Страница 15 из 16
– За тридевять земель, – ответила Ансива, чувствуя с нарастающей тревогой, как некая вещь из набора, придавленного ее седалищем, пытается вонзиться в мягкое место.
Самые большие подозрения вызывал стилет, украшенный рубинами.
– Еще дальше, дорогая! – взвизгнула Шэни. – Еще дальше! Мы ехали и думали состаримся и умрем по дороге! Мы, эльфы, живем по тысяче лет, если не окочуримся, конечно, но ведь могла эта тысяча пройти запросто. Реки, озера, горы эти проклятые – мы от них чуть не застрелились!
Элетуэл продемонстрировал свой идиотский смех.
– И как там… мама… то есть, королева Фетала?..
– Оу! Прекрасно! – Шэни склонилась над сестриной головой и пробормотала, делая вид, что интересуется состоянием ее волос: – Надо этого мудака спровадить! Он же к нам клеится!
– Сама и спроваживай, – фыркнула Ансива, – ты у нас старшая…
– Капусту разводит, – сказала Шэни, бросив в эльфа пылающий взор.
– Капусту? – удивился Элетуэл. – То есть… это иносказание?
– Чего? Слушай, чувак, не мудри. Мы в Аладии лю… эльфы простые, можем и в глаз дать. Капуста – это капуста!
Элетуэл подумав, что брякнул что-то не то, побледнел, затем снова налился кармином.
– Понял, понял! Простите за дерзость, – поспешил уверить он, подвигаясь к сестрам все ближе.
Ансива внимательно смотрела, как сокращается расстояние между ней и этим хмырем.
– Скажите, а простые воины, чистые сердцем и душой… – Элетуэл прокашлялся, почти достигнув вершин блаженства. Спрашивал он больше для проформы, ибо почти уверился в том, что влюблен, и, более того, блондинки отвечают ему взаимностью. – Простые воины у вас в Аладии встречаются с принцессами? То есть наоборот, принцессы могут встречаться с простыми воинами? А то мы могли бы…
– Ай! Ешкин кот! – завизжала Ансива, подскакивая. Стилет все-таки сделал свое коварное дело – было чувство, что в левое седалище вонзил жало комар-переросток. – Чтоб ты сдох, сволочь!
Шэни подпрыгнула от неожиданности. Элетуэл тоже не остался в стороне и едва не откусил себе кончик языка.
– Я? – выдохнул эльф. – Простите… Я чтобы сдох?
Шэни взяла быка за рога, она понятия не имела о стилете, но увидела отличный повод отделаться от служаки.
– Да ты! Негодяй! Ансива, погляди на него!
– Да, да, гляжу, – отозвалась эльфийка, поглаживая уколотое место.
Подойдя к Элетуэлу, Шэни взяла его за шкирку и заставила встать.
– Да ты хоть знаешь, на кого хлебницу разинул? На кого, слизень, слюни брызжешь? Ты, чел, явно рамсы попутал, за что я тебе прямо сейчас ливер выпущу!
Глаза Элетуэла тут же оказались за пределами линии бровей.
Ни до этого момента, ни после – до конца своих дней – он не слышал ничего подобного. То, что последовало за этими странными выражениями, вообще выходило за рамки любого эльфийского понимания.
Говорят, перворожденные знают все-все об окружающем мире, однако практика показала, что нет.
И едва осознав сей печальный факт, Элетуэл сообразил, что направляется в сторону выхода. Очень быстро и не без посторонней помощи.
Обойдя все посты и не найдя там ничего интересного, Тофаст решил вернуться к дереву, в котором временно прописались Шэни и Ансива. Он чувствовал, что несет за этих нежных созданий прямую ответственность. Раз нашел, изволь заботиться. Плюс воинский долг – он-то вообще настоятельно требовал защищать девушек от любых, даже гипотетических посягательств, причем двадцать четыре часа в сутки.
Ловя тут и там любопытные взгляды караульных, прячущихся в тени, Тофаст приблизился к дереву, затем поднялся по ступенькам на площадку перед овальным дверным вырезом.
Изнутри доносились сердитые женские голоса. Точнее, визг. Точнее, визг и вопли.
Храбрый пограничник замер на мгновенье, словно вдруг встретился с невидимой стеной, и в ту же секунду, вылетев из-за полога, мимо него пронеслось нечто, похожее на громадного нетопыря.
