@Кварки.ру

– А мы находимся как раз на отшибе миров, – сказал я. – Значит, они не сразу сюда попадут, а сначала будут чистить в другом месте миров. Как здорово, что я на отшибе дом свой поставил. У нас будет время посмотреть, как они работают.

И если мы сумеем как-то дать им команду «лечить», то Кактус возможно и оторвется от дерева. Вот только, кем он станет? Настоящим или колобком? Лишь бы не деревом.

Мы обступили Кактуса и стали придирчиво его разглядывать.

– Если Кактус станет колобком, то сможет домой вернуться и нам помочь, – сказала Катька.

– Ага, будем его в колобка превращать, так надежней, – решили мы сообща.

– А где мы всё возьмем, для маскировки? – спросила Элька.

– Это не вопрос, – обрадовался Никитос, – я же всякую дрянь у себя в домике собирал, чтобы всех удивлять. Там у меня все, что угодно можно найти. Только дом мой совсем в другом конце миров.

– Ну, тогда пошли. Прости, Кактус, придется тебе одному, без фонарика здесь скучать. Мы постараемся вернуться побыстрее.

Глава 3. Пень-олень

Мы помчались в темноте в другой конец миров к домику Бяки. Помчались – это громко сказано.

Было темно и приходилось останавливаться, чтобы найти указатели, освещая их фонариком.

И Катька, тоже мне – кошка! Нужно было её с Кактусом оставить, всю дорогу она ойкала, взвизгивала и спотыкалась.

Всё началось, когда мы дошли до мира «Снежные фантазии».

Села Катька на пенек у дороги и завыла:

– Не пойду я туда в тапочках! Вам хорошо, вы все в кроссовках, а мне в тапках по снегу идти… Я и так часто простуживаюсь.

И вдруг пенек под Катькой зашевелился и стал быстро, быстро на лапах-корнях к лесу бежать в самую темноту. А Катька от ужаса вцепилась в него, визжит только.

– Прыгай, прыгай! – кричим мы ей, а она как будто не слышит, держится за пень и скачет на нем как на лошади, дуреха.

Тут до нас дошло, что мы как раз мир «Ужастиков» пересекли, и ещё не вышли из него: он перед «Снежными фантазиями» находится, помню. Так неслись, что не заметили даже, где находимся. А теперь ясно, что мы на краю «Ужастиков» и находимся.

– Я вспомнил, – воскликнул Бяка, – это пень-олень! Мы его ногами не догоним ни за что, это же игра-гонки! Свети фонариком, его можно догнать только на таком же пне! А не догоним, он в пропасть вместе с Катькой прыгнет!

Я смутился. Сам сюда не ходил, считал, что игры в « Ужастиках» слишком примитивные.

Пару пней нашли быстро с помощью фонарика, они были рядом и подмигивали нам хитрыми глазками на сучках.

– Жди нас здесь, никуда не уходи, – приказали мы Эльке, а сами забрались верхом на пни, схватившись за сучки.

Тут же пни-олени встрепенулись и поскакали, как бешеные, в ту сторону, куда унесся их собрат с бедной Катькой.

Удержаться на них было очень трудно, они подпрыгивали под нами, как дикие мустанги.

– Дергай за самый большой сучок, для ускорения, – крикнул Бяка, – а маленькими правь, объезжай кочки!

Какие тут кочки! В темноте кочек видно не было. Я вцепился в свой пень, сжимая его ногами, а руками кое-как пытался править. Ветви деревьев хлестали меня по лицу, колючки оставляли царапины. Тут главным было удержаться на этом дурацком пне, который скакал, вихляя из стороны в сторону.

Бяка оказался более ловким и легким, видно было, что он раньше играл в эту игру, потому что его пень давно обскакал мой и был впереди, о чём я мог догадываться по всё удаляющемуся хрусту веток под лапами-корнями его пня.

– Я вижу её! – услышал я крик Бяки, и стал дергать свой пень за сучок изо всех сил, чтобы Бяку догнать.

Лес внезапно кончился, и я увидел, вернее, почувствовал под пнём ровную поверхность, покрытую травой.

И тут издали я услышал Катькин визг. Я попытался ускориться, и мне это удалось. По ровному полю скакать было намного легче.

Поэтому через некоторое время я сумел разглядеть в темноте, как совсем близко от меня скачет Бяка, а впереди него насмерть испуганная Катька.

Но еще я услышал, какой-то странный гул, который становился все громче и громче.

