Страница 50 из 53
— Ладно, не парься: тебе сейчас не до этого было. А что случилось-то? Тебе даже сессию перенесли на январь: я в деканате узнавал.
Славик кивнул на перевязанную руку.
— Долгая история. Я тебе потом всё расскажу, честно! Когда из деревни вернёшься, давай?
— Ладно, ловлю на слове!
Руслан неловко взял вилку левой рукой и наконец принялся за еду.
В торговом центре на них с Региной смотрели все: её длинное чёрное платье и короткая чёрная курточка (и как она не мёрзнет?) и его перевязанная рука привлекали внимание и детей, и взрослых, и пожилых.
Людно, шумно, новогодние песни, периодически прерываемые рекламой, — обычная предновогодняя суета. Над толпами людей сновали “рыбки”. Тут и там искрились странные, но безобидные существа, похожие то ли на кораллы, то ли на причудливые деревца без листьев. Шныряли тени без хозяев и “паучки”, обожающие торговые центры.
Руслан быстро выдохся: травмы не прошли бесследно. Регина не подавала вида, что что-то заметила, но вскоре они уже сидели в кофейне.
За ароматным кофе и удивительно вкусными пирожными решили, что сначала пойдут в посудный отдел: мама давно хотела красивое блюдо для торта, потом — в сувенирный за кожаным ремнём для папы. Маме ещё цветов: она очень любит получать живые цветы зимой, а папе шарф — свой любимый он потерял незадолго до того, как Руслан ушёл из дома. Бьёрну договорились заказать защитную гравировку на браслете: браслет купит Регина, а Руслан нарисует сложный узор из знаков. Славику подарок Руслан купит позже. И Регине.
Через два часа они вышли из торгового центра с кучей подарочных пакетов: кроме всего запланированного купили набор фломастеров и тигра, набитого конфетами, Илюше — маленькому соседу Регины, три фарфоровые фигурки птичек в коллекцию его бабушке, шоколадку с перцем — ни Руслан, ни Регина не пробовали такой, хороший кофе Регининому отцу и ещё кучу ненужных, но милых мелочей. Только цветы Руслан решил купить завтра, тридцать первого.
Большими праздничными хлопьями шёл снег. В свете фонарей улица выглядела рождественской открыткой.
Открыточный вид немного портил грустный полупрозрачный зверь. Он, свернувшись клубком, сидел у скамейки и с тоской смотрел в небо. Руслан поднял голову: где-то в снежной вышине угадывались силуэты “птиц” с огромными крыльями. “Птицы” кружили на одном месте и, кажется, тихо, но пронзительно свиристели.
— Тут кто-то есть? — Регина, щурясь по сторонам, огляделась.
— Да. Не знаю, кто это. Похож на тюленя немного. Грустный вроде.
Руслан поставил пакеты на скамейку, протянул руку и осторожно коснулся круглой головы. Зверь засвистел, по-прежнему глядя в небо: там, в вышине, явно кружили его сородичи.
— Наверное, это детёныш. Там, наверху, такие большие крылатые штуки. Он смотрит на них и свистит.
Зверь посмотрел на Руслана, потом снова уставился в вышину, и совсем по-человечески вздохнул.
— Ты упал? — спросил Руслан.
Зверь пошевелился, и Руслан заметил сложенные мятыми тряпочками крылья.
— Болит? — он потрогал крыло.
Существо не дёрнулось: вроде бы ему не больно. Да и вообще, может ли существо что-то себе сломать?
— Вроде цел. Но не летит, хотя крылья есть, — пояснил он для Регины. — Свистит только.
— Может, он голодный? — предположила Регина.
И что же он ест? Некоторые существа, насколько он знал, едят обычную пищу. Но чаще они питаются человеческими эмоциями, жизненной силой и иногда друг другом.
— Давай его в торговый центр отнесём? — нерешительно предложил Руслан. — Там есть, чем энергетическому существу поживиться…
— Давай.
Руслан осторожно взял зверя под мышку. Тот оказался совсем лёгким, хотя плотное тело и выглядело увесистым.
— Странно выгляжу, да?
Регина критически оглядела спутника и кивнула.
— Так, попробую в рюкзак его посадить…
В рюкзак зверь поместился. Пришлось только оставить горловину не закрытой, но Регина пообещала присматривать.
— Расскажи, какой он?
Только тут Руслан осознал, что Регина совсем не видит. Вообще. Ей кажется, что он таскает пустоту, говорит с пустотой, по голове её гладит.
— Нерпят видела? Беленьких таких?
Регина кивнула.
— Вот он почти такой же. Глазищи большие, тушка как у этого нерпёнка, только полупрозрачная и в таких бело-голубых мерцающих разводах. Ну, примерно как у мраморных кошек. Голова круглая, без ушей, нос тёмный. Размером он где-то с большого кота. А по бокам у него как будто мятые тряпки. Это крылья. Они белые в мелких голубых крапинках. Я плохо описал, но не знаю, как по-другому.
Регина сказала:
— Я, кажется, представила. Спасибо. Идём?
В торговом центре зверь стал ещё грустнее. Принялся шевелиться в рюкзаке, словно пытаясь выбраться, хотя посадить себя внутрь дал совершенно спокойно. Очевидно, ему не рюкзак не нравится, а торговый центр.
Наверное, ему сородичей не видно, подумал Руслан. Никакого интереса к людям и их эмоциям зверь не выразил.
Пробовали позвонить Бьёрну, то тот был недоступен. Тогда Регина позвонила ещё кому-то, а потом ещё. Просила Руслана описать существо и повторяла в телефон. Двое видящих сказали, что не знают, кто это. Третий видящий оказался настолько пьян, что никак не откомментировал услышанное, только поздравлял Регину с новым годом и желал любви.
— Давай его пока домой отнесём? — предложила Регина. — А утром ещё кому-нибудь позвоним…
Зверь вдруг яростно замотал головой. В голове Руслана сквозь свист и щебет раздалось: “Нет… утро нет… нельзя…”
— Он говорящий! — изумился Руслан.
Регина прислушалась, но ничего не услышала.
— Говорит, но как-то непонятно. Что утро нельзя.
— Ему надо в небо ночью?
Зверь кивнул и уставился на Руслана круглыми тёмными глазами.
— Так чего молчал? Что тебе надо, чтоб лететь?
В голове снова засвистело, защёлкало, а потом послышалось: “Высота… лететь…”
— Вроде бы, ему на высоту надо…
— О, он как стрижи? Они не умеют с земли взлетать, только если спрыгнут с высоты.
— Ну, на стрижа он точно не похож, но, видимо, так. Так, где у нас высота? Мост!
Зверь помотал круглой головой. Засвистел, но без “перевода”.
— Не хочет.
— Виадук? — предложила Регина.
Возражений не последовало, и они вызвали такси.
Уже через полчаса Руслан осторожно вытаскивал зверя из рюкзака. Регина с пакетами стояла рядом. Эх, надо было сначала закинуть пакеты домой. Орудовать одной рукой было неудобно, но что поделаешь.
— Так, поездов нет. Давай, зверь, лети.