Страница 13 из 21
Глава 7
Глава 7
Савелий Волк
— Ну, что там?
Сзади слышится грустный тяжелый вздох.
— Бро. Даже не знаю… — задумчивый голос Кота.
Потом быстрые щелчки — звуки нескольких снимков.
Сукин сын снимает меня, лежащим на животе в кабинете для перевязки, и громко-громко ржет, делая фото моей голой задницы.
— Прекрати, кретин! Просто скажи, че там, и все!
Кот валится на пол и закатывается в смехе, рыдает даже, закрыв лицо.
— Вот тварина. Еще друг, называется!
Я бы соскочил быстро, да как влепил ему в лицо с вертушки. Но зад… адски болит.
Ноет просто.
Двигаюсь, словно пенсионер. Хочется поскулить даже от боли.
— Когда ты позвонил и попросил организовать тебе больничку по-тихому, я был готов ко всему! — выдыхает Кот между взрывами смеха. — Думал, как в былые времена, ты с кем махач серьезный устроил, а у тебя… У тебя…
— Хватит.
Я все-таки встаю с трудом и ищу брюки.
С трусами.
Кот снова проваливается в дикий и бессмысленный ржач.
— Трусы ищешь? Да? Драные они! Как и брюки…
Друг поднимается, вытирает ладонями слезы от смеха и снова сгибается пополам, так ржет, что почти лает.
— Может быть, тоже заштопать? Будет у тебя не только жопа штопаная, но и брюки с трусами — тоже!
— Хватит! Одежду мне дай. Хоть какую-то!
Кот вываливается из палаты на несколько секунд, потом возвращается с пакетом для одежды. Там новый костюм.
— Держи. Переодевайся. Только осторожнее, окей? Больше задницей не налетай ни на что…
Друг все еще посмеивается над моими злоключениями, но потом все же смог собраться и прокашлялся.
— Ладно. Поржали и хватит. Теперь о серьезном. Врач сказал, что тебе… кхм… повезло. В буквальном смысле. Ты мог бы повредить паховую область и артерии всякие. Что случилось? Кто?
Друг стал серьезным и лезет за сигаретами в карман. Я стреляю у него сразу целую пачку и потихоньку, как утка, переваливаясь с носка на пятку, выбираюсь в коридор. Вместе мы неторопливо выбираемся на улицу, где можно покурить спокойно.
Огонек зажигалки выплясывает.
Пальцы дрожат.
От злости!
Вот же макака-Маргарита! Проворная бестия оказалась! Обманула меня, толкнула так, что я задом приземлился о мраморный выступ.
В туалете — кафель. Туфли на тонкой подошве.
Скользко. Я поскользнулся, рухнул, распорол кожу на заднице об острый угол.
Хорошо, что не головой ебнулся. Иначе — крышка.
И смешно, и грешно.
Я зол, как свора чертей, выпущенных из ада.
Держись, Ритуля.
Теперь найти и выдрать тебя — дело чести.
Волк на ветер слова не бросает.
Из-под земли достану.
И, если следовать Риткиному же примеру, я ей штрафные баллы за сорванное свидание начислю!
Порванные итальянские брюки и нижнее белье.
Пять хирургических швов и огромный синяк на заднице.
Моральный ущерб.
И, самое главное, она мне не дала.
Все, Ритуля, ты в адском, в жестком минусе!
Я тебя так взогрею…
Выкурил подряд три сигареты. Показалось мало!
— Все-таки расскажешь, что стряслось? — уточняет Кот.
— Случайность.
— Тебе полжопы заштопали, — хохотнув, замечает Котов. — Говори, кто. Разберемся. Вместе. Как в старые добрые времена.
Глаза Котова заблестели, он размял шею, хрустнул кулаками, даже нырнул в карман пиджака и достал кастет. Носил его, как память о былых временах. Помню я этот кастете. Как-то в дело пустил его приятель, его противнику лицо пришлось лечить у пластического хирурга. Можно и насмерть забить.
— Убери, кретин! — цежу сквозь зубы. — Никого бить не надо. Говорю же. Сам.
— Сам?! Не думаю. Я докопаюсь до правды. Сейчас по камерам все выясню! — разошелся Кот, ударив себя кулаком в грудь. — Кто обидел моего друга, считай, обидел меня. Смертельное оскорбление!
