Страница 11 из 33
— Ты знал, что сделал ей больно? — спрашиваю я.
Его брови резко взлетают, и он бросает на меня злобный взгляд. Я продолжаю:
— Она сегодня плакалась своей подруге. О том, как ты изнасиловал ее, когда она была пьяна. Слишком пьяна, чтобы остановить тебя. Но она сказала, что пыталась. Она сказала тебе «нет», а ты не послушал. Это называется изнасилованием, Гэри.
Он снова что-то проворчал. Похоже, он сказал что-то вроде: «Она моя девушка».
Я медленно киваю головой, с отвращением глядя на него сверху вниз.
— Она твоя девушка. Но это не значит, что ты имеешь право делать с ее телом все, что хочешь, без ее согласия. В последний раз, когда я проверяла, это не твое тело.
Из его рта вырываются приглушенные звуки, которые я не хочу расшифровывать. Я сильно ударяю его по щеке. Его глаза расширяются от шока и ярости. Он смотрит на меня так, словно не может поверить, что я только что дала ему пощечину.
О, Гэри. Я собираюсь сделать с тобой кое-что похуже.
— Ты не в том положении, чтобы препираться, — шиплю я.
Он затихает, гнев отступает, а в его глаза возвращается страх. Хорошо. Это то, что мне нравится видеть.
Я разворачиваюсь и иду по коридорам, проверяя каждую комнату, чтобы убедиться, что они пусты. Ярмарка закрылась на ночь, но иногда сотрудники задерживаются. Последнее, что мне нужно, это вывести Гэри и чтобы кто-нибудь наткнулся на него. Тогда мне пришлось бы совершить высший грех и убить невинного человека. За это я попаду в ад, и я приму это наказание, если это будет означать, что я смогу продолжить дело своей жизни.
Убедившись, что я и мои приспешники остались одни, я спокойно подхожу к дергающемуся Гэри, надавливаю большим пальцем на точку на его шее и увеличиваю давление, пока он снова не оседает в кресле. Развязав путы и оттащив его на середину фойе, я ухожу.
Мне больше всего нравится, когда они думают, что у них есть шанс сбежать. Видеть, как надежда медленно исчезает из их глаз, когда они понимают, что у них нет никаких шансов пройти мимо моих приспешников.
Я прохожу в свою игровую комнату, сажусь на пол и жду с улыбкой на лице. Мой красивый нож свободно лежит у меня в руке. Пока жду, я подношу нож к свету. Он отражается от лезвия, придавая тусклому металлу красивый блеск.
Единственное, что могло бы сделать его еще красивее, это ярко-красная кровь, стекающая с него.
Я хихикаю про себя. Скоро. Очень, очень скоро.
Проходит всего десять минут, прежде чем я слышу стук откуда-то снизу. Мортис стоит в углу комнаты, его лицо, как обычно, безучастное и скучающее. Он не двигается ни на дюйм со своего места, как верный маленький приспешник. Он не сдвинется с места, пока я ему не велю.
— Выпусти меня! — раздается приглушенный крик снизу. Я уверена, что сейчас он кричит в лицо одному из моих приспешников. Многие демоны пытаются бороться с ними, но в итоге их все равно вырубают. Мои приспешники не убивают демонов — они оставляют это мне. Но им нравится причинять им боль.
— Круг вокруг розочки, карманы полны трав, — пою я, стараясь, чтобы мой голос звучал громко и красиво.
Еще один удар, а затем рык разочарования. В конце концов, когда демоны устают пытаться пробиться через моих приспешников, они приходят ко мне, умоляя о спасении. Некоторые даже пытаются убить меня.
— Прах, прах, мы все падаем вниз! — завершаю песню воплем, возбуждение берет верх.
— Ах ты, сука! — снова кричит Гэри, колотя по чему-то. Надеюсь, он не начнет крушить дерьмо. Мортису понадобилась вся ночь, чтобы восстановить стену после предыдущего парня, который разрушил ее топором.
Наконец, я слышу его шаги, когда он поднимается по лестнице. Он пробирается по лабиринту комнат, пока не оказывается в коридоре перед моей игровой комнатой, в конце которой стоит Шакал.
И точно так же, как и гости, он захочет избежать Шакала, поэтому войдет в мою комнату. Я улыбаюсь, когда Гэри вваливается в комнату, его грудь вздымается со скоростью километр в минуту, а на его уродливом лице появляется раздраженное выражение.
