Страница 120 из 140
— Но ведь я только что видел вокруг дворца Сяньлэ целую толпу духов войны Средних Небес, приставленных для охраны! Во дворец можно только войти, выйти уже не получится, как ему удалось сбежать?
Фэн Синь вмешался:
— Да не сбежал он, его похитили! Ваше Высочество, вы нас слышите? Где вы сейчас находитесь?!
Услышав, что принца похитили, небожители изумились:
— Но ведь это столица бессмертных! Кто мог позволить себе подобное бесчинство?
В одно мгновение сеть духовного общения заполнилась громкими восклицаниями и требованиями объяснений. Инцидент между советником Фан Синем и Лан Цяньцю всё ещё не был исчерпан. Цзюнь У запретил Се Ляню покидать дворец, а тот испарился, это ли не напрасное порождение подозрений с его стороны, лишний повод для пересудов? Как бы то ни было, требовалось немедленно вернуть принца, а затем уже задавать вопросы. Поэтому Линвэнь отправилась разобраться в ситуации и выяснить теперешнее местонахождение Се Ляня, Фэн Синь и Му Цин продолжили перекрикиваться в духовной сети, пытаясь снарядить отряд из нескольких Богов Войны, чтобы вместе броситься в погоню, а Ши Цинсюань снова разбросал огромное количество добродетелей. В сети духовного общения воцарилась полная неразбериха. Все кричали, перебивая друг друга, так что Се Ляню не удавалось вставить и слова. Он набрал в грудь побольше воздуха и приготовился гаркнуть погромче, призывая небожителей к спокойствию, как вдруг Хуа Чэн резко развернулся и протянул к нему руку со сложенными вместе двумя пальцами. Когда ледяные пальцы нежно коснулись виска принца, Хуа Чэн со смешком произнёс:
— Ха-ха. Давненько мы с вами не виделись, как поживаете?
Этот аккуратный жест позволил ему войти в сеть духовного общения чертогов Верхних Небес прямо через Се Ляня. И сейчас эту фразу, полную непоколебимого спокойствия, слышал не только Се Лянь рядом с ним, но и все переполошившиеся небожители Верхних Небес в духовной сети. И стоило им её услышать, сеть моментально погрузилась в гробовое молчание.
— ……
— ……
— ……
Но при этом в душе у каждого раздался беззвучный крик ужаса.
Недаром прозвучало обвинение в бесчинстве! Они-то думали, кто это мог быть! А оказалось, тот самый!
Хуа Чэн вновь произнёс:
— Не знаю, вспоминали ли вы обо мне? Я вот о вас ни секунды не вспоминал.
— ……
Среди обитателей Небесных чертогов немало небожителей действительно каждодневно помнили о нём глубоко в душе. Однако услышав, что Хуа Чэн о них не вспоминал, тут же все как один молчаливо воздали хвалы Небесам, которые даровали им своё благословение, и запричитали: «Вот уж спасибо так спасибо, и впредь, пожалуйста, не стоит вспоминать о нас».
Хуа Чэн тем временем ухмыльнулся:
— К слову, в последнее время мне совершенно нечем заняться. И если среди вас кто-то также страдает от безделья и хочет, к примеру, померяться силами, я с удовольствием составлю ему компанию.
— ……
В контексте произошедшего смысл его слов был яснее ясного.
«Тот из вас, кто достаточно смел, чтобы отправиться за мной в погоню, в следующий раз станет тем, кому я брошу очередной вызов».
Приняв вызов, вне всяких сомнений будешь бит. Не приняв, растеряешь всю свою репутацию. Это ли не самая что ни на есть неприкрытая угроза?
Несколькими минутами ранее, когда все узнали, что Се Лянь не то сбежал, не то похищен, сеть духовного общения будто закипела и погрузилась в полнейший беспорядок, что здесь случалось очень редко. Небожители крайне встревожились из-за случившегося, а некоторые Боги Войны даже добровольно откликнулись на зов и приготовились присоединиться к погоне. В результате Хуа Чэн всего тремя фразами в считанные секунды подавил волнения. Если бы Цзюнь У лично отдал приказ и отправил кого-то в открытую погоню, в таком случае выбора бы не осталось — служебные дела надлежало решать в соответствии со служебными принципами. Но сейчас, когда инцидент произошёл так быстро, что вокруг всё ещё царила неразбериха, разумеется, никто не желал взваливать на себя лишние проблемы. Никто не хотел, чтобы Хуа Чэн его запомнил. Поэтому все моментально притворились, что их здесь нет, но при этом всё же навострили слух и стали внимательно наблюдать за дальнейшим развитием событий. В то же время в их душе потрясение так и накатывало волнами: «Собиратель цветов под кровавым дождём ведёт себя слишком бесцеремонно! Это ж надо — ворваться в чертоги Верхних Небес и похитить небожителя! Да ещё какого — посмешище трёх миров! В конце концов, он этим хотел нам насолить или что???»