Чего он на дыбы так встал!
— Успокойся! — рычу. — Ничего смотреть не надо. Баба это была. БАБА! Ясно?!
— Чеееее?! Гонишь! Не хочешь говорить, сам посмотрю.
Кот сплевывает и смотрит на меня с обидой.
— Говорю же. Баба. БА-БА. С придурью, бля!
Но судя по прищуру зеленоватых глаз, Котов мне не верит!
— Ты шутишь, да? — качает головой. — Думаешь, я поверю, что тебя баба какая-то отмудохала?!
— Да не отмудохала она меня! Понимаешь?
— Нет! Ни хрена не понимаю! Что за гром-баба такая?
— Да не гром-баба! — машу рукой. — Среднего роста, стройная, можно даже сказать, хрупкая…
Глаза Кота наполняются еще большим сомнением. Вижу, как он пытается представить, что произошло, и не может понять!
— Да как так? — прочесывает роскошную шевелюру пятерней.
— Просто, Кот. Все до смешного просто. Она, блять, как змея. Хитрая, изворотливая. Момент удачный выбрала, и хрясь… Сбежала!
Кот застыл. Глаза стали огромные, круглые.
Хлопает ресницами, онемев.
— Я не верю. Хочу увидеть это сам. Пока не увижу своими глазами, не поверю! — мотнул головой.
— Веришь или не веришь. Мне пох! — приваливаюсь автоматически задом на перила и мгновенно отскакиваю, как ошпаренный. — Блять, жопа болит… Ууу…
— Тебе уколы поставят обезболивающие, пройдет. Но, Волк…
Кот ходит кругами, взбудоражено трясет головой. Звонит кому-то. Просит выяснить.
Аааа… Задолбал! Приставучий, как вонючий клещ, или пиявка.
Вопьется, не отдерешь! Уже жалею, что позвонил именно ему. Но не Декабря же дергать. У него там, вроде с рыжулей, снова амур-лямур, сдвиги положительные. Гоша Декабрь полон надежд, что его семья вновь воссоединится.
Как-то не по-дружески тормошить его в такие моменты.
Нет, Декабрю звонить я не стал…
К тому же в происшествии была замешана Ритка, а значит, интересы Мартины — жены Декабря тоже задеты.
— Эй, Кот… Пссс… Сюда иди.
— Да. Да. Получил. Спасибо. Деньги на карте, — говорит отрывисто.
Котов медленно подходит ко мне, закуривает снова, смотрит на видео, матерится.
— Черт. Точно, баба! Е мое…
— Что у тебя?
— Записи с видеокамер. Тут видно, как вы в туалет двинули, потом эта баба выбегает перепуганная такая, взлохмаченная. Что она из стакана достает? — приглядывается.
— Телефон, — говорю мрачно. — Перекинь мне эту запись. Прямо сейчас.
— Слушай, это не баба… Это Зена какая-то! Амазонка, е мое! Как она могла тебя уделать, ну? В голову не приходит. Ты же собранный, внимательный.
— Как-как?! Молча. Говорю, же момент выбрала удачный.
— Че, в рот у тебя взяла?
В руку, думаю еще более мрачно. Обидно. Даже не в рот…
Ничего. Наверстаю..
И в рот возьмет. И в зад даст. И трахаться будет, как не в себя, невзирая на дни — красные, зеленые, серо-буро-малиновые.
Все равно!
Я ее так… охать и орать заставлю!
Мысленно я уже много чего с этой Ритулей вытворять начал, как меня вернул с небес на землю наглый вопрос Кота:
— Познакомишь?
— Чего?! — рявкнул я и, забыв о боли, сгреб в охапку воротник рубашки, встряхнул Захара.
— С Зеной, говорю, меня познакомь.
— Тебе зачем?!
— Очень хочу вживую на нее посмотреть. Надо же! Облапошить тебя не каждой бабе дано. Честно, я таких даже не знал. Интересно стало! Да я ей такую поляну накрою! — потер ладони. — Декабрь в курсе?
— О происшествии? Нет! Помалкивай.
— Но почему? Он тоже поржет!
— Помалкивай, Кот. Ты обещал. Никому ни слова.
— Стремно тебе, что ли?!
— Нет. Плевать. Гоша меня видел в ситуациях похлеще, чем эта! Мне не стремно. Дело не в этом.