Страница 12 из 23
Опыт научил меня, что немногие мужчины были благородными. Я цеплялась за крошечную надежду, что Даниэль был одним из них.
***
— Ну, ну, что у нас здесь, ребята?
Мое тело застыло, когда мой мозг дал сбой, внезапный всепоглощающий страх сжал мой желудок и заставил лед пробежать по венам. Самый страшный мудак, который когда-либо ходил по этой земле. Его безжалостность и смертоносное умение обращаться с клинком предшествовали ему, куда бы он ни пошел.
Громила. Правая рука моего отца.
— Скучаешь по мне, детка?
Черт возьми, нет!
Мой разум, наконец, попытался перезагрузиться, и я энергично покачала головой. Переполненный торговый центр не давал ни комфорта, ни шанса сбежать. Мне никогда не следовало приходить сюда, даже за вещами для Зары.
Это было слишком рискованно. Опасно.
Теперь я столкнулась с возможностью возвращения в ад, который я знала последние десять лет, с моего двенадцатого дня рождения, когда вечеринка моего отца превратилась в настоящий кошмар.
Громила загнал меня в угол возле магазина детской одежды, заталкивая в потайную нишу, где он мог уединиться. Я знала, что он будет допрашивать меня. Мой отец, должно быть, хотел получить ответы и устал их ждать.
Не то чтобы у меня было какое-то намерение предавать клуб. Я взялась за эту работу, чтобы сбежать от жизни, которую навязал мне мой отец, а не шпионить. Он предположил проникнуть в клуб, чтобы узнать о королевских ублюдках, но у меня не было дерьма, чтобы сообщить ему. Я бы никогда не стала этого делать.
— Что тебе известно, Мисси?
Мисси. Прозвище моего отца, которым он настоял, чтобы его самые близкие друзья называли меня, по крайней мере, все те, кому он позволял трахать меня.
— Немного.
— Это кажется невозможным. Ты там почти год. И ты не сообщала ни о чем уже несколько месяцев. Папа немного волнуется.
Пошел он.
— Они мало чем делятся с посторонними.
— Чушь собачья, Мисси. Что ты скрываешь?
— Ничего. Клубные дела не обсуждаются в присутствии девушек.
— Тогда я предлагаю тебе научиться сосать член немного лучше, дорогая, потому что, если ты не сделаешь что-нибудь полезное в ближайшее время, ты вернешься к папочке. Мы оба знаем, как он любит ломать тебя после того, как ты закончишь одну из его работ.
Желчь подступила к моему горлу, и я сглотнула, чуть не блеванув от напоминания.
— Я что-нибудь придумаю.
— Да, ты придумаешь. Иди сюда.
Неповиновение вспыхнуло, когда я попыталась не двигаться, но один из его приятелей толкнул меня ближе. Рука Громилы обхватила мою руку, когда он потащил меня к ближайшему туалету.
— Зайдите внутрь и вышвырните всех, кто там есть.
Его головорезы ушли, чтобы выполнить его приказы, выйдя через минуту, когда они сообщили нам, что внутри никого нет.
— Оставайтесь здесь и убедитесь, что никто не войдет.
Громила провел нас внутрь, втолкнув меня в небольшую уборную с парой диванов и столом.
— Тебе повезло, что все, чего я хочу, это минет. В следующий раз я трахну тебя в задницу, пока один из моих ребят будет получать твою киску. Ты ведь помнишь, каково это, брать нас двоих одновременно, верно?
Проглотив внезапную тошноту, я не ответила.
— Вижу помнишь. У тебя самые узкие дырки, детка. Я помню, как ты выглядела, когда моя сперма была на тебе. Такое трудно забыть.
Я закрыла глаза, игнорируя его, когда он толкнул меня на пол на колени.
— Эй, — прорычал он, хлопнув меня по щеке. — Открой глаза. Ты будешь наблюдать за всем, что я с тобой делаю. Слышишь меня?
— Да сэр.
Громиле нравилось, когда я называла его сэром. Он требовал этого, и я не забыла, что это обычно смягчает его жестокость, когда я становилась кроткой и покорной. Он увлекался этим. Громила был никем иным, как бандитом и насильником.
В его теле не было ни грамма доброты.
