Страница 25 из 107
Слизень окончательно вытек из панциря и целеустремлённо пополз по мостовой, делая частые рывки вперёд. Явно куда-то торопится. Я же пошёл следом прогулочным шагом, не забывая поглядывать по сторонам на всякий случай. Однако в крепости царили тишь да благодать — жители занимались своими делами, в небесах чирикали птички, а стража почти не попадалась на глаза. Разношёрстные воины бдили каждый на своём посту и поднимать тревогу не спешили.
В итоге мы преодолели мост через внутренний канал и вышли к рынку, располагавшемуся в южной части крепости. На окраине стоял вполне современный коттедж с голубой крышей, а сами торговые ряды шли по бывшим огородам и приусадебным хозяйствам, от которых осталось лишь несколько плодовых деревьев в клумбах. Всё остальное скрыл камень, подогнанный друг к другу без малейшего зазора. Зато даже после затяжного ливня здесь отсутствует грязь, так что это ещё и популярное место для народных гуляний.
Большинство торговцев были из местных, так что они успели отгрохать себе чуть ли не полноценные магазинчики, расположенные по краям площади. Немногочисленным пришлым продавцам достались обычные деревянные палатки с лотками, но они всё равно не унывали. Народ потихоньку приходил в себя и налаживал и товарно-денежный оборот с новой валютой. Пока это были сплошь одинокие смельчаки или небольшие группы, курсирующие между населёнными пунктами на свой страх и риск, но скоро и до полноценных торговых караванов дойдёт, как на юге.
Столпотворения сейчас и близко не наблюдалось, поэтому почти все лоточники провожали нас жадными взглядами. Вот вечером на площади будет не протолкнуться, потому что интернет с телевидением приказали долго жить, а по домам сидеть скучно. Гномы по традиции выкатят пару бочонков хмельного, подтянутся заводилы и пойдёт веселье. Надо же народу как-то расслабляться…
Несмотря на то, что часть музыкальной техники сохранилась до наших дней, живым выступлениям тоже были рады. Шухерезада почти каждую ночь играла под открытым небом, заработав пригоршню мелких монет. Я не стал расстраивать девушку, что этого хватит лишь на пару раз перекусить, а наоборот — похвалил её за пополнение бюджета отряда. Она зарделась и в который раз продемонстрировала фирменные ямочки на щеках.
Но главная работа скрипачки заключалась в другом. Пелагея уже пару раз едва не сорвалась, и только успокаивающая музыка спасла крепость от зарастания кристаллами смерти. На будущее надо что-то обязательно придумать, иначе нас даже из Романихи выселят, несмотря на все мои былые заслуги. А это мы ещё до подростковых кризисов не дожили.
Тем временем Узелок преодолел всю площадь наискосок и заполз в одну из лавок с весьма наглядной вывеской в виде ограненного алмаза. Сюда в основном заглядывали представительницы прекрасного пола, потому что всякая магическая бижутерия продавалась чуть ли не у самого входа на рынок. Я сам прикупил там несколько украшений, одно из которых уже успел протестировать во время нашего короткого пикника. Выглядели поделки не очень представительно, зато стоили недорого, а главное — работали.
Здесь же предлагалось примерить именно ювелирные изделия — красивые, но зачастую бесполезные. Я тоже шагнул через порог и едва не ослеп от блеска многочисленных драгоценностей. Продавцы не поленились подсветить каждую витрину и стеллаж при помощи электрических ламп, так что гранёные камни буквально искрились при малейшем движении. На мой взгляд, даже немного переборщили, но меня трудно назвать ценителем подобного. Вот Настя отсюда бы точно не ушла, не распотрошив семейную казну.
Самоцветный панцирь Узелка смотрелся здесь вполне уместно, как ещё один экспонат, но чего ему тут надо? Вроде бы он не девочка — у слизней вообще половых различий нет, они все гермафродиты. У него своих драгоценностей столько, что хватит новую торговую точку открыть.
За ответом пришлось обратиться к единственному работнику в пыльном халате, который самозабвенно вытачивал что-то на камнерезном станке. Видимо, он тут и творит, и выставляет свою продукцию. Это оказался очередной гном с бородой по пояс, хоть и не такой широкоплечий, как большинство его сородичей. Комплекцией он больше походил на человека, пусть и невысокого роста. Без системной подсказки его преспокойно можно было спутать с обычным земным хипстером, разукрашенным витиеватыми татуировками, включая бритую налысо голову. У нас в своё время и не такие бородачи расхаживали по городу. Глаза ювелира скрывались за толстыми линзами на резинке, смахивающими на гидродинамичные очки пловцов. С такими окулярами и никакой микроскоп не нужен.
Звали мастера
— А, это опять ты, червяк-переросток… Катись туда, откуда выполз, во имя Армока!
Я уже знал, что это местное божество, и его поминают лишь в крайних случаях. Значит, Узелок заглядывал сюда далеко не в первый раз.
— Чего он хотел, уважаемый?
Ювелир перевёл взгляд толстых окуляров на меня и нехотя ответил:
— Камень-гастролит. Но у меня тут лавка, если не заметил, здесь вещи продают и покупают, а не берут просто так! Будет продолжать клянчить, позову стражу!
— Это понятно, — кивнул я. — А что за камень такой?
— Говорю же, гастролит.
Он с кряхтением встал с табурета и прихрамывая отправился к одному из самых невзрачных стеллажей, напоминавший обычный ящик с застеклённой крышкой. Там была свалена в кучу самая простая в обработке продукция в виде гладких шариков и овалов. Прозрачных, перламутровых, с пёстрыми рисунками и однотонных — на любой вкус. Я поднатужился и припомнил, что они вроде бы называются кабошонами. Спасибо Насте и её страстному увлечению ювелирными изделиями.
Отдельной кучкой лежали куда менее приглядные образцы, в виде окатанной водой гальки. Они не блестели и выглядели потрёпано. Некоторые и вовсе оказались сколоты.
— Это желудочные камни, — пояснил гном. — Они помогают переваривать пищу тем, кто не может толком жевать. Птицы, некоторые рапторы и рыбы… Мы их тоже в отделке используем, если минерал хороший попадается.