Афера Сатаны (ЛП)

Я никогда не узнаю, когда именно она испустила последний вздох. Я никогда не узнаю, почему она решила покончить с собой, а не сбежать со мной.

Или почему смерть была более привлекательной, чем жизнь со мной.

Но больнее всего — осознавать, что я провела всю ночь, уставившись на мертвое тело матери, и даже не осознавала этого.

Глава 8

— Здесь холодно, — жалуюсь я, тихо шепча, пока персонал бродит по дому, заканчивая установку. Крупные вещи делать легко, а вот мелкий реквизит — дело утомительное. Картинные рамы на стенах, свежее постельное белье на кроватях. Десятки манекенов и прочий реквизит. Представляю, как это утомительно.

Хорошо, что «Афера Сатаны» нанимает бригаду в каждом месте, чтобы помочь подготовить дома. У нас есть лишь небольшой промежуток времени, чтобы освоиться на новом месте и начать установку до открытия ярмарки. Работа протекает в быстром темпе и может быть немного подавляющей из-за большого количества людей.

Я всегда ненавидела ждать, пока они установят стены, прежде чем я смогу пробраться внутрь. Мне приходится ждать снаружи, пока они закончат, скрываясь от посторонних глаз.

Шакал сидит рядом со мной, наблюдая за мной, а я наблюдаю за маленьким миром вне моих стен. Иногда мне хочется присоединиться к нему. Но мне безопаснее оставаться внутри стен. Чем меньше обо мне знают, тем легче мне работать.

Что-то подсказывает мне, что люди не были бы так благосклонны ко мне, если бы узнали, что я предпочитаю скрываться в стенах. Это заставляет людей чувствовать себя некомфортно — знать, что кто-то может наблюдать за тобой, когда ты не видишь его. Лично я бы не возражала.

Прилив жара пробегает по моему телу, когда я думаю о том, как один из моих приспешников находится в стенах, наблюдая, как я казню демона. Наблюдая, как я окрашиваю себя в их кровь, а затем прикасаюсь к себе. Может в следующий раз мы попробуем это.

Я люблю своих приспешников. Но мне все равно бывает одиноко. Я вижу такую дружбу, как у Дженнифер и Сары, пусть и ненастоящую, и чувствую легкую ревность. Какой была бы моя жизнь, если бы у меня был кто-то, с кем я могла бы проводить время? Заниматься девчачьими делами, когда я хочу побыть вдали от мужчин.

Отнеслись бы они с пониманием к моей миссии? Может, они бы даже заманили их в дом? Не помешало бы иметь еще одну женщину снаружи, чтобы заманить всех злых мужчин. Не то чтобы все злые люди — мужчины, однако большинство из тех, кто заходит в мой дом, именно такие.

Я вздыхаю. Дженнифер и Сары здесь больше нет. Поскольку «Афера Сатаны» путешествует по всей стране, они нанимают людей в каждом городе. Так дешевле, говорят они. Многие сотрудники возвращаются каждый год, обеспечивая меня знакомыми лицами. Я слышала, что им платят хорошие деньги, и работа в «Афере Сатаны» — это почетная должность.

От сквозняка, проникающего через открытую входную дверь, я снова вздрагиваю. Мой костюм не слишком согревает, а они так часто входят и выходят, что я не успеваю согреться.

— Хочешь, чтобы я тебя согрел? — спрашивает Шакал. Я бросаю взгляд и вижу, как он потирает свой твердый член под брюками. В раздумьях я прикусываю губу.

Перед моими мужчинами трудно устоять. Как я могу отказать? Но... я действительно должна присматривать за всем...

— Посетители прибудут только через двадцать минут, — напоминает Шакал, похоже, чувствуя, что меня необходимо убедить. Он знает, что я помешана на контроле.

— Но ведь так трудно вести себя тихо, — легкомысленно возражаю я.

Там все равно ничего не происходит. Во всяком случае, ничего важного.

— Иди сюда, Сибби. Прямо сейчас.

Я сжимаю бедра, моя киска пульсирует в ответ на его резкую команду. С покорным вздохом я отстраняюсь от стены и подхожу к Шакалу. Он встает, прежде чем я успеваю сесть к нему на колени, и подает знак, чтобы я села на стул.

Только прошлой ночью Гэри сидел на этом стуле, окаменев от страха и зная, что его жизнь близка к концу. От этого напоминания место между моими бедрами увлажняется.