– Что это?! – крикнул я громко, чтобы Бяка меня услышал.

– Там пропасть и водопад! – проорал в ответ Бяка. – Нужно скакать Катьке наперерез и сбить её с пня.

– Давай, ты справа, я слева. Вперед!

И тут я догадался.

–Катька, -заорал я изо всех сил, – не держись за большой сук! Отпусти его.

– Я боюсь, – услышал я в ответ.

– Отпусти, дурында, твой пень остановится!

Но Катька уже ничего не соображала. Она летела на пне вперед навстречу своей гибели, громко вопя:

– Мамочка, мамочка!

Примерно в метрах ста от обрыва, Бяке все же удалось догнать её. Но они продолжали скакать в сторону пропасти бок о бок, как бравые ковбои в кино. Наконец, и мне удалось догнать их.

– Перегоняем! – крикнул я Бяке, но тот меня уже не слушал, а на всем скаку врезался в Катькин пень, успев обхватить Катьку руками. Теперь они заорали оба. Потому что свалились на землю, чуть ли не в метре от пропасти. Я отпустил сук, но мой пень двигался по инерции вперед, я попытался затормозить ногами, но ноги скользили по траве. И тогда я в последний момент спрыгнул с пня, который тут же прыгнул в пропасть. А я покатился по траве, потом почувствовал резкую боль, ударившись головой обо что-то твердое, и потерял сознание. Очнулся я от того, что мне в рот капало что-то соленое. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной рыдающую Катьку.

– Он жив! – завопила Катька.

– Где Бяка? – забеспокоился я. – С ним все в порядке?

– Ничего, со мной все хорошо, только коленку ударил. Поленом по колену…– как всегда, пошутил Никитос.

А я подумал, что он молодец! И чуть-чуть даже позавидовал ему. Ведь именно хлипкий на вид Бяка обскакал меня в гонках на этих сумасшедших пнях и спас Катьку.

Но теперь нам предстояло каким-то образом найти дорогу через лес и вернуться к тому месту, где нас ждала Элька.

Лес возвышался перед нами черной стеной, и мы совершенно не представляли в какую сторону нам двигаться.

Я, наверное, знаю, что нам нужно сделать, – робко сказала Катька, – кто сумеет влезть на дерево?

– Думаю, что я смогу, – ответил я.

– Я бы тоже влез, если бы не коленка, – добавил Никитос.

– Если влезть на дерево, то, может быть, ты увидишь мир «Зимних фантазий», – продолжила Катька, – он должен быть виден, благодаря белому снегу.

Мы выбрали самое высокое дерево, я снял кроссовки и с помощью Никитоса, любезно подставившего мне спину, сумел дотянуться до первой ветки дерева. Дальше уже было дело техники. Я быстро вскарабкался почти на верхушку дерева и огляделся.

Увы, Катька ошиблась. Ничего белого не было видно и в помине, ни в какой стороне. Небо над нами было тёмным, и снег не отражал никакого света. Но неожиданно я увидел совершенно другое. Я увидел слева от нас вдали мигающий огонек.

– Я вижу свет! – крикнул я с дерева.

– Ты прямо, как прозревший слепец, – ответил снизу Бяка.– Какой еще свет может быть в выключенных мирах?

И тут Катька снова проявила неожиданную сообразительность:

– Я знаю, это может быть только Элька . Она светит твоим фонариком,Тим!

Конечно, мы же совсем забыли, что у Эльки остался наш единственный фонарик.

– Умница какая, лапочка просто! – воскликнул Бяка.

– Кто – я? – обрадовалась Катька.

– Да прямо, Элька – умница, что догадалась фонариком светить, чтобы мы могли дорогу найти, – ехидно ответил Бяка.

Вредный он все-таки.

– Обе вы умницы – девчонки,– попытался я успокоить Катьку.

И мы повеселевшие двинулись в сторону, откуда нам светил Элькин фонарик.

Глава 4. «Снежные фантазии»

Мы бежали по лесу, не разбирая дороги. Мы не обращали внимания ни на кочки, об которые постоянно спотыкались, особенно Катька, ни на ветви деревьев, хлеставшие нас по лицу. К счастью, монстры нам не попадались, а то я не представляю даже, как бы на них отреагировала эта трусиха мисс Кэт. Мы думали только о том, как поскорее выбраться из этого опасного леса. Иногда мне приходилось снова забираться на деревья, чтобы удостовериться, что мы не заплутали. Спасительный фонарик продолжал светить нам маячком, указывающим путь.