Страница 37 из 107
Вокруг стояла тихая безлунная ночь. Узкой полосой наверху поблескивали звёзды, а всё остальное скрывали обрывистые стены оврага, казавшиеся в полумраке почти чёрными. Я какое-то время прислушивался к окружающим звукам — уханью птиц-полуночников и дружному треску сверчков, пока внезапно рядом кто-то не покашлял, прочищая горло.
— Кхе-кхе… Здравствуйте.
Я тут же вскинулся из лёжки, со свистом прочертив секирой полукруг, но вокруг по-прежнему никого не наблюдалось. Лезвия рассекли одну пустоту, зацепив кусочек склона. Не попал.
— Ой, простите! Не хотел вас напугать. Вы меня понимаете?
Слегка дребезжащий голос теперь шёл с другой стороны, где опять же царила одна пустота. И самое странное, что он показался мне смутно знакомым. Долго напрягать память не пришлось — не так уж и много я знаю тех, кто умеет скрываться от посторонних глаз. Проще говоря, становиться невидимым.
— Иннокентий? — прохрипел я осипшим горлом.
— Узнали! — обрадовался собеседник с явным облегчением. — Хотите пить?
Я молча кивнул и тут же откуда-то сверху к моим ногам шлёпнулась обычная пластиковая бутылка. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, в ней продавали минеральную воду или какую-то крашеную газировку — сейчас уже не поймёшь. Этикетка от времени давно отклеилась, а саму ёмкость испещряли многочисленные морщины и складки. Так бывает от долго использования, к которому одноразовая тара не приспособлена. Там принцип простой — выпил содержимое и тут же выкинул. Но в урну бутылка так и не попала, превратившись в аналог походной фляги.
От удара о дно оврага несчастная ёмкость едва окончательно не лопнула по швам. Я мигом её подхватил и сорвал крышку. Внутри оказалась обычная вода, которая впиталась в меня, словно в раскалённый песок. Несколько жадных глотков, и полтора литра закончились. Теперь понимаю, как чувствуют себя верблюды после рейда по пустыне. Они за раз могут целую бочку всосать.
— Спасибо, Шланг.
— Не стоит благодарности!
Однако Иннокентий Власов не спешил показываться на глаза. Каждый раз, когда он заговаривал со мной, звук как будто исходил с новой стороны. Видимо, новая фишка его необычного класса. Вежливый сталкер из первой группы и раньше с неохотой показывался публике, а сейчас и подавно.
— Чертовски рад тебя… не видеть, — усмехнулся я. — Гоблин с тобой?
— Савелий неподалёку, — уклончиво ответил Шланг. — Он помог вас отыскать.
— Кстати, об этом. Демон что, с катушек съехал⁈
Сталкер словно почувствовал вспыхнувшую во мне злость, и немного стушевался.
— Ну… У него, скажем так, трудный этап в жизни. Вы уж не серчайте.
— Давай только без этих твоих анальных векторов и прочего, — попросил я любителя альтернативной психологии. — Говори по существу.
— Он очень изменился, — осторожно начал невидимка. — Особенно, после гибели Ксюши. Мы все её очень любили, но по нему эта смерть ударила тяжелее всех…
В моей памяти против воли всплыл образ милой девушки с ручной крысой на плече и гнев начал понемногу стихать. Я тоже когда-то был сам не свой, после внезапной потери Эльги. Хотя это не оправдание тому, что он едва меня не поджарил.
— Соболезную. Что у вас случилось?
— Много чего, — сталкер тяжело вздохнул. — Романиха едва держится. У руля сейчас Александр Васильевич, и только его стараниями всё не развалилось окончательно. Но с другой стороны, в этом тоже заключена проблема.
— Пересвет? А что с Ёлкиным и остальными?
— Они пока… Скажем так, недееспособны.
— Но хотя бы живы? — уточнил я.
— Вроде того. Это долгая история. Правда, я ума не приложу, с чего бы начать. Столько всего произошло…
— Давай с того, что вы здесь делаете среди ночи, — предложил я. — Неужели сторожить поставили?
— Мы сами вызвались. А так как в успех мероприятия никто не верил, нам дали добро. Понимаете, нынче для жителей Романихи такие как вы являетесь врагами. Поэтому с кем-то другим вам лучше не встречаться. Во избежание новых конфликтов и кровопролития.
— Такие, как я? В смысле, орки?
— Нет, вернувшиеся, — сталкер взял небольшую паузу, после чего добавил. — С того света.
Так вот к чему было «ты тоже», произнесённое Айротом перед атакой. А я всё голову ломал, что это может значить.
— Значит, есть ещё?
— К сожалению.
Странные слова. Многие люди в селе, включая самого Ёлкина, днями и ночами мечтали отыскать методику воскрешения. Да и вообще, это одно из главных желаний для нашего времени. Почти все кого-то да потеряли. Взять ту же Каневскую, где обещаниями вернуть всех погибших одна жрица едва не совершила переворот.
Мне ли не знать, что это вполне возможно…
— А что с ними не так?
— Буквально, всё, — принялся объяснять мой невидимый собеседник. — Они нападают на обычных людей и утаскивают убитых куда-то в чащу. Потом те тоже возвращаются… Позеленевшими и крайне агрессивными. С каждым разом их становится всё больше. Даже если выходит уничтожить кого-то, они вскоре снова приходят, целыми и невредимыми.
— Я не такой.
— Возможно, — не стал спорить Шланг. — Только сейчас вас никто не будет слушать, поверьте! Слишком много плохого принесли «вернувшиеся», а вы на них очень похожи, к сожалению. Самый первый массовый набег Романихе удалось пережить лишь чудом. Охранные заросли мало того, что пропустили врагов за периметр, так ещё и сами пошли в атаку. Сущий кошмар случился.
— Хищные растения?
— Да, они самые. Некоторые из них тогда получили возможность передвигаться и воспользовались ею не лучшим образом. Стену там ведь хотели закончить в последнюю очередь, вот и просчитались. Тогда очень помог огонь, но в ту ночь мы всё равно очень многих не досчитались. Даже среди разведчиков… — сталкер снова вздохнул. — Очень тяжело стрелять в того, кого ты знал при жизни. Выглядят-то они точь в точь, только их тела ближе к растительным. У некоторых даже листочки растут. Зато в жестокости и беспощадности «вернувшиеся» могут запросто даже с демонами посоперничать. Поначалу все думали, что это просто чьи-то деревянные куклы, пока не взяли нескольких в плен. Оказалось, те вполне разумны, хоть и не желают общаться. Они явно сохранили большую часть воспоминаний о прошлом, но при этом стали совершенно чужими. Не людьми. От них много народу пострадало…
— А что с Твиксами?