Он будет выглядеть намного красивее, когда я разорву его на части. Может даже сорву мерзкую плоть с его лица.
— Какого. Хрена. С. Тобой. Не так?! — кричит он, слюна так и летит из его гнилого рта. Моя улыбка растет, когда я замечаю почерневшие зубы. Неважно, от чего — из-за наркотиков или из-за его души. Он умрет в любом случае.
Я медленно встаю, безмятежная улыбка застыла на моем загримированном лице.
Он бросается на меня, из его уст вырывается громкий крик. Я легко уклоняюсь в сторону, наблюдая, как он теряет равновесие и валится вперед лицом на землю. Я хихикаю, прикрывая рот рукой. Он пытается подняться на ноги, дезориентированный и, вероятно, уже отошедший от кайфа.
Еще одно хихиканье вырывается у меня, когда он спотыкается, пытаясь встать на ноги. Огненные ямы, полные яда, смотрят на меня. Его глаза — они выпущены прямо из ада. Я вынесла свой приговор и сделала правильный выбор.
— Я прикончу тебя на хрен, — пыхтит он, его голос приобрел низкий, глубокий тон.
Я хмыкаю.
— Нет, если я убью тебя первая, — пропеваю я. Он рычит и снова нападает. Я точно рассчитала время и резко вскинула руку, так что кончик лезвия скользнул по его глазу. Роговица глаза отделяется от зрачка, тонкий кусочек болтается на кончике моего ножа.
Гэри закрывает глаз, крича от ярости. Его голос дрожит, когда кровь стекает по его щеке. Обожаю, когда они плачут кровью. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, я вонзаю нож ему в живот. Он сгибается от боли, кашляя кровью.
В моей груди нарастает блаженство. Я отвожу нож и снова погружаю в его плоть, лезвие разрывает мясо и сухожилия. Демон хрипит, пачкая меня своей гнилой кровью. Я толкаю его назад, и жалкий мешок плоти падает на спину. Отбросив лезвие, я хватаю с кровати свою ручную пилу.
Когда он замечает, что я держу в руке, его глаза расширяются.
— Нет, нет, нет, — умоляет он, отползая назад. Я поднимаю ногу и с силой наступаю на его лодыжку. Требуется еще несколько ударов, прежде чем я слышу треск кости. Крики пронизывают воздух. Гэри хватается руками за ногу и смотрит на нее в недоумении.
— Не надо так драматизировать, я уверена, что всего лишь сломала ее.
— Да что с тобой блять такое?! — кричит он, переводя взгляд обратно на меня. В ответ я пинаю его по голове. Когда он заваливается назад, я наступаю на его грудь, фиксирую одну руку и начинаю распиливать его плоть. Разрезать кожу и мясо легко, а вот когда добираешься до костей, становится трудновато.
Гэри извивается подо мной, еще больше разрывая сухожилия и вены. Рывком нажимаю на рукоятку, проламывая кость и продолжаю пилить. Кровь брызжет во все стороны, забрызгивая меня, кровать и пол. Хорошо, что дома с привидениями покрыты искусственной кровью.
Даже если мои приспешники пропустят несколько пятен при уборке, никто не сможет заметить разницы.
Я выкручиваю конечность, отсоединяя ее от сухожилий.
Гэри — крикун. Я хихикаю, наслаждаясь шоком и возмущением на его лице, когда он смотрит на свою отсутствующую руку. Я протягиваю ему окровавленную конечность.
— Хочешь закусить ее пока я буду отрезать следующую руку? — его глаза скользят по мне, зрачки практически не видны. Забавно, что он пришел с расширенными зрачками, а теперь они превратились в маленькие точечки на белках его глаз.
— Пошла ты, — задыхается он. Я улыбаюсь и отбрасываю руку в сторону.
— Отлично, — прощебетала я, переступая через него. Схватив его руку, я отпиливаю каждый палец. Маленький демон не сможет повредить стены, как в тот раз.
— Видишь, Мортис? Я учусь! — восклицаю я, указывая на порубленного человека.
Мортис слабо улыбается и кивает. Он не проявляет эмоций, но блеск в его глазах подсказывает мне, что он забавляется.
— Хорошая работа, малышка, — пробормотал он.
Широко улыбаясь, я оборачиваюсь к Гэри. У него нет руки, нет пальцев на другой руке и сломана нога.