Нечто пролетело метров десять и шмякнулось на площадку перед деревом, подняв облако пыли. После этого наступила двусмысленная тишина.
Тофаст подбежал, чтобы посмотреть, и увидел Элетуэла. Пограничник, погрузившись в ступор, немигающими глазами смотрел на небосвод.
– Ты живой? – спросил Тофаст, похлопывая его по щекам.
– Нет.
– Что случилось?
Элетуэл открыл рот, но его перебили. Из-за полога высунулась голова Ансивы.
– А-а, и ты здесь! Тофаст!
– Да, госпожа! – Эльф развернулся. – Слушаю, ваше высочество!
– Бочку воды, горячей, – потребовала блондинка. – Нам нужно принять ванну! И быстро!
– Понял! Будет исполнено!
– Ыхххх, – произнес Элетуэл, болезненно переживающий свой позор. Он буквально кожей чувствовал беззвучный смех, расползающийся по окрестностям.
Ансива грозно сомкнула брови, надула щеки и скрылась в комнате.
Тофаст стоял столбом, пока чувство долга не заставило его вспомнить о своих обязанностях.
– Элетуэл, мы с тобой поговорим позже, – сказал командир заставы. – О твоем недостойном поведении.
– Да я ничего не сделал… только вошел… хулиганки, – просипел эльф.
– Посмотрим, – сурово отозвался Тофаст и бросился бежать. Где достать на заставе бочку, он решительно не знал, но лучше что-то делать, чем не делать совсем.
«Кто бы они там ни были, им палец в рот не клади, – подумал эльф, трусцой взбираясь по лестнице, ведущей к платформе. – Может, для Аладии это и в порядке вещей? Не знаю. Эх, поскорее бы сплавить. Пускай Первый министр и король сами разбираются!»
Ансива отошла от полога и уселась на подушки. Тянуло спать, веки слипались, рот раздирала зевота.
– Не нравится мне все это, – вздохнула она страдальчески.
– Ну что опять? – бросила Шэни.
– Расколют, как пить дать расколют…
– Да не дергайся ты. Не расколют. Мы только что обули их на целое состояние, а эти олухи ни ухом, ни рылом… – Шэни потягивала клатейю и закусывала какими-то неизвестными науке плодами, по вкусу напоминающими жареные куриные крылышки.
– У меня под ложечкой целая армия крыс зубы точит, – пожаловалась Ансива, – а когда это происходит, значит, жди беды. За нами приедут завтра?
– Точно. Мне не терпится увидеть дворец.
– Слушай, сеструха, давай дернем, пока не поздно? Может быть, сейчас у нас последний шанс! – Ансива подобралась, словно кошка, и сверкнула глазами. Ловкие пальцы перекидывали золотую цепочку, которая еще недавно украшала одну из эльфийских шей. – Свет клином на Долерозии не сошелся…
– Опять двадцать пять? – Шэни повернулась к ней и выставила указательный палец, который почти уперся в очаровательный носик блондинки. – Хринг ищет нас, чтобы пройтись ножичком по нашим глоткам, может, забыла? В Дулканию путь заказан. В наших карманах ветер. Сколько можно талдычить одно и то же? Впрочем… – Принцесса разлеглась на подушках, забросив ногу на ногу. – Если хочешь, уматывай. Вся добыча достанется мне. А этому ихнему министру я скажу, что сегодня ночью тебя сожрали клопы.
Ансива отползла в угол, заграбастав себе все, что недавно стянула.
– Ладно, твоя взяла.
– Положись на меня – не пропадешь, – протянула Шэни.
– Это бабушка надвое сказала. Тьфу, и зачем я тебя послушала?
– Считай, что это самое крутое приключение в твоей жизни… Хлок.
Ансива поерзала, думая о Лезвии Зари. Кое-кому досталась хорошая – да чего там, просто фантастическая – компенсация. А ей? Пшик! Сплошные обещания…
Нет, такой расклад вору, сидящему внутри эльфийки, не нравился ни с какой стороны.
– Ты, конечно, зануда, но всему есть предел, – добавила Шэни.
– А мне надоели эти проклятые патлы! Нет, ты посмотри! Они лезут и лезут везде – как этим дурам не надоедает их носить? А шмотки? Все едино, что без штанов ходить. И мне осточертело каждый раз присаживаться, когда я захочу…
В комнату сунулась озадаченная, но чем-то робко обрадованная голова Тофаста.
– Ваше высочество. Мы нашли то, что вы просили. И воду вскипятили.