Каким бы уродливым он ни был, страх на его лице был таким... милым.

— Раздвинь ноги, — мягко приказывает он, возвращая меня в настоящее.

Нетерпеливо, я широко раздвигаю ноги, обнажая свою киску. Мое дыхание учащается, а киска пульсирует под его хищным взглядом. Я уже в предвкушении того, что он собирается со мной сделать. И как хорошо он заставит меня чувствовать себя.

— Ты должна вести себя тихо, — напоминает Шакал, опускаясь на колени. Он проводит носом по моей киски, глубоко вдохнув. Из его широкого рта капает фальшивая кровь, и это зрелище напоминает мне о том, как я была вся покрыта кровью Гэри, в то время как он трахал меня сзади.

— Ты так хорошо пахнешь, — простонал он. Я чувствую, как румянец окрашивает мои щеки. Я нервно хихикаю, извиваясь под ним. Шакал всегда был самым пугающим из всех, даже больше, чем Кронос. Что-то в том, как он ходит и говорит, как он себя держит, заставляет людей чувствовать, что он — ходячее оружие. Быстрое в применении и способное убить вас в считанные секунды. Я не могу солгать и сказать, что он не пугает и меня.

Горячее дыхание обдувает мою чувствительную плоть, отчего по ней пробегают мурашки.

— Шакал, — резко шепчу я, теряя терпение. Желтые глаза смотрят на меня, на его красивом лице играет коварная улыбка. Кровь стекает по моей киске, но он не обращает на это внимания. Нам обоим нравится, когда я покрыта кровью.

Мое сердце колотится, и я дрожу под его взглядом.

Я не могу устоять, когда он так смотрит на меня — подобно Богу, вернувшемуся домой после кровавой, жестокой войны и обнаружившему, что жена ждет его в постели. Все мои мужчины красивы, несмотря на гротескный грим и долговязый рост Мортиса и Бейна. Но это одна из причин, по которой ярмарка позволяет им путешествовать. Они притягивают людей так же сильно, как и отталкивают.

Подобно змее, его язык высовывается, облизывая меня, прежде чем восхитительная мышца вновь скрывается в его рту. Я вздрагиваю и едва не подпрыгиваю, когда его язык снова выныривает. В тот самый момент, когда я открываю рот, чтобы обругать его, он смыкает свои губы на моем клиторе.

Я закатываю глаза и открываю рот. Мне потребовалась сила, о которой я даже не подозревала, чтобы сдержать стон, рвущийся наружу. Чувствуя мое напряжение, Шакал сужает глаза.

— Я остановлюсь, если ты будешь шуметь, — угрожает он, и его слова гулко разносятся по моим чувствительным нервам. Я вздрагиваю от его прикосновения, когда он снова высовывает язык.

Я отрывисто киваю головой. Мои ровные зубы впиваются в нижнюю губу, затягивая ее в рот и резко всасывая.

Шакал ласкает мою киску медленно, томно. Счастливо. Словно он ест рожок мороженого в жаркий летний день. От каждого движения мои веки трепещут, а бедра дрожат.

Когда он добирается до особенно приятной точки, вырывается тихий стон. Его большие глаза устремляются на меня, и заставляют замереть на месте. Я снова прикусываю губу, надеясь, что он не остановится из-за моей оплошности.

Словно по волшебству, Тимоти входит в альков. Когда он видит, чем мы занимаемся, широкая улыбка расползается по его клоунскому лицу, демонстрируя острые зубы.

— Сибби не ведет себя тихо, — говорит Шакал, ябедничая на меня. Я открываю рот, чтобы возразить, но Тимоти подходит ко мне, и я отвлекаюсь на то, как под его кожей перекатываются мышцы.

— Я позабочусь о том, чтобы она молчала, — отвечает Тимоти, его голос низкий, а улыбка зловещая. Расширенными глазами я наблюдаю, как он крадется ко мне, но теряю его из виду, когда он исчезает позади меня. Когда я начинаю поворачиваться, рот Шакала накрывает мою киску, глубоко посасывая.

Задыхаясь, я откидываю голову назад, и меня охватывает волна наслаждения. Мои веки опускаются, а Тимоти почти забыт. До тех пор, пока я не почувствовала тепло его присутствия, прижавшегося вплотную ко мне. Его твердый член упирается мне между лопаток. Он двигает бедрами один раз, достаточно, чтобы показать мне, что я с ним делаю.