди поднялись, и он сверкнул широкой, глупой улыбкой. — Она тебе нравится.
— Она милая, и Зара ее обожает.
— И этот поцелуй? Должно быть, это было что-то особенное, чтобы завязать тебя в такие узлы.
Этот чертов поцелуй преследовал меня каждую минуту дня, отвлекая мое внимание от дерьма, на котором мне нужно было сосредоточиться. Я не мог перестать думать о мягкости губ Скайлы, о взаимном голоде, который она не скрывала, или даже о том, как ее изгибы идеально ложатся в мои руки.
Я не хотел другую женщину. Точно не из тех, кого можно легко трахать. И особенно заводить новую старушку.
К черту это.
— Отвали с этим дерьмом. — Наконец-то ответил я, возвращаясь к своему байку.
— Послушай, я понимаю. Если бы что-то случилось с Сашей, я бы испортил весь мир своим Жнецом. Она мать Маверика. Так же ценна для меня, как Синди была для тебя. Я чувствую тебя, кузен.
Он придвинулся ближе, сжимая мое плечо.
— Я здесь ради тебя. Я клянусь в этом. Ты хочешь все испортить? Давай выкатываться. Ты хочешь трахнуть всех кисок в перекрестке? Давай, я прикрою тебя. Тебе нужно надрать кому-нибудь задницу? Я рядом с тобой.
Кивнув, я оценил его лояльность.
— Только одну вещь я не делаю, брат.
Черт. Бьюсь об заклад, я понимаю.
— Я не собираюсь смотреть, как ты сдаешься, медленно угасаешь или отталкиваешь счастье, потому что ты думаешь, что не заслуживаешь этого. Ты слышишь меня?
Он тряс меня за плечо, пока я не поднял голову, глядя на страдальческое выражение его лица.
— Ты моя кровь. Так дело не пойдет, и я подозреваю, что ты сделал бы то же самое для меня.
Я бы сделал. Без колебаний.
— Так что прекрати все это гребаное дерьмо. Больше не мучай себя из-за того, что ты не можешь изменить. Хорошо?
Да, хорошо. Я понял его точку зрения. Была только одна проблема.
— Что, если я не могу отпустить Синди? Что тогда? — Спросил я, проглатывая боль, которая не утихала даже спустя пять месяцев. — Что, если она будет преследовать меня вечно?
Он притянул меня к себе, сильно хлопнув по спине.
— Один день за раз. Когда станет слишком много, поговори со мной. Мы, черт возьми, разберемся.
Вздохнув, все, что я мог сделать, это кивнуть головой в знак согласия. Мой мозг сказал, что время залечит все раны.
Мое сердце не верило ни единому гребаному слову.
***
— Привет, Даниэль.
Я специально ждал, пока придет время обеда Зары, чтобы не появляться, не желая втягивать Скайлу в кучу бесполезных, раздражающих разговоров. Моя маленькая девочка поест, примет ванну, и я улажу ее спать. Затем уйду как можно быстрее, чтобы избежать дополнительного времени со Скайлой.
Подняв подбородок, я поприветствовал вошедшую, посмеиваясь над перепачканным лицом Зары. Спагетти были ее любимым блюдом, и она никогда не переставала пачкаться. Она размазала соус по лицу, рукам и нагруднику. Когда я наклонился, она протянула руку и схватила меня грязными пальцами.
— Держись, малышка. Тебе надо сначала доесть все.
Я наклонился в талии, целуя ее в макушку. Она потянулась к волосам, скользя по прядям томатным соусом и лапшой. Смеясь, я сделал шаг назад.
— Я думаю, хорошо, что ты принимаешь ванну после еды.
— Она никогда не ест, не устроив беспорядок, — заметила Скайла, и уголки ее губ изогнулись в улыбке. — Это довольно весело и мило.
Я бы сказал то же самое о тайной улыбке Скайлы, которая часто появлялась при общении с Зарой. Что-то в моей маленькой девочке вызывает радость в Скайле. Может быть, именно поэтому я решил позволить ей стать няней Зары. Если бы я не мог быть рядом с дочкой, я хотел, чтобы кто-нибудь проявил такую же любовь, доброту и терпение к ней, как я. Скайла казалась самой способной из всех, кого я знал.
— Ну, она похожа на своего старика. Хорошие гены.
Скайла мимолетно взглянула в мою сторону.
— Верно.
Укол вины ударил меня в грудь. Зара также наполовину Синди.
Я позволил Заре доесть спагетти, пока снимал жилет и футболку, зная, что ее маленькие ручки испортят мою одежду.
— Как насчет того, чтобы принять ванну сейчас, моя маленькая Зара-медведь?
— Папа! — завизжала она, пытаясь выбраться из высокого стула. Ремень приковал ее к сиденью, и она ударила поднос. — Вава!
Зара любила принимать ванну так же сильно, как и есть. Она не могла сказать "вода", поэтому всегда выходило слово "вава".
Скайла рассмеялась, расстегнула ремень и потянулась к Заре, подняла ее и повернула в мою сторону. Я схватил свою дочь, подбросив ее немного в воздух, и она завизжала.
Мы вошли в мою комнату, чтобы войти в смежную ванную. Скайла открыла кран в ванной, проверяя температуру воды. Было установлено маленькое сиденье с присоской внизу, чтобы Зара могла играть со своими игрушками, пока я мыл ее.
Я сел на закрытое сиденье унитаза, как только она была закреплена, ухмыляясь, когда ее маленькие ладошки шлепали по воде, что вызвало многочисленные смешки.
— Она, так любит воду, — размышляла Скайла, опускаясь на колени перед ванной, поднимая одну из маленьких пластиковых рыбок Зары и размахивая ею перед собой.
— Вава, — объявила Зара с широкой улыбкой на лице.
— Вода, это так весело, да, милая?
— Вава, — повторила она, без сомнения, соглашаясь со Скайлой.
Я наблюдал за их взаимодействием, чувствуя, как тепло поселяется в моей груди. Синди играла с Зарой вот так, проявляя особую заботу и внимание к нашей малышке. Скайла никогда этого не видела, и все же она была здесь, проявляя такую же заботу о моем ребенке. Возможно, у всех женщин развиты сильные материнские инстинкты, особенно при общении с детьми.
Зара подняла руку и сильно ударила ею по поверхности, большие брызги пропитали рубашку Скайлы, лицо и волосы.