Сеть духовного общения погрузилась в молчание, лишь непрерывно сыпались гневные ворчания Фэн Синя. Хуа Чэн же, договорив, убрал пальцы от виска Се Ляня и сказал:
— Не обращай на них внимания.
У Се Ляня вырвалось:
— Сань Лан…
Однако Хуа Чэн отпустил его руку и произнёс:
— Это место располагается слишком близко от столицы бессмертных, идём скорее.
Он говорил очень тихо, так что нельзя было расслышать в голосе каких-либо эмоций. Но то движение, с которым он отпустил Се Ляня, оказалось очень быстрым, будто Хуа Чэн отбросил его руку. Тут же вспомнив, как Сань Лан точно также избежал прикосновения в самую первую их встречу, принц застыл на месте.
Он хотел было спросить Хуа Чэна, почему тот появился столь внезапно. И хотя он не думал об этом специально, его посетило смутное ощущение, что Хуа Чэн явился спасти принца. Поэтому Се Лянь секундой ранее позвал его «Сань Лан», не в силах сдержать смутную радость, закравшуюся в сердце. Но когда Хуа Чэн резко отбросил его руку, Се Лянь немедля опомнился: с какой стати он решил, что Хуа Чэн пришёл спасти его? Ведь принц совсем недавно спалил пожаром Дом Блаженства и сбежал из Призрачного города. Поэтому намного более вероятен другой вариант — Хуа Чэн столь пристально следил за его перемещениями, чтобы призвать к ответу и снискать плату за понесённые потери!
Повелитель Земли действовал в качестве шпиона в мире Демонов, и Хуа Чэн действительно схватил его, держал в плену и жестоко допрашивал. Но изначально в данном инциденте неправ был тот, кто отправился шпионить в чужие владения. А Се Лянь проник в Призрачный город, перевернул весь Дом Блаженства в поисках пропавшего, да ко всему прочему устроил поджог. Несмотря на то, что причиной пожара послужили действия Ши Цинсюаня, решившего призвать ветер и подбавить огня, всё же первый всполох пламени в оружейной принадлежал Се Ляню. В противном случае остальные, возможно, даже не догадались бы до подобного — как ни крути, а самая большая ответственность лежит на нём.
Хуа Чэн вёл его вперёд, а Се Лянь шёл следом и чем больше размышлял, тем сильнее мучился угрызениями совести, тем больший стыд ощущал. Не выдержав, он произнёс:
— Сань Лан, прости.
Шаги Хуа Чэна неожиданно застыли.
— Почему ты просишь прощения?
Се Лянь тоже остановился.
— Я отправился в Призрачный город для того, чтобы расследовать дело о пропавшем Повелителе Земли, и раньше не сказал тебе всей правды. Ты принял меня с таким радушием, а я сжёг твой Дом Блаженства. Я чувствую себя ужасно виноватым за это.
Хуа Чэн ничего не говорил. Се Лянь и сам понимал, что его фраза «чувствую себя ужасно виноватым» не имеет никакого веса, и потому принцу стало ещё более совестно.
Он легко кашлянул и добавил:
— Думаю, меня скоро низвергнут с Небес, и как только это произойдёт, я непременно найду способ возместить все потери. Посмотрим, что можно будет сделать…
Хуа Чэн прервал его:
— Почему ты должен возмещать мне потери?
Его тон звучал немного жёстко, словно он больше не желал слушать. Резко повернувшись к принцу, он спросил:
— Ты забыл, что я поранил твою руку? Это я ранил тебя, а не ты меня. Так почему ты должен возмещать мне потери?
Се Ляню боль в правой руке совершенно не казалась нестерпимой, а сейчас он и вовсе почти позабыл о том, что был ранен. Удивлённо замерев на миг, он всё-таки вспомнил о ране и переспросил:
— Ты о моей правой руке? Она в полном порядке, заживёт моментально. К тому же, ведь я сам подставился под удар, и потому так получилось. Я и не собирался тебя винить.