Страница 1 из 570
Благословение небожителей
Монсян Тунсю
Перевод YouNet Translate
Том первый
Благословение небожителей
Среди пантеона небесных богов существует один, называемый посмешищем всех трёх миров.
Согласно легенде, восемьсот лет тому назад на Центральной равнине раскинулось древнее государство, называемое Сяньлэ[1].
Государство Сяньлэ занимало обширные и богатые территории, народ его жил в мире и радости. Государство владело Четырьмя Сокровищами: несметное множество красавиц, блестящие музыканты и поэты, горы драгоценностей и самоцветов. А четвёртым сокровищем являлся прославленный Его Высочество наследный принц.
И этот самый Его Высочество наследный принц, как бы выразиться помягче, был довольно странным юношей.
Государь и государыня относились к нему как к жемчужине на ладони, баловали сверх меры и всегда с гордостью повторяли:
— Наш сын наверняка станет просвещённым правителем, слава его будет неугасаемой.
Вот только самого наследного принца совершенно не привлекали ни власть, ни богатство, ни иные блага бренного мира.
Интерес же у него, если судить по собственному излюбленному выражению принца, был лишь один:
— Я стремлюсь помогать простым людям, попавшим в беду!
В молодости наследный принц всего себя посвятил самосовершенствованию и как раз в это время с ним произошло два случая, которые позднее разошлись по миру с молвой.
Первый случай произошёл, когда принцу исполнилось семнадцать лет.
В том году государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике фонарей[2].
Эта традиция утеряна многие столетия назад, но из уст стариков и сохранившихся древних записей всё ещё можно узнать, какое грандиозное событие, вызывающее всеобщее ликование, являл собой тот праздник.
Праздник фонарей, улица Шэньу.
По обеим сторонам улицы яблоку негде было упасть. Аристократия и знать вела праздные беседы на верхних этажах зданий; воины императорской армии прокладывали дорогу, впечатляя всех своим грозным видом и звоном брони; из белоснежных рук юных дев, легко кружащихся в танце, сыпались дождём лепестки цветов, так что невозможно было выбрать, кто же очаровательнее — девушки или цветы; из золотой повозки доносились мелодичные переливы, плывущие в небе над столицей. Завершала процессию великолепная платформа, запряжённая шестнадцатью белыми лошадьми, украшенными золотыми уздечками.
На высокой красочной платформе находился тот, кто имел честь олицетворять самого Владыку Шэньу, он и привлекал к себе восторженное внимание публики.
Во время торжественного шествия исполняющему роль Шэньу надлежало надеть золотую маску, облачиться в парадные одеяния и с драгоценным мечом в руках исполнять роль первого тысячелетнего Бога Войны, борца с нечистью — Шэньу, Императора Цзюнь У.
Удостоившийся чести быть избранным на роль Шэньу возносился на вершину славы, поэтому кандидатов ожидал весьма тщательный отбор. В этом году избранником стал Его Высочество наследный принц. Вся страна пребывала в уверенности, что он непременно станет лучшим исполнителем роли Шэньу за всю историю праздника.
Но в тот день что-то пошло не совсем так, как ожидалось.
Торжественная процессия, совершая третий обход вокруг Запретного города, шествовала мимо городской стены высотой более десяти чжанов[3].
На красочной платформе Бог Войны как раз собирался нанести смертельный удар свирепому демону и заколоть его своим мечом.
Эта сцена так будоражила людские сердца, что толпа по обе стороны улицы нахлынула кипящей волной, сверху на городских стенах также разразилась шумная битва за лучшее место обзора, люди вытягивали шеи, протискивались вперёд и толкали друг друга.
Внезапно прямо с городской стены свалился маленький ребёнок.
Пронзительный крик огласил Небеса. И когда толпа уже представила, как кровь ребёнка окропит улицу Шэньу, наследный принц слегка приподнял голову. Один прыжок — и он схватил ребёнка.
Толпа только и успела увидеть белую тень, взмывшую птицей в небо, а наследный принц уже спокойно коснулся земли, с ребёнком на руках. Золотая маска слетела с его лица, явив миру прекрасный облик юноши.
Ещё мгновение и толпа возликовала.
Простые люди возрадовались, а вот у духовных наставников императорской семьи разразилась мигрень.
И в страшном сне они не могли предположить, что принц допустит столь значительный промах.
То было зловещее предзнаменование, неимоверно зловещее!
Каждый обход красочной платформы вокруг Запретного города знаменовал мольбы жителей государства о благоденствии и процветании на целый год вперёд, и теперь, когда круг оборвался, это могло навлечь на страну величайшее бедствие!
Наставники едва не облысели от печали и тревоги. Взвесив все за и против, они обратились к наследному принцу, тактично попросив его месяц провести в медитации лицом к стене, дабы выразить сожаление о содеянном. При этом не было нужды в действительности сидеть напротив стены целый месяц, достаточно просто сделать вид.
Наследный принц с улыбкой ответил:
— В этом нет нужды.
Таковы были его слова:
— Спасение ребенка — это ведь не преступление. Разве Небеса могут обрушить на меня свой гнев за правое дело?
Но… что если Небеса всё-таки обрушат свой гнев?
— В таком случае, это будет ошибкой Небес, а разве тот, кто прав, извиняется перед тем, кто ошибся?
Наставники не нашли, что ему возразить.
Таким уж человеком был Его Высочество наследный принц.
Он никогда ещё не сталкивался с непосильным делом и никогда ещё не встречал того, кто бы его возненавидел. Он считался истиной всего человечества, он был центром целого мира.
Поэтому наставникам только и оставалось, что в душе горестно бранить принца: «Да что б ты понимал!»
Но продолжать разговор было бессмысленно, да и никто из наставников не посмел его продолжать. Всё равно Его Высочество не стал бы их слушать.
Второй случай произошёл тогда же, в год семнадцатилетия наследного принца.
Легенда гласила, что к югу от Хуанхэ был построен мост под названием Инянь, и на этом мосту многие годы появлялся блуждающий призрак.
Призрак являл собой весьма пугающее зрелище: облачённый в сломанный доспех, с каждым шагом он оставлял на земле кровавые пламенеющие следы, а из тела, залитого кровью, торчали острые мечи и стрелы. Раз в несколько лет он являлся среди ночи на краю моста, преграждал дорогу прохожему страннику и задавал три вопроса: «Где мы находимся?», «Кто ты такой?», «Ради чего ты здесь?».
Стоило путнику ответить неверно, призрак тут же пожирал его. Вот только верного ответа никто не знал, и потому за несколько лет призрак сожрал бессчётное множество несчастных путников.
Наследный принц Сяньлэ услышал об этом, когда отправился странствовать по свету. Отыскав Инянь, он каждую ночь проводил у моста, пока наконец ему не явился зловредный призрак.
Выглядел он в действительности именно таким пугающим и жутким, каким его описывала молва. Разинув пасть, призрак задал наследному принцу первый вопрос, и принц с улыбкой ответил:
— Мы находимся в мире людей.
Но призрак на это произнёс:
— Мы находимся в мире страданий.
Вот так удача, на первый же вопрос принц дал неверный ответ.
Наследник Сяньлэ подумал, а стоит ли ждать, когда призрак задаст все три вопроса, если он всё равно собирался неверно ответить на каждый из них? Поэтому, выхватив блестящий меч, принц бросился в атаку.