Игнорируя звук расстегивания его ремня, я старалась не позволять своим мыслям блуждать к Даниэлю. Это только испортило бы опыт, который мы разделили, и я не хотела думать о Громиле или своем отце, когда мы с Даниэлем были вместе.
Нас прервал пронзительный звонок мобильного телефона. Громила вытащил его из своей кожаной куртки, уставился на экран, прежде чем пролистать его, чтобы ответить.
— Чего ты хочешь? — Залаял он.
Я слышала, как кричал мужской голос, но у него был сильный акцент, из-за чего было трудно понять его слова.
— Прямо сейчас? Черт! — Громила уставился на меня сверху вниз, поправляя свой член. — Держи его. Я уже в пути.
Я почти выдала свое облегчение, но сдержалась, сдерживая свою реакцию.
— Похоже, на этот раз ты легко отделалась, Мисси. — Он поднял меня с пола, прижимаясь губами к моему рту в небрежном поцелуе. — Когда я увижу тебя снова, я хочу провести с тобой всю гребаную ночь.
Этого не случится, мудак.
— Береги себя, детка. Не забывай оставаться на связи.
После того, как он ушел, я опустилась на подушку ближайшего дивана, вытирая его слюну со своих губ. Мне нужно найти способ полностью разорвать отношения с моим отцом. Иначе я никогда не избавлюсь ни от него, ни от Громилы. Я так долго жила в страхе и боли, что потребовался год, чтобы понять, насколько все стало плохо.
Возможно, кому-то это покажется глупым, но, когда ты живешь в кошмаре, это становится твоей реальностью, и ты закрываешься от всего, что может украсть последнюю частичку добра в твоей душе.
Стоя на трясущихся конечностях, я подошла к раковине, плеснув холодной водой на лицо. Потребовалось несколько минут, чтобы восстановить контроль, и снова дышать нормально. Я собрала сумки, в которых были мои покупки, и вышла из торгового центра. Снаружи весь мир увидел бы счастливую молодую женщину с покупками. Внутри я собирала свой усталый дух и цеплялась за надежду на лучшее завтра.
***
— Привет, Скайла. — Снуки присоединилась ко мне на кухне, разделяя чередование, когда я нарезала овощи и мариновала курицу на ужин.
— Привет.
— Как все идет у тебя?
Я знала, что она имеет в виду.
— Зара, это радость. Я люблю эту маленькую девочку. Она милая. Почти никогда не капризничает.
— О, да, она такая. — Она прислонилась к стойке, наблюдая, как я нарезаю перец и лук. — Послушай, я знаю, что между тобой и Даниэлем что-то происходит.
Черт.
— Мне не нужны все подробности. — Она усмехнулась. — Действительно. Я хочу, чтобы вы знали, что я понимаю, почему вы оба хотите сохранить все в тайне. Он скрытный парень, и у него есть дочь, о которой нужно думать. Я уверена, что быть отцом-одиночкой это то, чего он никогда не ожидал.
— Да, — согласилась я.
— Итак, это подводит нас к текущей ситуации с твоим положением клубной девушки.
Нахмурившись, я не знала, что она собиралась сказать.
С тех пор, как я была с Даниэлем, я не хотела никого другого. Мысль о том, чтобы переспать с кем-нибудь из других парней, сейчас вызывала у меня отвращение. Я была избалована Даниэлем и его вниманием и привязанностью.
— Знаешь, — начала она, глядя на меня с пониманием, — нет причин встречаться с другими парнями. Не со всем, что ты делаешь для Даниэля.
Она подняла руку, когда я открыла рот, чтобы возразить.
— Я знаю, что ты не хочешь вдаваться в подробности, и это нормально. Все, что я говорю, это то, что ты заботишься и об отце, и о дочери. Это большой, — она сделала паузу, — вклад.
Я фыркнула.
— Верно.
Снуки ухмыльнулась.
— Я знаю, что ты заботишься о Даниэле и Заре. Я вижу это. Это может увидеть каждый.
Волнуясь, я сжала руки.
— Это будет проблемой?
— Нет, дорогая. Это не так.
— Ты уверена? Потому что я не…
— Эй, — перебила она. — Даниэль заключил с тобой это соглашение, верно? Он спровоцировал это.
Я кивнула в подтверждение.
— Тогда это превосходит любые обязательства клубной девушки. Если что-то изменится, мы сможем поговорить об этом. Хорошо?